Новый Мир ( № 5 2006) - Новый Мир Новый Мир

над вечным, можно сказать, покоем.

Без спешки принятое решенье

не звать на помощь — когда крушенье.

Ориентируясь на белёный

маяк и привкус во рту солёный,

за мысом с впалым его откосом

мы станем чайкой и альбатросом.

Друг друга криками повторяя,

выравниваясь и опять ныряя —

так каждый в Царствие Божье внидет.

Вот что во сне, очевидно, видит

раб, из которого вьют веревки,

иль сталкер после командировки.

…И хоть финальной задумки кроме

жизнь состоялась в своём объёме,

отхлёбывая понемногу виски,

я продолжаю свои записки —

навстречу новому мезозою

под галактической бирюзою.

3

Товарняков заоконный скрежет.

Прижавшись к наволочке несвежей,

будто пацан беспризорный — к лону,

он спит и видит родную зону.

Когда напорист, когда опаслив,

он был там разом и зол и счастлив,

кричал как чибис и ждал ответа

в сухой траве на излёте лета.

Не отличая ответ от эха,

он ждал отдачи, а не успеха

и где-то там, где репей в бурьяне,

и в станционном порой шалмане.

…Спи, сталкер! Что тебе нынче слава,

она диагноз, а не забава.

Чтобы какой-нибудь сноб с набобом

шли за твоим, извиняюсь, гробом?

В небытие уходить достойней

здесь на отшибе, чем в центре с бойней,

пока заря на сырой подушке

одна и держит на красной мушке.

Август 2005.

"МИЛЫЙ БАРБАРИС!.."

Публикуемые ниже письма извлечены из дневников писателя Бориса Александровича Лазаревского (1871 — 1936), хранящихся ныне в фонде Б. А. Лазаревского (96/43) в Литературном архиве Музея национальной письменности в Праге (Liter б arni archive Pam б atniki N б arodniho Pisemnictvi).

Б. А. Лазаревский начал публиковаться еще в 1894 году и до революции успе­л выпустить семитомное собрание сочинений и девять книг рассказов. Эмигрировав в 1920 году, он опубликовал за рубежом еще пять томов художественных произведений. Но, может быть, самое значительное, что осталось после него, — это, по разным подсчетам, около 60 тетрадей дневников, разбросанных в настоящее время по различным архивам (РГБ, РНБ, РГАЛИ, ИРЛИ). Выдержки из дневников были в свое время опубликованы: «Записи о Чехове в дневниках Б. А. Лазаревского» — «Литературное наследство», т. 87; «Из дневника Бориса Лазаревского» — в сб.: «Диаспора», Париж — СПб., 2001.

Дневники, которые Лазаревский вел всю жизнь, начиная с 1886 года (почти­ все тетради с дореволюционными записями сохранились), интересны не только тем, что в них автор досконально и подробно записывал события своей­ довольно насыщенной жизни (он учился на юридических факультетах Новороссийского и Киевского университетов, работал помощником машиниста депо станции Казатин Юго-Западной железной дороги, служил в следственном отделе Севастопольского военно-полевого суда, в годы русско-японской войны был военным прокурором во Владивостоке), разговоры с писателями, артистами, художниками, но и тем, что он имел обыкновение вклеивать в них полученные письма, пригласительные билеты, подаренные фотографии, набрасывать шаржи, зарисовывать увиденное (он недурно рисовал), что делает их и памятником быта ушедшей эпохи.

Особенно этим богаты его дневники эмигрантского периода, из которых, по-видимому, сохранилась только незначительная часть. Дневники за 1925 и 1928 — 1929 годы были найдены советскими поэтами И. И. Гончаренко и Б. А. Слуцким в груде русских книг, награбленных фашистами, в румынском городе Крайова, а дневники за 1920 — 1922 годы сохранились в упомянутом выше Литературном архиве Музея национальной письменности. Настоящая публикация — только малая часть тех писем, которые вклеены между страницами дневника (там есть письма И. Д. Сургучева, А. М. Дроздова, А. Н. Тол­стого и других). Кроме того, там много записей встреченных Лазаревским в его странствиях людей (перед тем как очутиться в Париже, он успел побывать и делопроизводителем управления, занимавшегося ускоренной подготовкой офицеров флота в условиях военного времени, затем оказался в 1918-м в Киеве, позже в Ростове-на-Дону — стоял близко к ОСВАГу, потом в Тифлисе и, наконец, будучи контролером на французском пароходе, курсировавшем между Батумом и Марселем, получил возможность уехать за границу, сначала в Константинополь, а потом и в Берлин, Париж, Прагу, опять в Париж).

Публикуемые письма интересны в первую очередь подробно воспроизведенной бытовой стороной жизни эмиграции (Куприн), раскрытием взаимоотношений писателей с издателями (Куприн, Бунин, Мережковский), а также друг с другом (Куприн — Бунин — Чириков), они дают дополнительную краску в осве­щении жизни парижской богемы (Л. Чирикова — А. М. Дроздов), напоминают нам об авторах почти забытых (И. Сургучев, Е. Чириков, А. Дроздов).

Литературное дарование Лазаревского обычно оценивается не очень высоко, в нем традиционно видят не слишком умелого подражателя А. П. Чехова, к которому он относился с нескрываемым обожанием. Однако высокая оценка суровым и придирчивым Буниным отдельных произведений Лазаревского, напи­санных в эмиграции, должна заставить нас более внимательно и благожелательно отнестись к его наследию (не исключено, что и рассказ Бунина «В Па­риже» навеян обстоятельствами смерти писателя). Но то, что высокое мнение должно составиться о его дневниках, которые он сам считал едва ли не «самым важным» (см.: Автобиография. РГАЛИ, ф. 278, оп. 1, ед. хр. 10, л. 6), что он сделал, — несомненно.

Все письма публикуются с указанием тома дневников и страницы вклейки.

Пунктуация приближена к современной.

И. А. Бунин — Б. А. Лазаревскому

1

[12 декабря 1921]

Дорогой Борис Александрович,

Поправок в «Госп<одине> из С<ан->Фр<анциско>»1, мне кажется, я не делал2. На пароходе Господин сна не видал3.

Сейчас получил Ваше письмо с просьбой устроить Вам помощь в «Комитете»4. Я дел «Комитета» не знаю, не был на его заседаниях уже месяца 2. На следующее зас<еда>ние не пойду — прежде всего потому, что опять слег в постель — то же, что в прошлом году.

Если будет возможно, будет Вера Ник<олаевна>5. Она говорит, что деньги в Ком<итете> могут быть только после 15 Дек. Так что в следующую среду, т. е. 14 го, денег, вероятно, не будет.

Ваш Ив. Бунин.

Понедельник 12 го

Дневник. Моя жизнь. Paris. 1921. II. Письмо вклеено между 362 и 363 страницами.

1«Господин из Сан-Франциско» — рассказ И. А. Бунина, написанный в 1915 году.

2 Возможно, что обсуждение деталей текста «Господина из Сан-Франциско» связано с предстоящей публикацией, к которой мог быть причастен Б. Лазаревский.

3 Сон герой рассказа видит в Неаполе, откуда он переезжает на о. Капри. Дословно: «…элегантный молодой человек, встретивший их, на мгновение поразил господина из Сан-Франциско: он вдруг вспомнил, что нынче ночью, среди прочей путаницы, осаждавшей его во сне, он видел именно этого джентльмена…» (Бунин И. А. Собр. соч. в 9-ти томах, т. 4. М., 1966, стр. 318).

4 Комитет помощи русским писателям и ученым во Франции (1921 — 1939) был осно­ван с целью организации материальной и моральной поддержки, развития связей с учеными и учебными заведениями. Основатель Комитета — Н. В. Чайковский. Председателями в разное время были С. А. Иванов, С. Г. Сватиков, И. Н. Ефремов.

5 Муромцева-Бунина Вера Николаевна (1881 — 1961) — жена И. А. Бунина, мемуаристка.

2

16 дек<абря> 1921 г.

Дорогой Борис Александрович.

Вера говорит: «Будут деньги — дадут — я очень помню о Борисе Александровиче»1.

Что еще сказать?

Прочитал Ваш рассказ «Темной ночью»2. Что за чудо? Ни одного из недостатков Ваших! (Простите, дорогой, по-товарищески!) Так хорошо, как я давно не читал вообще рассказов! Все, все хорошо! Ваш Ив. Бунин.

Дневник. Моя жизнь. 1921. II. Письмо вклеено между 342 и 343 страницами.