Влюбленный без памяти - Ксюша Левина

я представляла. И хотела видеть этого маленького мальчика, которого так все любили. У которого были мама, папа, бабушки и дедушки. Его бабушка не курила в кухне и не пила с внуками вино. Его родители не расставались, не делили никого. Он не знает, что это такое – сидеть на танцах в фойе последней, потому что забыли забрать. Оба. Просто думали, что это сделает другой… видимо, кто-то вообще другой.

Я слушала тебя с наслаждением, я хотела так же. Стать твоей сестрой и жить в твоём светлом доме, в своей светлой комнате, куда всегда может войти мама. На моей двери висели замки – я маме не доверяла.

Родиться бы с тобой вместе, ты был бы моим старшим братом, заботился обо мне и не… умирал.

Или так это не работает?

– Был бы ты моим братом, будь я частью твоего мира…

– Ты уже часть моего мира, – ты пожал плечами. – Отверженных читала?

– Нет, – я вздохнула и убрала жёсткую косичку с лица.

– А мюзикл смотрела?

– Нет, – и снова вздох. – Я необразованная, да?

– Самую малость. – Твой смех завибрировал в моём ухе, прижатом к твоей груди.

– А что там?

– Там Жан Вольжан забирает к себе Козетту – маленькую девочку. И поёт ей, что он для неё теперь будет и мамой, и папой. И теперь вроде бы он у неё есть один за всех.

– Ты к тому, что теперь ты у меня один за всех?

– Видимо, да. – Ты стал гладить и целовать мою макушку, даже подтянул к себе, чтобы коснуться губ.

– Но я не понимаю, почему…

– Будешь теперь всю жизнь спрашивать?

– Наверное, пока не привыкну…

– А что потом? Станет лучше или хуже?

Только теперь я могу ответить на этот вопрос… Стоило тебе укрепиться в роли моего мужа и отца детей, стоило мне принять тот факт, что ты тут и никуда не денешься, стоило понять, что я и правда тебя заслуживаю, как я перестала заслуживать. Вот так-то…

Мы приехали к тебе домой. Ты налил мне чаю, усадил на балконе и почти до трёх часов ночи мы говорили, пока чай не остыл.

Глава 31. Тогда

Всегда ждала от отношений и любви чего-то другого… Вот, например, в книгах герои встречаются, целуются и больше не могут друг без друга жить. С первого прикосновения губ они сходят с ума и вожделеют друг друга, пока не вытрахают до смерти. Они ходят друг за другом хвостом, грезят о каждой секунде вместе и, чуть что, срывают одежды и предаются страсти в любом удобном и неудобном месте от колеса обозрения до туалета в торговом центре.

Почему в жизни все иначе?

Вот ты лежал, обняв мои ноги и уткнувшись в живот, и вожделел явно не меня, а сон. Мы даже не разделись, просто уснули вместе, и мне было крайне интересно: хорошо это или плохо?

Анализируя наши отношения, понимала – всё было шиворот-навыворот, но сейчас мне хотелось тишины и тебя рядом. Это хорошо? Так должна протекать влюблённость? Или во мне зарождалось что-то иное, больше похожее на примитивную дружбу? И можно ли назвать дружбу примитивной? Непонятно.

Но как же иначе всё в долбаных романах и фильмах! Страсть поглощает героев, и они через три часа говорят о своей любви! С первого взгляда в них что-то ёкает и “О… этот мужик – просто пушка! Заверните мне его с собой!”, а он такой “Мать вашу, это самая сочная курочка в курятнике! Беру!”.

Я смотрела на твоетелом, безмятежное лицо – ты не боялся, что я могу перерезать твою глотку или вроде того. Абсолютное бесстрашие. Ты признавал, что со мной можно уснуть в одной постели, не предавшись утехам. Однако интересные наблюдения… Всякий раз, как я касалась твоего лица, плеч или губ, ты сжимал меня сильнее. Стоило дернуться, будто собираюсь уйти – ты сжимал сильнее. В какой-то момент стало ясно, что это работает, как дьявольские силки: чем больше борешься, тем быстрее убивают.

Выступающие косточки на коленках столкнулись, и мне стало невыносимо больно, до искр из глаз. Я пыталась вырваться, усугубляя положение, а потом заколотила тебя пятками по бедру и… попала прямо в пах. Ты завыл, согнулся, оказавшись у моих щиколоток и… укусил! Блин, ты вонзил зубы в мою ногу, матерясь о своём достоинстве, и я от боли дёрнулась так, что колено прилетело прямиком в твой подбородок.

Клац!

Челюсти сомкнулись.

– Сука… – ты кубарем свалился с кровати и отполз к стене.

Мы ржали до слёз, оба держались за пострадавшие части тела и никак не могли успокоиться, а потом ты заявил, что я больная и что больше спать со мной не станешь.

На часах было часов пять утра.

– Ты чего не спала?

– Ты меня сжимал, как будто хотел убить.

– Так уж и убить…

– На моих коленях будут синяки.

– Я, может, подсознательно боюсь, что ты уйдёшь…

– И потому хотел откусить ногу?

– Именно так. Потому я хотел откусить твою хорошенькую сладкую ножку.

– Знаешь, тебе не кажется, что мы недостаточно влюблены?

– Хах, – ты забрался обратно на кровать и, скрестив по-турецки ноги, уставился на меня, потирая челюсть. – Ну да, ты только что снова меня покалечила. Мы однозначно недостаточно влюблены. А ты к чему это?

– Ну, сегодня мы просто говорили, как будто женаты уже сто лет. Просто обсуждали какие-то планы, будто давно собирались завести ребёнка. Просто легли спать, и ты обнимал мои ноги. Просто сделал мне чай. Я просто так массировала твои плечи. Это всё не было… сексуально.

– Я полагаю, секс сейчас неуместен для тебя, разве нет?

– А разве люди, которые влюблены или влюбляются, не должны всегда хотеть трахаться?

– Не знаю. Я не влюблялся. А ты?

– И я не знаю.

– Тогда почему мы говорим про какую-то “нормальность”