Твой яд мне по вкусу - Анастасия Юрьевна Полянина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты имеешь в виду, пап?
— Между тобой и Майей что-то происходит, так ведь?
Максим сжал челюсть, а потом выдохнул и развратно улыбнулся.
— Отец, если ты затеял со мной разговор на тему полового воспитания, то оставь это. Я уже умею надевать презерватив и знаю достаточно об устройстве женского и мужского организмов и их взаимодействии.
Я выразил отвращение на своем лице.
— Прекрати паясничать, Максим! Я серьезно! Майя — хорошая девушка, и я не хочу, чтобы ты ее обидел. В противном случае, мне придется лично выбить из тебя все дерьмо! — высказал я с угрозой в голосе.
Мой сын посмотрел на меня пронзительно, прожигая глазами.
— Если я обижу ее, то сам пойду выбивать из себя дерьмо.
Этот ответ меня настолько устроил, что внутри себя я расплылся в улыбке, но Максиму только кротко кивнул головой.
МАЙЯ
«Хьюстон, у нас проблема. Жду тебя в малом банкетном зале. Это очень срочно!»
У меня душа спустилась в пятки. Моя кровь заледенела в жилах.
До торжества оставалось всего два дня, и когда, казалось, все готово и практически ждет прибытия гостей, Максим прислал мне это сообщение.
Я семимильными шагами неслась через весь гостиничный комплекс, словно совершая забег с препятствиями. Стук моих каблуков, вероятно, был слышен в радиусе нескольких километров.
В моей голове вертелись самые разные варианты случившегося — от безобидных до совершенно немыслимых и нереалистичных.
«Неполадки с освещением…»
«Обвалился потолок…»
«Извержение спящего вулкана…»
На подходе к залу я уловила звуки фортепианной музыки, но не придала этому значения.
«Наверное, какой-нибудь постоялец слушает у себя в номере…»
Ворвавшись в банкетный зал, я согнулась в пояснице. У меня кололо в боку, и я задыхалась.
— Эй, Веснушка, у тебя все в порядке? — раздался встревоженный голос Максима.
Распрямившись и сделав глубокий вдох, я огляделась. Ни искрящихся розеток, ни обвалившейся штукатурки, ни даже кипящей лавы под ногами я не заметила. На первый взгляд все выглядело вполне удовлетворительно.
Свет был действительно приглушен, но это не могло являться проблемой — так была устроена система освещения зала.
Мое лицо вытянулось, когда я заметила голову Максима, которая выглядывала из-за красивого черного рояля на сцене. Он смотрел на меня с беспокойством в глазах.
— Что… что случилось? — спросила я, все еще пытаясь восстановить сбившееся дыхание, когда подошла к нему.
Максим вдруг широко улыбнулся и похлопал рукой по банкетке, на которой сидел сам.
— Садись, Майя.
Я покорно опустилась на предложенное место, находясь в полном недоумении.
— Что-то с роялем? Не думаю, что он нам пригодится на мероприятии… — предположила я.
Максим дьявольски усмехнулся.
А потом у меня перехватило дыхание.
И почти остановилось сердце.
И глаза полезли на лоб.
Его красивые пальцы затанцевали по клавишам, извергая тем самым из музыкального инструмента чарующую слух мелодию.
Расслабившись и улыбнувшись, я положила голову ему на плечо и просто наслаждалась тем волшебством, которое Максим творил, играя на рояле.
— Что это за мелодия? Она кажется мне очень знакомой… — заметила я, не отрывая своей головы от его плеча.
— Это «Уна Маттина» Людовико Эйнауди. Саундтрек к фильму «1+1», — спокойно ответил Максим, продолжая играть.
— О, точно! — взвизгнула я.
Максим хихикнул над моей реакцией.
Это был очень волнительный и интимный момент. Он словно открывал мне свою душу. И я испытывала такое чувство благодарности за это…
Когда Максим закончил играть и музыка стихла, зал погрузился в тишину. Я оторвала голову от его плеча, и наши глаза нашли друг друга в полумраке.
— Спасибо… Это было потрясающе… — прошептала я.
— Ты же хотела послушать, как я играю… — улыбнулся Максим и оставил невесомый поцелуй на моих губах.
Я забралась к нему на колени и обвила руками его шею. Руки Максима образовали кольцо вокруг моей талии. Какое-то время мы просто сидели так и улыбались друг другу.
— Ты многогранен, к моему удивлению… — сказала я.
— Пожалуй, это так, — Максим пожал плечами.
— Ладно. Что еще мне стоит знать о тебе, чтобы избежать сердечного приступа в самый неподходящий момент?
Он поднял глаза к потолку, задумавшись. Вздохнув, Максим ответил:
— Я не знаю… Спроси сама что-нибудь.
— Хорошо. Начнем издалека. Ты был балбесом и задирой в школе?
Я не могла удержаться от смешка, когда он скривил лицо от моего вопроса.
— Вообще-то, Майя, я золотой медалист по итогам школьного обучения, — скромно признался Максим.
Мне пришлось покрепче ухватиться за него, чтобы не сползти с его колен от шока открывшейся информации.
— Шутишь?
— Спроси у моего отца, если не веришь.
Я судорожно выдохнула.
— Не хочешь же ты сказать, что был «ботаником»?
— Ну уж точно нет! Просто учеба давалась мне легко…
— Феноменально, блин… — пробубнила я себе под нос.
— Такой короткий блиц-опрос? — спросил Максим с лукавой улыбкой на лице.
Я прикусила губу, раздумывая над следующим вопросом.
— Как произошла смена полюсов? Я имею в виду, как с музыки ты переметнулся в спорт?
— Я подрался со старшеклассником, заступаясь за одну девочку. Нашу подростковую драку заметил тренер спортивной секции. Он сказал, что у меня правильная стойка и хороший удар. К тому моменту «музыкалка» мне уже осточертела. Так что это было крайне вовремя. Вот как-то так.
— Да ты прям герой! — я пихнула его своим плечом.
— Так меня воспитывал отец. Что женщин нужно защищать, а не обижать.
Я драматично закатила глаза, услышав это.
— И что же стало с твоим благородным воспитанием, когда ты бессовестно травил меня?!
— Бес попутал… Мне очень стыдно, правда… — Максим надул свои губы, и я сорвала с них легкий поцелуй.
Когда мне в голову пришел еще один вопрос, я стала серьезной.
— Я знаю, что твоя мама умерла. Мне очень жаль… Расскажи, какой она была.
В глазах Максима отобразилась светлая грусть, и он мечтательно посмотрел в сторону.
— Это была самая милосердная женщина из известных мне. Она всегда обо всех заботилась и беспокоилась, что в конечном счете и свело ее в могилу… Даже на последней стадии рака она гладила мои рубашки и готовила мне завтрак перед школой… Ее не стало, когда мне было шестнадцать.
Я слушала его рассказ о матери, затаив дыхание. С каждым новым его словом я чувствовала, как напряженное тело Максима пронизывают волны тоски и боли… Он расслабился, когда я ласково прижалась губами к его виску.
— Знаешь, какое у меня самое приятное воспоминание о моей маме? — спросил Максим.
— Хотелось бы узнать… — ответила я едва слышно, перебирая пальцами его
