Еретик - Константин Калбазов

Закончив, офицер выжидательно посмотрел на Всевластного. На военном совете все могли спорить до хрипоты, приводить свои доводы, высказывать предложения, убеждать, но последнее слово всегда было за командующим, в данном случае за Всевластным. Тот же глубоко задумался. Человек пошел на предательство, но было ли это предательством или меньшим из зол во благо своих соплеменников? Нет, если бы он каким-либо иным путем узнал о местонахождении всей жреческой элиты людей, то он не задумываясь направил бы туда рейдовый отряд и уничтожил их одним махом. Но сведения поступили именно от человека. А может, Галах прав и тот печется только о своей шкуре, не отдавая отчета о последствиях, которые могут прийти вслед за этим деянием?

– Галах, ты возьмешь под свое командование тысячу всадников и выступишь к монастырю.

– Слушаюсь, Всевластный.

– Но только ты не станешь убивать высших жрецов. Всех остальных можешь уничтожить, их же доставишь в наш лагерь. – При этих словах Гук наконец расслабился. Сведения, доставленные им, были признаны важными, а значит, он поступил верно. Хвала Гаруну. – Теперь обсудим штурм…

Андрей был в недоумении. Только что Жан доложил, что монастырь был взят единым наскоком. Немалую роль в этом сыграло то, что противнику стало известно о подземном ходе, благодаря которому часть нападавших сумела попасть в монастырь. Орки клюнули на столь заманчивую наживку. Однако они не стали уничтожать членов Большого Собора. Вместо этого они взяли их в плен и сейчас уводили с собой.

Напасть на столь большой отряд и закончить начатое было просто невозможно: его сил было явно недостаточно для этого. Да даже если и достаточно, он не мог этого сделать. Только Жан, Билли и Олаф знали о происходящем – эти трое уже давно пользовались его доверием в самых щекотливых вопросах: та история с отрядом инквизиции связала их прочно и надолго, быть уверенным в остальных в этом деле он не мог.

– Яков, вызови ко мне сэра Джефа.

– Слушаюсь, милорд.

Необходимо было действовать, и действовать быстро. Проклятый Гирдган поступил ожидаемо, когда у него появилась возможность лишить Церковь общего руководства. Но, как видно, он до конца не понимал мотивов Андрея, а потому решил перестраховаться. Придется вносить коррективы в свой план.

– Милорд, вызывали?

– Только что Жан сообщил мне, что орки напали на монастырь Святого Бенедикта и захватили его. Они взяли в полон членов Большого Собора и сейчас уходят к Лондону.

– Но как такое возможно? Ведь монастырь находится почти в сотне миль от Лондона, в глубине нашей территории. Как они смогли…

– Как видишь, смогли, – оборвал его Андрей.

– А как об этом узнал сам Жан?

– Я отправлял его туда. Сам понимаешь, что вопрос о том, кто станет Папой, для нас не пустяшный.

– Это точно. Но что теперь-то делать?

– Драться, что же еще.

– Какой отряд?

– Тысяча всадников.

– Они нам не по зубам, – тут же категорично заявил Джеф. – Даже если мы будем действовать из засады, они просто свяжут нас боем частью своих воинов, а остальные обойдут. Простора там много, так что перекрыть им путь просто невозможно. Мост у Бачбилли они контролируют полностью, и там их около четырех тысяч.

– Знаю. Поэтому и вызвал тебя. Немедленно отправляйся к сэру Свенсону. Знаю, что это опасно, но боюсь, из всего моего окружения ты единственный, кого он выслушает. Пробейся к нему. Пусть немедленно высылает конный отряд к мосту у Бачбилли, я постараюсь их там задержать.

– С такими силами?

– Есть другое предложение? Я готов его выслушать.

– Предложений пока нет, но двум сотням не под силу совершить такое. Они будут ломиться, что кабан через заросли. Это будет похлеще, чем тот бой у Кроусмарша. С одной стороны – тысяча всадников, с другой – четыре тысячи пехоты, а посредине вы. Это задание для смертников.

– Знаю.

– А может, не стоит вмешиваться? Ведь если мы их освободим, нам-то это мало чем поможет. Как только разберутся с орками, опять примутся за нас.

– Как считаешь, сколько люди смогут оставаться едиными, если лишатся верхушки Церкви?

– Орки – неплохой раствор.

– Не думаю, что это их остановит. Как только не станет тех, кто стоит над ними, люди перегрызутся, и плевать им на все опасности, натура возьмет свое. Французский король тут же воспротивится тому, что его рыцарями будет командовать английский маркграф. Германцы тут же заявят, что сами способны позаботиться о себе, как это уже не раз бывало. Да и сами англичане. Король погиб, прямых наследников нет. Так что грызня будет, и нешуточная. Те, кто способен остановить это, сейчас находятся в плену у орков. Для нас они, конечно, не мед, но здесь ставки другие. Весь род людской, как бы это громко ни звучало.

– Но ведь орки могут просто убить всех епископов, как только поймут, что им не уйти.

– Могут. Но, по-моему, так будет лучше.

– Почему это?

– А ты не допускаешь возможности, что орки склонят их к сотрудничеству? Раньше они никогда не брали в плен священников. Для чего они им понадобились теперь? Будут ли люди сражаться с таким же упорством, если новый Папа будет их призывать к смирению в уповании на волю Господа нашего? Что молчишь? Не знаешь ответа? Вот и я не знаю. Отправляйся в путь.

– Да, милорд.

– Рон, труби подъем. Немедленно выдвигаемся.

Врать Джефу не хотелось, но и иного выхода он не видел. Как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. И без того слишком много людей было в курсе его действий. Трое егерей, аббат Адам, брат Сэмюэль. Как говорил достославный Мюллер: «Что знают двое, знает и свинья». Здесь и так было посвящено слишком много народу, а ставкой в этой игре была жизнь. Жизнь самых близких и дорогих ему людей, да и его самого, чего уж там. Вот только в последнее время он все меньше думал о себе любимом. Сильно же он изменился за эти годы.

Он, конечно, имел страховку – непонятный портал, который мог его вернуть домой, но как же быть с теми, кто доверился ему и за кого он теперь чувствовал ответственность? Бросить их и спасать только свою семью? Нет. Так поступить он не мог, как бы пафосно это ни звучало, каким бы штампом это ни было. Есть ситуации, когда выбора просто не остается. Он знал, что будет держаться до последнего и только в крайнем случае решится на побег. Ну не мог он иначе, и все тут.

Монастырь Святого Бенедикта находился в Дуврском маркграфстве, не так далеко от самого Дувра. Дорогу оркам преграждала довольно полноводная и судоходная река – Быстрая. Если бы в набег отправились степняки, то они нашли бы способ переправиться, в том же, что на это достанет способностей имперцам, возникало сомнение, и не без оснований. Этим понадобится слишком много времени, чтобы соорудить плоты или понтонный мост, либо оставалось воспользоваться теми немногими мостами, что имелись через эту реку. Три из них были у городов Сендвич, Йорк и Дувр, для орков они были недосягаемы. Четвертый – выше по течению от Йорка, на торговом тракте у замка Бачбилли. Так что для того чтобы совершить задуманное и безнаказанно уйти, им оставался только мост у Бачбилли. Да по большому счету им и не нужна была иная переправа.

Бачбилли, несмотря на удобное расположение неподалеку от моста на торговом тракте, тем не менее был захудалым баронством, так как на эту единственную переправу на десятки миль в оба конца наложила свою руку корона. По сути, этот мост, в отличие, к примеру, от Рупперта, был построен за счет казны, а потому местный барон не имел с него ни фартинга. Всю плату за переправу взимали королевские чиновники, неотлучно находившиеся в небольшом форте вместе с пятью десятками стражников, которые также вели и патрулирование части прилегающего тракта на десятки миль в оба конца.

Андрею было невдомек, почему произошло именно так, но почему-то про этот мост все напрочь позабыли или посчитали, что пяти десяткам стражников и небольшой дружине самого барона, а это не больше двух десятков воинов, по силам удержать эту переправу, но факт остается фактом: охрана моста усилена не была.

Из доклада Жана следовало, что мост в настоящее время контролируют орки. Радовало только одно – то, что основные их силы расположены на правом берегу реки, то есть на территории, контролируемой орками. На левом было не больше сотни солдат, укрывшихся в старом деревянном форте, который орки привели в относительный порядок. Как подозревал Андрей, враг в настоящий момент не планировал наступления ни на восток, ни на запад: судя по всему, они решили вклиниться в людские земли, захватив Саутгемптон, Лондон и Йорк, рассеча таким образом земли людей надвое, а потом расправиться с людьми по отдельности. Вполне разумно.

Тем не менее эта сотня представляла собой большую проблему – очень большую, так как от их позиции до основного лагеря было не больше трехсот метров. По большому счету нападать на форт было прямым самоубийством, бросаться в чистом поле на конный отряд в тысячу копий – самоубийством не меньшим. На что рассчитывал Андрей, было непонятно. Уже через час после выдвижения он понял всю абсурдность ситуации. Объяснение его поступкам было только одно: он просто запаниковал. Он испугался того, что людям каким-то образом станет известно о том, что он причастен к случившемуся, а если это всплывет наружу, то от него отвернутся и его люди, что уж говорить об остальных.