Схватка с Оборотнем - Андрей Свердлов

Через несколько минут хозяйка поставила перед ними три высоких литровых бутылки, видимо, старинных, четырехугольных, с узкими длинными горлышками, и три стакана. Затем принесла вишни, редиску и что-то еще.

Оба спутника Миронова немедленно приступили к делу. Бутылки были раскрыты, вино разлили по стаканам.

— Со знакомством.

Миронов подчинился. Выпили. Вино было терпкое, кислое и хорошо утоляло жажду. Рыжеволосый завязал разговор:

— Откуда, братец?

— Из Киева, — ответил Миронов…

— А мы из Курска. Слыхал?

— Слыхал.

— Город знаешь какой, — ораторствовал собеседник, — еще в летописи поминался!

Миронов размышлял о том, что так даже лучше, что он здесь с компанией. Туристы не могли вызвать никаких подозрений, да и расположение дома ему нравилось. Отсюда было удобно наблюдать за окрестностями. И он старался принимать участие в беседе. Приходили новые посетители. Несколько парней присоединились и к ним. Они оказались тоже туристами. Немедленно стали выяснять, кто из какого города.

Многие из посетителей быстро уходили, унося бутылки с собой.

«Да это частный кабачок, — думал майор. — Интересно, знают ли местные товарищи о нем».

За их столом заменили пустые бутылки. Разговор стал оживленным, кто-то запел: «Забота у нас простая, забота наша такая…» Все подхватили.

Наконец начало смеркаться. Миронов посмотрел на часы: было без пятнадцати девять. Из дома вышел мужчина и направился к калитке. Миронов насторожился. В его профиле было что-то знакомое: чуть выдавшаяся челюсть, прямой нос, белокурая прядь. Он?…

Хозяйка, угодливо забегая сбоку и отгоняя лаявшего пса, провожала гостя. У калитки человек остановился, что-то сказал женщине и оглянулся на сидящих в саду. Миронов отвел глаза. Он узнал Спиридонова. Через секунду у калитки уже никого не было, а хозяйка возвращалась к дому.

Миронов положил на стол два рубля и, не слушая уговоров курян, направился к калитке. За калиткой никого не было. Безлюдной была и дорога к перевалу. Да и не пойдет туда Спиридонов, пока еще светло. Миронов посмотрел в сторону стога, где он должен был встретиться с местными сотрудниками. У стога сидели трое и, как видно, выпивали. Рядом с ними возвышалась бутылка.

— Дьявол! — проворчал Миронов. — Сотрудникам придется разгонять пьяных. А они, конечно, заартачатся. — Он еще раз взглянул в сторону компании и различил среди них того парня, что подходил к нему около турбазы. У него сразу отлегло от сердца. «Молодцы ребята! Хорошо придумали. Но где все-таки Спиридонов?»

Миронов обошел сад тетушки Моники. Из сада неслись крики, песни. И вдруг из кустов вышел человек, прошел мимо него и повернул за угол ограды. Только тогда Миронов понял, что это Спиридонов. Он повернулся, но человек уже скрылся за поворотом. Миронов кинулся следом. Спиридонов стучал в калитку тетушки Моники. Но, увидев Миронова, повернулся к нему спиной и быстро зашагал вниз к городу. Миронов взглянул на сотрудников, но те, сблизив головы, о чем-то разговаривали. Тогда он поспешил за Спиридоновым, но тот уже скрылся за кустами. Миронов знал, что он где-то здесь, на небольшом пространстве между садом тетушки Моники и другими домами, в редком кустарнике среди тополей. Миронов вынул пистолет. Он шел осторожно в сгущающихся сумерках. Невдалеке показалась компания туристов. А из-за дерева навстречу ему вышел Спиридонов. Миронов поднял пистолет. Спиридонов остановился, вскинул руки:

— Сдаюсь, гражданин чекист.

Миронов опустил пистолет.

— Выверните карманы.

Спиридонов полез в карманы. Вывернул сначала один, потом второй. И вдруг… сильный удар. Миронов упал. Но тут же вскочил. Его пистолет был вышиблен новым ударом, и они, сцепившись, покатились по траве.

Кто-то закричал, и скоро их оторвали друг от друга. Вокруг толпились посетители тетушки Моники.

— Ты как смел? — кричал новый знакомый Миронова, напирая на Спиридонова. — Это кореш мой! Понял? Нет?

— Гляди — пушка! — крикнул кто-то.

Миронов рванулся было к Спиридонову, но в него уже вцепились:

— Стой! Ты кто такой будешь?

Стараясь освободиться, Миронов вытащил из кармана брюк удостоверение. Двое немедленно склонились над ним, читая. Миронов отстранил их и увидел, что Спиридонов исчез.

— Где он?! — крикнул Миронов, чувствуя страшную ярость. Что они наделали, эти гуляки!

— Да он туда вроде побежал, — растерянно сказал один.

Миронов бросился к полю. Было темно. Сзади бежала вся компания. Миронов повернул к стогу. Сотрудники были там. Еще издали Миронов крикнул:

— Он здесь! — Отдышавшись, сказал спокойнее: — Я только что имел с ним дело, вот эти помешали, — кивнул он на подбежавших туристов. — Вы, — обратился он к парню в тенниске, — немедленно пойдите к тетушке Монике. Вам, — он обернулся ко второму, — взять этих людей и обыскать все вокруг.

Два часа оперативная группа вместе с подоспевшими пограничниками обыскивала местность, обходили каждое дерево и каждый куст.

Подошел чехословацкий офицер, представился Миронову, сказал, что на их стороне приняты меры к задержанию перебежчика.

«Куда он мог пойти?» — терялся в догадках Миронов. И вдруг вспомнил.

— Вызови управление, — приказал он сотруднику с рацией. Через секунду управление откликнулось.

— Что с Раховом? — спросил он. — Вернулась оперативная группа?

— Вернулась, товарищ майор. Сейчас с вами поговорит «сто восьмой».

Послышалась напевная речь Яковенко.

— Я — «сто восьмой», я — «сто восьмой». Рапортую. Девушка безрезультатно просидела в кафе три часа, потом встала и пошла к автобусу. Мы провожали ее до города. Сейчас она доставлена к нам. Заявляет, что разговора, о котором сообщил вам мальчик, не было. К ней звонил один знакомый и сказал, что их общий друг просит предупредить, что завтра с утра до пяти дня будет ждать ее в кафе в Рахове. Она и поехала.

— Ясно, — сказал Миронов. — «Сто восьмой», слушайте внимательно. Необходимо проверить наблюдение за квартирой Биллинг и квартирой друга Спиридонова, который ей с утра звонил.

— «Сто третий», «сто третий», вас понял.

Поиски продолжались. Все население окрестных домов было взбудоражено. Приходили какие-то люди. Пограничники их опрашивали. Оказалось, что не менее десяти человек только что видели подозрительную личность.

По сумеречному полю ходили пограничники и добровольные помощники. Осматривали кусты, трещали хворостом…

Миронов ждал.

Наконец радист тронул его за плечо. Вызывало управление.

— «Сто третий», «сто третий», кончайте операцию. Задача выполнена.