Поцелуй бандита - Мэри Рич

Мигуэль прищурился. «Ты негодяй, – подумал он, – ты еще не начал расплачиваться!» Энрико, извиняясь, махнул рукой.

– Боюсь, я должен просить тебя извинить меня, Диего. Сейчас я не составлю тебе хорошей компании.

– Конечно, Энрико, я понимаю, – сказал Мигуэль, вставая. – Я бы хотел вам помочь. «Я проклинаю тебя», – добавил он про себя.

– Никто не может мне помочь, друг мой. Я обречен, – качая головой, Энрико потянулся к бренди.

Уходя, Мигуэль старался скрыть радость, пока не вошел в свою комнату. Закрыв дверь, он разразился смехом. Хотя он считал все связанное с привидением сущим вздором, Мигуэль был доволен, что Энрико находился в таком затруднительном положении. Ничего не может быть лучше. Теперь остается узнать о планах Гулермо.

С большим пакетом в руках, с глупой улыбкой на лице Диего ждал, когда Елена ответит на его стук.

Дверь открылась, и Елена, свежая, как дыхание весны, одетая в бледно-желтое платье, улыбнулась ему.

– Диего! Входите!

Когда он вошел в комнату, она вопросительно взглянула на его ношу.

– Что это такое?

– До отъезда моего в Санта-Фе вы упомянули о дне рождения Пако, – сказал он, ставя пакет на пол возле дивана.

Елена широко раскрыла глаза в смущении.

– Это завтра. Я забыла.

– Я не забыл. – Мигуэль заглянул в пакет и достал что-то. – Садись, я тебе это покажу.

– О! – Елена вскрикнула от радости. – Похоже на ослика? Да? – Она с волнением взглянула на мужа.

Засунув руку в мешок, он достал большой сверток и протянул ей.

– Открой его!

Елена развязала сверток и достала маленький пиджак сапфиро-синего цвета и брючки, украшенные серебряной тесьмой.

– Какие красивые вещи!

– Есть кое-что еще, – сказал он, доставая пару блестящих сапог, носки и белье.

Елена развернула бумагу и увидела вышитую рубашку и серебристый галстук. Елена взглянула на Диего, и ее глаза наполнились слезами.

Сердце Мигуэля радовалось.

– Надеюсь, это не очень помпезно, не правда ли? – он ненавидел подобные наряды, когда был маленьким. Но что-то заставило его предположить, что Пако отнесется к этому иначе. Он опустил мешок и пошел к двери.

– Диего? – Елена вскочила и подбежала к нему. Прежде чем он успел шевельнуться, она обвила его шею руками, прижалась щекой к его лицу, нежно поцеловала в губы. Она поглядела ему в глаза.

– Это прекрасно. Пако это понравится.

Погруженный в глубину ее топазовых глаз, Мигуэль страстно обнял ее. Полный тоски по ней, он наклонил голову, готовый целовать ее губы, но приглушенный смех вернул его к действительности. Он резко оглянулся и увидел смущенную Консуэлу, стоящую в дверном проеме.

– Черт возьми! – воскликнул он, так внезапно отпустив Елену, что она качнулась назад. Покраснев как школьник, Мигуэль, заикаясь, извинился и вылетел из комнаты.

Елена вздохнула, с изумлением глядя вслед поспешно уходящему Диего.

– Простите, сеньора, хотите, чтобы я пришла позднее?

Все еще удивленная, Елена покачала головой.

– Входи, Консуэла. Нам надо поговорить о празднике.

Когда горничная ушла, Елена сложила детскую одежду и убрала ее в сумку. Она задумчиво посмотрела в сторону двери, вспоминая объятия Диего. Хотя у нее и не было опыта, но она почувствовала его возбуждение, особенно, при близком прикосновении. И его глаза. Они светились откровенным желанием. Но он говорил, что болен. Глаза женщины раскрылись от удивления. «Он лгал мне, – сказала она себе с изумлением. – Но почему?»

Елена улыбалась, наблюдая, как ее обычно привередливый супруг стоял на коленях на земле посреди смеющихся детей. Вовлеченный в детскую игру, Диего разрешил Бенибо поймать его и, казалось, не замечал, что Елена пристально наблюдает за ним. Кажется, он забавлялся больше, чем дети. Ей трудно было поверить, что помпезный Диего и этот человек, весь в пыли, догоняющий визжащих детей, может быть одним и тем же лицом.

С окружившими его детьми задыхающийся Диего приблизился и внезапно заключил Елену в свои объятия.

– Ты – моя любовь! – сказал он с беззвучным смехом.

Видя, что веселье так и брызжет из его синих глаз, Елена захохотала.

– Ты промахнулся!

После того как все наигрались, Елена и мать Пако раскрыли торт. Юные участники праздника молча смотрели широко раскрытыми глазами, как Пако задул свечу и распаковал подарки.

У Елены застрял комок в горле, когда малыш благоговейно разглядывал сапоги и пышный наряд.

– Ты должен поблагодарить дона Диего и донью Елену, – мягко напомнила ему мать.

Со счастливыми слезами, струящимися по его лицу, Пако подошел к скамье, где они сидели, и пробормотал смущенное «спасибо» Елене. Не замечая протянутой руки, мальчик бросился к Диего и крепко его обнял.

– Спасибо тебе, Диего, я тебя люблю! – услышала Елена его шепот.

– Не стоит благодарить, мой друг, – сказал Диего, взъерошив волосы мальчика, – я тебя тоже люблю!

Елена видела, как увлажнились глаза Диего, когда он поднял голову и улыбнулся ей.

– А теперь – сюрприз! – воскликнул Диего.

Пако позвал самого младшего из гостей совершить шутливый ритуал. С завязанными глазами и с длинной палкой в руке тот колотил по бумажному ослу, пока осел не разорвался, и из него не высыпалось на маленький дворик множество леденцов. Возбужденные дети визжали и пищали, собирая эти сладкие сокровища.

Наконец, чтобы и самые маленькие могли тоже получить подарки, Диего наделил ими и мальчиков, и девочек. Мальчики получили волчки, девочки – гребни и бусы. После того, как каждый обрел сокровище, был провозглашен конец празднества. Малыши покинули дворик Пако и отправились по домам.

Утомленная детским шумным праздником, Елена взяла Диего под руку, и они медленно пошли к гасиенде.

– Я вижу, что ловушка для бандита у твоего отца почти закончена, – Диего показал на приземистое квадратное сооружение на некотором расстоянии от деревни.

– Ловушка для бандита? – Елена уставилась на сооружение.

– Энрико хочет заманить сюда Эль Гато. Когда его схватят, это будет тюрьма. Я думаю, будет очень интересно, если она сработает.

– Боже! – Елена перекрестилась. – Будем молиться, чтобы он никогда сюда не пришел.

– Эль Гато может подумать, что награда стоит того, чтобы рискнуть, – сказал Диего, незаметно пристально глядя на нее.

– Награда? – спросила Елена. Внезапно ей стало тяжело дышать. Жар ударил ей в лицо.

– Золото! – усмехнулся он.

– О да, конечно, золото! – Елена с облегчением вздохнула.

В этот вечер Диего сидел за обеденным столом один. Елена, ссылаясь на головную боль, рано ушла к себе. Он нахмурился, увидев какой бледной и подавленной она казалась. Вся эта дневная занятость была изнуряющей, он лишь хотел надеяться, что она не заболела. Он вышел из-за стола и пошел наверх.