Остоженка. От Остоженки до Тверской - Сергей Романюк

Яков Поляков вместе с братом имел большую фабрику в подмосковном селе Нахабине, где о нем сохранялись добрые воспоминания. В книге об Обществе трезвости, основанном в Нахабине, писали, что «он – положительно местный благодетель. У кого падет лошадь, корова – дает деньги на приобретение таковых; сгорит и дом – выстроит новый. Недавно сразу четырем крестьянам выстроил новые каменные дома».

По жене он был родственником поэта К.Д. Бальмонта, а брат его Сергей был поэтом, а также драматургом, издателем журнала символистов «Весы» и основателем издательства «Скорпион», где ведущую роль играл В.Я. Брюсов. Символисты редко его вспоминали, а они ему были многим обязаны.

Надо думать, что многие известные деятели литературы и искусства бывали в доме Полякова в Николопесковском переулке.

В советское время дом был занят Педагогическим институтом имени Карла Либкнехта, с 1934 г. он арендован посольством Польши, а во время Второй мировой войны там находилась британская военная миссия, теперь же он принадлежит посольству Великобритании и используется как резиденция заместителя посла и других сотрудников.

Зимой 1851/52 г. флигель на участке № 4 снимали Аксаковы, а в небольшом деревянном особняке, стоявшем на месте дома № 5, с марта по сентябрь 1831 г. жил П.В. Нащокин, друг А.С. Пушкина. Возможно, что поэт бывал у него, когда снимал квартиру неподалеку, на Арбате.

У самых «небоскребов» Нового Арбата расположено здание театральной Школы-студии имени Б.В. Щукина (№ 12), построенное в начале 1930-х гг. (архитектор Н.А. Круглов).

Переулок заканчивался большим владением, принадлежавшим в начале XIX в. егермейстеру С.А. Лопухину. На одном из его участков (№ 13–15), принадлежавшем князьям Щербатовым, сохранилось здание, построенное к 1822 г. (№ 15). В самом конце 1830-х гг. этот дом снимал декабрист М.Ф. Орлов, которому по просьбе его брата, отличившегося при подавлении восстания декабристов, было позволено жить в Москве под полицейским надзором. «Бедный Орлов, – писал Герцен в «Былом и думах», – был похож на льва в клетке. Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни простора, ни дела, а жажда деятельности его снедала… Лев был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной (на Новой Басманной жил П.Я. Чаадаев. – Авт.), не смея даже давать волю своему языку».

В 1840—1860-х гг. здесь жил Д.Н. Свербеев, известный своим литературным салоном, который посещали многие представители московской интеллигенции. По воспоминаниям князя В.М. Голицына, салон был «специально политическим и почти исключительно славянофильским. Я помню Д.Н. Свербеева уже полуразрушенным старцем, казавшимся отрешенным от окружавшей жизни. Его супруга (урожденная княжна Щербатова. – Авт.) любила видеть вокруг себя выдающихся людей науки, публицистики и литературы. Завсегдатаями ее салона бывали Хомяковы, Аксаковы – отец и сыновья Константин и Иван, а в более ранние эпохи – Гоголь, Загоскин, Киреевский и другие». Свербеев оставил мемуары, описывающие жизнь Москвы и вообще события в общественно-политической жизни первой половины XIX в. в России, изданные в 1899 г. в двух томах и до сих пор служащие ценнейшим источником для историков.

С 1918 по 1925 г. в особняке находился Театр-студия имени Ф.И. Шаляпина, а также студия старого цыганского искусства. Этот дом – последний московский адрес поэта К.Д. Бальмонта; в конце августа 1916 г. он поселился в квартире на первом этаже. Тогда он работал над переводом Руставели; у него здесь бывали Брюсов, Цветаева, Волошин, Прокофьев, Табидзе, Зайцева. В 1920 г. Бальмонт навсегда покидает Москву и Россию.

В 1910–1913 гг. здесь жила старшая дочь А.С. Пушкина Мария Александровна Гартунг, в 1920-х гг. – один из организаторов советского здравоохранения, стоматолог П.Г. Дауге, а в 1930-х гг. – автор доноса на Булгакова, писатель В.Н. Билль-Белоцерковский, известный пропагандистскими пьесами.

В соседнем доме (№ 13, 1899 г., архитектор И.П. Машков) жил артист Малого театра А.И. Сашин-Никольский. Последняя владелица этой некогда большой усадьбы, княгиня В.Н. Лобанова-Ростовская, в 1913 г. продала миллионеру Н.А. Второву часть ее, выходившую в Спасопесковский переулок, где по проекту архитекторов В.Д. Адамовича и В.М. Маята был выстроен в 1913–1914 гг. один из самых красивых особняков (№ 10) в Москве в стиле неоампир, широко распространившемся в 1910-х гг.

Его отец, основатель династии, предприимчивый и решительный Александр Второв, из семьи небогатых мещан города Лух Костромской губернии, в поисках лучшей жизни отправился в край новых возможностей – в Сибирь. Там он занялся мелкооптовой торговлей, закупая ткани на ярмарках и распродавая в Иркутске и других городах. Со временем упорство и труд принесли свои плоды, его дело расширилось, и он стал хозяином большой торговой «империи». Его магазины и первые в Сибири «пассажи» появились в 13 городах.

В 1897 г. А.Ф. Второв переселился в Москву и отдал сыну Николаю все дела в европейской части России, где он развил необыкновенно энергичную деятельность, участвуя в самых разнообразных предприятиях: текстильных, торговых, золотодобывающих, нефтяных, банковских.

Он основал завод «Электросталь», приобрел Донецко-Юрьевское общество – одну из металлургических компаний юга, – общество «Коксобензол», «Русскокраска», Московский вагоностроительный, цементный заводы и даже фабрику фотопринадлежностей, скупил контрольные пакеты акций шахт, карьеров, компаний, занимался военно-промышленными предприятиями. Годовая прибыль концерна Н.А. Второва перед революцией составляла 100–150 миллионов рублей.

Второв порвал с Китай-городом, традиционным местом деловой активности, и построил на Варварской площади огромный центр «Деловой двор» с конторами, выставочными залами, гостиницей, складами. Многие предрекали ему провал его затеи, но еще задолго до окончания строительства все его помещения были арендованы.

В 1918 г. московские газеты сообщили об убийстве Второва: 20 мая он выстрелом из револьвера был убит в кабинете на Варварской площади. «Чего хотел от Второва убийца? – спрашивает газета „Новости дня”. – Случайные свидетели преступления передают, что он требовал субсидии для продолжения своего образования и, получив отказ, умертвил того, кто создал при московской бирже „фонд народного образования”, собравший несколько миллионов рублей».

По наиболее достоверному и подробному сообщению корреспондента газеты «Заря России», произошло это следующим образом:

«За несколько дней до убийства к Н.А. Второву в контору явился одетый в солдатскую форму молодой человек, который, отрекомендовавшись уроженцем Сибири, красноармейцем и учеником одного из сибирских землемерных училищ Гудковым, стал жаловаться на свое тяжелое положение. Гудков жаловался на то, что он не мог закончить свое образование за отсутствием необходимых средств. В конце концов Гудков просил Н.А. Второва оказать ему материальную поддержку. Н.А. Второв сочувственно отнесся к просьбе молодого человека и попросил его зайти через несколько дней. После первого посещения Гудков был у Н.А. Второва еще два раза.

В день убийства, в 11 час. утра, Гудков снова явился к Н.А. Второву в контору. Н.А. Второв принял его в своем кабинете. Гудков был взволнован и начал разговор по тому же вопросу в довольно повышенном тоне. Он уже стал требовать выдачи ему на продолжение образования 20 000 рублей. Н.А Второв сказал, что он согласен помочь ему, и написал несколько бумаг, адресованных в г. Читу, при этом Н.А. Второв заявил, что то, что он для него делает, даст ему возможность закончить не только среднее, но и высшее образование. Затем Н.А. Второв, передавая письма, предложил Гудкову 300 рублей на дорогу, обещаясь уплачивать ему ежемесячное содержание. Но Гудков продолжал настаивать, чтобы ему было выдано немедленно 20 000 руб. На это Второв заявил, что в данный момент таких денег при нем не имеется.

Гудков выхватил револьвер и направил его на Второва, который, не имея никакого оружия, бросился на Гудкова, стараясь его обезоружить. Но Гудков успел произвести три выстрела, и Н.А. Второв был смертельно ранен. Схватившись за бок, Н.А. Второв выбежал из кабинета и, шатаясь, пошел по направлению к швейцарской. Здесь его окружили служащие, Н.А. Второв был бледен и не мог произнести ни слова. В швейцарской Н.А. Второв, обливаясь кровью, упал, успев только сказать попавшейся ему на глаза женщине-швейцару:

– Дуняша, не ходи туда, там стреляют…

Это были последние слова Н.А. Второва. Тут же, не приходя в сознание, он скончался.

Тем временем убийцу служащие заперли в кабинете Н.А. Второва. Гудков несколько времени молчаливо сидел в кресле, потом пытался выбежать, но, когда оказалось, что он заперт, выстрелил себе в висок. Когда дверь была открыта, то убийца был уже мертв».

Отпевали Второва в Спасопесковской церкви, где присутствовали очень многие представители московского делового мира, рабочие и служащие его предприятий и члены многих общественных организаций. Похоронная процессия растянулась более чем на версту, одни венки заняли девять колесниц, а рабочие несли венок с надписью «Великому организатору промышленности». Похоронили его на кладбище Скорбященского монастыря (оно было снесено после революции).