Жизнь после смерти - Александр Белов

– Пью, печально ответил Шнапскопф. -Генрих опять веселится с девками. А я смотрю телевизор.

Генрих не передумал насчет акций? напомнил ему содержание прошлого разговора Мокоев. – Он все еще против того, чтобы получить их от нас?

Шнапскопф подтвердил, что герр Райнеке не переменил своего мнения. Он готов приобрести все русские акции строящегося нефтехимического завода, но при условии, что в сделке будут участвовать все – Шмидт, чеченцы и Другие.

– Других не будет, – грустно вздохнул Мокоев. – Наш друг Тариэл Автандилович умер. Да и господин Шмидт не вечен. Честно говоря, опасаюсь я за здоровье герра Райнеке. Не случилось бы и с ним чего-нибудь подобного. Он ведет такой беспорядочный образ жизни! И вы берегите себя. Хочу напомнить, что ваша доля при удачном заключении сделки составила бы полмиллиона долларов. Герра Райнеке тоже. Если вы вдруг упадете из окна, он может получить вашу долю. Ха-ха! Это, конечно, шутка. До свидания, герр Шнапскопф.

Асланбек знаком поманил Омара и Мусу.

– У меня появился план. Простой и гениальный. Омар, зови наших женщин…

Через час возле престижного дома, в котором жили господа Райнеке и Шнапскопф, затормозил темно-синий микроавтобус.

– Вы к кому? – спросил охранник возле шлагбаума, перекрывающего въезд во двор.

– В тридцать четвертую, – Муса для вида заглянул в бумажку.

– Зачем?

– Эскортные услуги.

– Это путанок, что ли, привезли? расхохотался охранник. – Покажи! Муса отодвинул дверь в салон.

– Гляди, вон они сидят.

Из салона в лицо охранника ударил выстрел. Крепкие руки не дали ему упасть, подхватили и затащили в глубь микроавтобуса.

Его обязательно надо было убивать? недовольно спросил Муса.

– Брат, – ответил Омар просто, – он может помешать нашему отходу.

Ввиду важности предстоящей операции он решил сам се возглавить. Машина тронулась и медленно подкатила к подъезду. Из нее вылез Муса, за ним две девушки-чеченки, одетые по-европейски. Муса нажал кнопку на панели домофона.

– Да! Что надо? – спросил металлический голос охранника-консьержа.

Девочки в "тридцать четвертую", крикнул Муса.

Охранник выругался, наверно из зависти, что кому-то привозят девочек на дом, а ему приходится им прислуживать. Щелкнул замок и дверь открылась. Муса пропустил девушек вперед и хотел войти следом, но его оттеснил Омар.

Араб скользнул в подъезд, и Муса услышал тихий хлопок, за которым последовал звук падения чего-то большого и мягкого. Он поморщился. Ему, цивилизованному человеку, претили эти дикие нравы. Муса, как и многие другие интеллигентные уроженцы Грозного, называл в шутку своих единоплеменников, спустившихся с гор, ирокезами. А этот араб почище их будет.

Охранника на этаже постигла участь его коллег. Омар позвонил в квартиру немцев и подтолкнул к двери Мусу. – Теперь давай ты.

Увидев его в глазок, Шнапскопф открыл дверь. На лице его отражалась борьба чувств. Конечно, ему было жаль друга и коллегу, но миллион долларов… Какая уж тут, к черту, дружба! К тому же Райнеке с самого начала новел себя, как полный идиот.

– Вас ист дас? – раздался из-за двери спальни голос герра Райнеке.

– Девочки, – отозвался Шнапскопф.

– О, медхен! Дас ист гут! – заорал Райнеке пьяным голосом.

Но тут борцов за независимость маленькой гордой республики снова постигла неудача. Словно рок какой-то их преследовал. То ли Омар слишком торопился, то ли был не в форме, но охранник на этаже не был убит. Пуля его оглушила и рассекла ему кожу на голове. И теперь, справившись с контузией и слабостью, он сумел доползти до кнопки сигнала тревоги и нажать на нее.

Тревога была двойного действия. Наряду с сигналом в соседнее отделение милиции на месте происшествия срабатывала мощная, парализующая слух и волю сирена. Ее вой резанул по ушам. Омар выругался и повернулся к своим бойцам.

Проклятье! Хватайте эту жирную свинью и тащите в машину!

Муса тоже растерялся, но девушки, повинуясь приказу, сбили Шнапскопфа с ног и волоком потащили к лифту. Выскочивший из спальни голый Райнеке замер в недоумении. И тут же бросился к телефону…

Шмидта он застал дома. Когда Дмитрию удалось наконец разобраться в его сбивчивой русско-немецкой речи, он побледнел. Ольга с тревогой посмотрела на него.

– Случилось что-то? – спросила она.

Случилось, – подтвердил он. – И такое, что хуже некуда… – он рассказал ей о похищении их немецкого партнера.

Затем позвонил Введенскому и поставил в его известность о случившимся. Полковника это известие тоже выбило из седла. Отлаженная конструкция дала трещину в самый неподходящий момент…

Герр Райнеке с самого утра сидел в офисе фонда "Реставрация" и вертелся, как на иголках, отбиваясь от въедливых вопросом Шмидта. От предложенного секретаршей коньяка он, как представитель европейской культуры, отказался, но чашку за чашкой глотал крепчайший кофе.

Дмитрий, сидя за столом напротив измученного немца, попроси,! его еще раз перечислить требования похитителей. Райнеке с утомленным видом отставил в сторону пустую чашку.

– Они позвонили примерно через пять минут после того, как увезли Шнапскопфа. Милиция еще не приезжала. Они сказали, что убьют его, если не получат выкуп в размере двухсот миллионов долларов. То есть, все те деньги, которые мы вложили и собирались вложить в нефтяной завод.

– Но ведь эти деньги крутятся в деле. Их не так просто оттуда изъять, – возразил Шмидт.

– Они требуют, чтобы мы все, и вы тоже, продали свои акции.

– Какой дурак сейчас их купит?

– Они сказали, что такой человек есть. Шмидт с торжествующей улыбкой стукнул кулаком по столу.

– Ага, вот оно что! Кому мы должны продать акции? Это наверняка их человек. Стоит его взять за жабры, и можно будет легко раскрутить всю цепочку. Так чье имя они вам назвали?

Райнеке посмотрел на Шмидта затравленным взглядом.

– Они предложили продать акции Зорину. По нашим данным, он недавно купил нефтяную компанию и ему срочно понадобился нефтехимический завод.

– Логично. Хотя завода пока нет, только фундаменты и коммуникации! Но место стратегически выбрано правильно.

– Так вот, они сказали, что это он покупатель, но формально завод будет принадлежать

note 4

новлен адрес, по которому боевики проживали в Москве, но перед самым похищением они его покинули и перебазировались в другое место.

– Вот результаты прослушки, – полковник щелкнул кнопкой диктофона.

Все сидели и с удивлением слушали, как герр Шнапскопф старательно роет яму своему коллеге господину Райнеке. Ту яму, в которую сам же и угодил.

Прослушав запись до конца, Райнеке не выдержал и вскочил с места.

Этот жирный боров хотел убить меня, чтобы получить паршивый миллион долларов! – кричал он, едва не подпрыгивая на месте от возбуждения. – Как это у вас говорят? Откат! Получить миллион за то, чтобы бандиты могли продать нам все ваши акции. А теперь за этот кусок дерьма его друзья-бандиты требуют двести миллионов долларов!

Так может быть послать в задницу этого ублюдка Шнапскопфа? – пошутил Шмидт. – В конце концов, он получил то, что заработал. Это самое простое решение проблемы.

Введенский посмотрел на него с пониманием. В душе он сочувствовал именно такому решению, но, к сожалению, положение обязывает… Международный скандал ни нам, ни немцам не к чему.

Но гут герр Райнеке, буквально понявший слова Дмитрия, принялся театрально заламывать руки и рвать волосы на голове.

– О, майн гот! Унмеглихь! Невозможно. Эта проклятая свинья Вилли – сын Отто Шнапскопфа, хозяина нашей фирмы. Лучше бы они похитили меня!

– Успокойтесь, Генрих, – вернул его к действительности Шмидт. – Вас никто не стал бы выкупать за двести миллионов.

Введенский счел, что разговор себя исчерпал, и пригласил Райнеке пройти с майором Коноваленко к машине и там подождать его.

Когда те вышли, Введенский спросил Шмидта, успел ли тот узнать что-либо существенное?

Шмидт рассказал полковнику то, что услышал от немецкого предпринимателя. Введенского эта информация очень заинтересована.

– Значит, за ними стоит Зорин? Это совпадает с данными из наших источников. Он хочет за двести миллионов купить все – и ваши акции, и акции немцев. Что же, сильный ход. А самое обидное то, что пока мы не освободим нашего пузатого немца, руки у нас связаны по самые коленки. Если что узнаешь, держи меня в курсе дела. А еще лучше, поехали со мной. Ведь они ждут, что ты сам должен предложить Зорину все ваши акции.

Шмидт подумал и решил, что в сложившейся ситуации лучше находиться в центре событий. Он собрался и вышел из офиса вместе с полковником Введенским.

XLIX

Виктор Петрович Зорин и сам не знал, радоваться ему или нет. Не ждал он от своих горячих помощников таких глупых поспешных действий. Да и Асланбека считал более серьезным человеком. А все жадность. Решили в обход него загрести деньги, много и сразу. Не получилось. И теперь они прибежали к нему просить помощи.