Последний поезд на Ки-Уэст - Шанель Клитон

Глава 18

Элизабет

За считаные часы зловещая непогода превращается в опасный ураган. Мы в эпицентре какофонии звуков — скрипов и стонов, треска и визга, вздохов и охов дерева и металла. Точно гостиница говорит: «Довольно!» — шторм надвигается, как грузовой состав, и старые стены просто не в состоянии сопротивляться его мощи.

Внизу постояльцы — пожилая супружеская пара и семья из четырех человек — ругаются с администратором Мэтью по поводу того, эвакуироваться им или остаться.

Сэм присоединяется к перебранке — его спокойный голос в этом хоре паникеров точно бальзам на раны. Дети плачут, родители героически стараются их успокоить. Вопли и страхи достигают крещендо, и я, жаждущая тишины, удаляюсь в маленькую гостиную, подальше от стойки. В самые тяжелые моменты жизни люди способны брать очень высокие ноты — резонируя со страхом, они режут слух. Уж кому-кому, а мне это отлично известно.

Где же брат? Пережидает шторм в палатке или под брезентовой крышей? Или вообще где-нибудь не здесь, а в целости и сохранности? Я уже лишилась почти всех родных. Мысль о том, что могу потерять и его, просто невыносима.

Я бывала в церкви только на Рождество и Пасху, когда мама настаивала на том, что нам надо «показаться», но сейчас я обращаюсь к молитвам, которые, как казалось, забыла — слова застревают в горле из-за страха.

Сэм заходит в гостиную — он тяжело ступает, пол дрожит под его шагами.

И тут до меня доходит, что эта дрожь не из-за Сэма. Дом трясет совсем по другой причине.

Это под нами содрогается земля.

— Что это?

— Ветер и вода, — мрачным голосом отвечает Сэм. — Океан подбирается к дому. Надо делать ноги. На станцию в Айламораде за ветеранами отправлен спасательный поезд. Мы должны на него попасть.

Если брат действительно в одном из лагерей, тогда его, по крайней мере, отправят в безопасное место. А если он будет на станции в Айламораде, возможно, мне удастся с ним встретиться.

— Спасти нас может только эвакуация, — добавляет Сэм.

— Далеко до станции?

— Не очень. Это наш единственный шанс.

— Все так решили?

— Нет. Остальные не хотят уезжать. Они боятся, что снаружи слишком опасно и мы не сможем добраться до станции.

— А вы хотите ехать? Возможно, правильнее пересидеть тут.

— Другого выхода нет, — возражает Сэм. — Гостиница не настолько крепкая, чтобы противостоять стихии, а самое худшее, я думаю, еще впереди. Земля практически на одном уровне с водой — тут нет никакой возвышенности, куда можно подняться. Поезд — это единственный вариант. Надо попытаться обогнать шторм. Вода уже заливает дорогу.

Вчера было трудно возвращаться из лагерей под проливным дождем. Но то, что он предлагает сейчас, — совсем другая история. Хотя я не из тех, кто будет бездействовать перед лицом угрозы. Если есть шанс выжить, я ухвачусь за него двумя руками.

— Я с вами. Попробуем сесть за поезд.

— Хорошо. Я схожу к остальным — может, удастся убедить кого-нибудь еще присоединиться к нам. А вы пока бросьте свои и мои вещички в саквояж, на случай, если мы будем отсутствовать несколько дней.

Сэм уходит, а я почти взбегаю вверх по лестнице под грохот обломков, врезающихся в стены дома. Я спешно направляюсь сначала в свой номер — распахиваю настежь армуар в углу и кидаю в сумку смену одежды, белье и туалетные принадлежности. Потом нахожу старую фотографию брата и письмо, которое он отправил мне из Ки-Уэст, и тоже бросаю в сумку.

Слышится такой раскат грома, что я вздрагиваю.

Затем я иду в номер Сэма — возбужденные голоса внизу вплетаются в рев шторма.

В отличие от меня Сэм и не думал распаковываться — часть одежды по-прежнему лежит в черном чемодане, кое-что висит в армуаре, который похож на мой почти один в один. Копаться в его личных вещах — странно и как будто интимно, но я достаю рубашки, брюки и, краснея, перекладываю на кровать нижнее белье, чтобы освободить место в сумке для самого необходимого.

В спешке из чемодана выпадают бумаги. Я быстро поднимаю их — сердце колотится, шторм уже наступает на пятки. Я запихиваю бумаги назад в папку.

— Вы готовы? — кричит с лестницы Сэм.

— Почти! — кричу в ответ я.

Я наклоняюсь за последним листком.

Я знаю этот снимок — на нем изображена я, с сияющей улыбкой, на вечере дебютанток. Точно такой же стоял в рамочке на камине в нашей старой квартире с видом на Центральный парк.

Откуда он у Сэма?

Я кладу фотографию к стопке поднятых листков, пробегаю глазами другой и чувствую, как по телу бегут мурашки.

— Элизабет.

Я поворачиваюсь на голос Сэма.

Он стоит в дверях и не сводит взгляда с бумаг, которые я держу в руке.

— Я все объясню…

— Кто вы и почему преследуете меня?

Глава 19

Хелен

Ясплю беспокойно, мне видятся те же самые странные вспышки и образы, которые сопровождали меня бо́льшую часть беременности, но на этот раз есть одно существенное отличие. В лодке — я, вокруг меня вскипает и обрушивается вода, и все настолько явственно, что я физически ощущаю, как океан омывает мне ноги и тело мотает из стороны в сторону, как было вчера на пароме.

Проснувшись, я не могу ничего понять и слышу в отдалении грохот. Я перекатываюсь в ту сторону, где обычно лежит Том, ожидая увидеть его рядом, но там пусто. Тут до меня доходит, что я в Айламораде, в домике, который нашла для меня тетушка Элис, а Том, слава богу, очень далеко.

Я поднимаюсь с постели — ночная рубашка почему-то мокрая, живот тянет, боль отдается в спину, и все тело в поту. Мышцы напряжены и скованы, так что я, пытаясь сориентироваться, вынуждена схватиться за матрас.

На матрасе,