Обратная сторона времени - Евгений Гуляковский

Он показал ей дорогу к кабине телепортационного лифта. Этот лифт в свое время помог им выбраться из подземных катакомб, а затем его приемно-передаточная кабина была перенесена из подмосковного леса в подвальный этаж их городской резиденции. Назначение кабины было одним из наиболее оберегаемых секретов чистильщиков.

Ключ от этого необычного механизма, внешне ничем не отличавшегося от тысяч обшарпанных московских лифтов, имелся только у трех человек из всей его команды…

Этажей в здании было пять, но на лифте имелась и шестая кнопка, та самая, после нажатия на которую на секунду показалось, что вселенная вокруг них перевернулась.

Но даже в эту секунду мгновенной слабости Жанна не взглянула на своего спутника и не ухватилась за его руку, как поступило бы на ее месте большинство женщин.

Лифт остановился, дверь открылась, и они оказались в гроте подземной базы. Сергей поймал себя на мысли о том, что хотел произвести впечатление на свою спутницу этим неожиданным переходом в совершенно иной мир, не имеющий ничего общего с миром Москвы, в котором они находились всего секунду назад.

Но даже если Жанна и удивилась внезапному переходу в подземный мир, она ничем этого не показала. Лишь спросила:

— Здесь находится мой отец?

— Да. Сейчас вы сможете его увидеть.

— А потом вы его убьете?

— Мы никого не убиваем. Мы отправим его в другое место. В такое место, откуда он никогда не сможет вернуться. Это будет похоже на тот переход, которым мы только что воспользовались в лифте.

— Или это будет похоже на смерть… Но об этом, разумеется, вы мне не скажете. — Казалось, она не слышит его, по-прежнему о чем-то мучительно раздумывая. Все его усилия успокоить ее и что-то объяснить, подготовить к разговору с отцом пропадали впустую. Она не верила ни одному слову Сергея…

— Послушайте… — Девушка резко остановилась и взглянула ему прямо в глаза: — Я ведь вам нравлюсь, я вижу. Если бы я вас очень попросила отпустить отца, вы могли бы это сделать ради меня?

— Нет. Я не могу это сделать.

— Но почему? Ведь вы же сказали, что вы в этом деле главный?

— Потому что он снова начнет убивать людей.

— Он никого не убивал! Это ложь!

Наконец Сергей почувствовал гнев, который принес ему облегчение в этом тяжком разговоре, и спрятался за него, словно за ширму.

— И вы хотите меня уверить в том, что, прожив бок о бок с этим человеком столько лет, вы ничего не подозревали, не догадывались, чем он занимается?!

— Меня это не касалось! У него был свой мир, у меня свой, но он всегда был добр ко мне!

— Это очень удобная позиция. К тому же вы можете сохранить ее и в дальнейшем, отправившись вслед за ним в место его изгнания. За вами всегда было право выбора. Есть оно и сейчас.

Она ничего не ответила, но ему показалось, что теперь его слова хотя бы дошли до ее сознания.

Оставшееся расстояние до камеры дальнего телепортатора, смонтированного в соседнем гроте, они прошли молча. Он все никак не мог оторвать взгляд от ее классического профиля, белокурых растрепанных волос, от ее фигуры, похожей на фигуру греческой богини, отчетливо обрисовавшейся под тонким платьем. И каждую секунду он помнил о ее предложении, не мог не помнить.

С удивлением, почти со страхом, он вдруг подумал, что при других обстоятельствах, если бы решал только он сам и если бы от этой первой настоящей акции по очистке Москвы от криминальной накипи и от баз тех, кто пытался ее захватить, не зависело так много, он мог бы согласиться…

Даже несмотря на то, что это предложение она буквально вырвала из себя и бросила ему в лицо, он готов был согласиться. Так желанна была для него эта незнакомая женщина. Всю дорогу до кабины дальнего лифта он пытался понять, вспыхнуло это страстное желание сразу же после того, как он ее увидел, или лишь тогда, когда неожиданно получило поддержку в ее предложении… «Вы могли бы это сделать ради меня?..»

«Ну как, Сергей Николаевич, готовы вы пожертвовать своей миссией ради этой красавицы? Дочери бандита и убийцы?» Все дело было в том, что он не знал ответа на этот кардинальный вопрос и продолжал сомневаться в себе и в правильности своего решения довести дело до конца, чего бы это ни стоило… Но ни один человек никогда не узнает о его сомнениях, о его внутренней борьбе, о том, что он почти готов был согласиться…

Только сейчас, перешагнув вместе с Жанной порог металлической тюрьмы, в которой стояло кресло Митрохина, он вдруг увидел все ее глазами и ужаснулся. Пыточная камера? Электрический стул?

И пока она с рыданием висела на шее у отца, Сергей, испытывая совершенно неуместную ревность, думал о том, что здесь все придется изменить, поставить вазы с цветами… Повесить картины с пейзажами далекой планеты…

Здесь все должно напоминать о путешествии, а не о смерти. И еще он подумал, что те, кто будет сидеть в этом кресле, вряд ли заметят эти изменения и вряд ли оценят его благие намерения.

Неожиданно он поймал себя на том, что испытывает страх за эту прекрасную девушку. «А ведь она действительно может согласиться уйти вместе с ним, — эта мысль обожгла его, словно вспышка пламени. Не мог он этого допустить. — Мир без нее опустеет… — подумал Сергей и сразу же попытался себя урезонить: — Ты видишь ее в первый раз, ты о ней ничего не знаешь, уймись! Она дочь бандита, помогавшая ему в его делах!» Но он ничего не мог с собой поделать. Он стоял неподвижно и молча, прислонясь к косяку входной двери и стараясь стать незаметнее, пока эти чужие ему люди изливали друг на друга свои чувства.

Они почти ничего не говорили. Им и не нужны были слова, до тех пор, пока Митрохин неожиданно не спросил дочь:

— Ты позвонила Ликонину?

— Я сделала все, что нужно, отец. Все, о чем ты меня просил.

Только эта последняя фраза заставила Сергея наконец насторожиться и почувствовать холодок близкой опасности. Хотя что могло угрожать ему здесь, в подземной цитадели, защищенной недоступной людям техникой? Разве что он сам…

И тут наконец он вспомнил о том, что есть еще и верхняя база… Та самая, на которой только что побывала Жанна… И если ее путь по каналу телепортации никто не мог проследить, то это вовсе не означало, что он учел все возможные способы наблюдения, пока вез ее по затаившемуся ночному городу… Нераскуренная сигарета, выброшенная из окна! Что это было? Знак? Сигнал? Сообщение?

Сергей торопливо достал телефон, не тот, который получил от Павла, а самый обычный — сотовый, для него пришлось прокладывать специальную антенну сквозь толщу породы, но зато сейчас он почти мгновенно сумел связаться с Алексеем.

— У вас все в порядке? Почему тебя до сих пор нет?

— Тут какое-то подозрительное движение. Слишком много машин вокруг. Я, пожалуй, еще задержусь до выяснения обстановки.

ГЛАВА 26

Атака на городскую базу чистильщиков началась ровно через пять минут после того, как Алексей выключил свой телефон, закончив разговор с Сергеем.

Первая волна автоматчиков, используя тросы и кошки, хлынула через забор и была почти вся обездвижена излучением парализаторов, лишь несколько человек, успевших спрыгнуть с забора обратно на улицу, уцелели.

Но противник, выступивший против них, оказался достаточно опытным в локальных уличных боях, и он не повторял ошибок.

Укрывшись за машинами, бандиты начали массированный обстрел базы. Огонь автоматов, отсекаемый высоким каменным забором, практически не наносил вреда и доставал только до верхних этажей здания, где давно никого не было. Но непрекращавшиеся разрывы гранатометных мин, следовавшие через равные промежутки времени, заполняли весь двор визгом осколков, летевших так густо, что укрыться от них казалось невозможным. К счастью, у противника было всего два гранатомета, и это давало оборонявшимся некоторый шанс. После каждого выстрела гранатометчики меняли прицел, и по команде командира своего подразделения все находившиеся во дворе чистильщики бросками передвигались на места только что разорвавшихся мин, укрываясь в еще теплых воронках.

Далеко в стороне от дома, в переулке, завыла сирена милицейской машины и почти сразу же смолкла — милиция предпочитала не вмешиваться в разборки такого масштаба… Но даже этот короткий вой сирены отвлек внимание противника, позволив обоим Никам благополучно отползти к зданию и укрыться в подвале, узкие оконца которого можно было использовать как бойницы. Без их непосредственного участия оборона во дворе значительно ослабла, и все, кто еще уцелел под минометным обстрелом, стали отползать к зданию.

Выбив оборонявшихся со двора, противник повторил атаку…

— Четко действуют. Похоже на воинское подразделение, — подытожил Ник Маленький свои наблюдения. — Сейчас они преодолеют забор, но вперед не пойдут, будут окапываться, а из подвала мы их там не достанем.

— Что будем делать? — осведомился Большой Ник, всегда воспринимавший указания меньшего как аксиому и никогда не пытавшийся оспорить его решения во время боя.