Посланники тьмы - Антон Грановский

– Ты говоришь про туман?

Морщинистые губы старухи растянулись в улыбку.

– Туман? – насмешливо проговорила она. И покачала седовласой головой. – Это не просто туман, ходок. Он не из нашего мира. Больше года твари, вышедшие из тумана, не могли переступить межу и бесновались внутри Гиблого места. Охотники и ходоки, в которых они вселялись, погибали. Но потом пришел молодой ходок.

– Дивлян? – Глеб прищурился. – Что с ним было не так?

– Он искал вещь, за которой послал его чернобородый купец. И нашел ее. Молодой ходок вынес эту вещь за межу, но вместе с ней он вынес и призрачную тварь. Тело молодого ходока стало для нее вместилищем.

– Значит, вещь, которую Дивлян вынес из Гиблого места, помогла призрачной твари пересечь межу?

Старуха облизнула кончиком языка вялые десны и сказала:

– Эта вещь – такое же порождение тумана, как призрачные твари. Она многолика. Так же, как все они. Набравшись сил, тварь покинула тело молодого ходока, приняв его облик. Пока вещь была у него, он мог управлять тварью. Но потом чернобородый купец забрал у молодого ходока эту вещь.

Ведьма передернула плечами, проковыляла к печи и снова села на свою лавку.

– Старые кости мерзнут, – тихо проворчала она, поднимая с пола кочергу. – Старые мысли вянут. Новыми боги не одаривают. Проклятая жизнь.

Открыв заслонку, она снова поворошила угли. Они вспыхнули с новой силой, и на морщинистом, безобразном лице ведьмы заиграли багровые отблески. Мамелфа закрыла заслонку и обратила свой взор на Глеба.

– Призрачная тварь убила молодого ходока, – вновь заговорила она. – И принялась блуждать по городу, высасывая соки из людей и порождая их двойников. Она перебила охоронцев чернобородого купца, но самого его уничтожить не смогла. Хитрый купец спрятал вещь за десять заговоренных скрепов. Но потом пришел ты, ходок, и сорвал скреп. Всего один скреп, но этого оказалось достаточно. – Мамелфа усмехнулась. – По вашему городу бродят ожившие тени, ходок. Гиблое место запустило лапы в ваши пажити.

Глеб стиснул пальцами рукоять меча и хрипло спросил:

– Как это остановить?

Глазки ведьмы насмешливо прищурились.

– Ты сам знаешь как. Отнеси в Гиблое место вещь, которую притащил сюда молодой глупец.

– И тогда все остановится?

– Вещь помогла тварям выбраться за межу. И она же уведет их обратно.

Глеб прищурил темные глаза и задумчиво проговорил:

– Как волшебная флейта Ганса-крысолова из Гаммельна... – Выйдя из задумчивости, он вновь взглянул на ведьму и сказал: – В Гиблом месте остался кузнец Вакар. Он выковал для меня заговоренное оружие, но нелюди утащили его в мертвый город и заставили работать на себя. Я обещал кузнецу, что вытащу его оттуда.

– Не нужно давать обещания, которые не сможешь выполнить, – холодно изрекла ведьма. – Кузнец Вакар больше не человек. Нелюди изменили его.

– Когда я видел его в последний раз, он был человеком, – возразил Глеб. – А потом пришел туман, и в Гиблом месте все изменилось. Что, если туман помешал ему превратиться в нелюдя.

Ведьма долго сидела молча, глядя на железную заслонку печи и морща морщинистый лоб. Затем разлепила тонкие губы и нехотя произнесла:

– Хорошо. Я дам тебе зелье.

Старуха протянула руку к полке над печью, взяла маленькую глиняную кубышку, запечатанную смолой, и протянула ее Глебу.

– Возьми это, Первоход.

Дождавшись, пока он спрячет кубышку за пазуху, ведьма проговорила холодным, злым голосом:

– Вы получили то, за чем пришли. Теперь пора платить. – Маленькие глазки Мамелфы блеснули, а затем расширились и стали темными и страшными, как бездонная пропасть. – Давно уж я хотела заполучить твое сердце, ходок, – хрипло проворчала она. – Теперь мой час настал.

– Тебе нужен не он, а я! – резко возразила Диона. – Это не Глеб, а я, Диона, дочь жреца Велнона, вызвала тебя сюда!

– Зачем мне сердце нелюди? – презрительно процедила Мамелфа. Она облизнула губы сухим языком и покачала безобразной головой: – Нет. Я заберу сердце ходока.

Старуха улыбнулась и потянула к Глебу костлявые пальцы.

– Не грусти о потере, Первоход, – прошипела она. – Без сердца ты станешь еще сильнее. Ты будешь непобедим!

Глеб уставился на тянущиеся к нему длинные, темные, морщинистые пальцы и попятился.

– Оставь его в покое, ведьма! – гневно крикнула Диона и выставила перед собой ладони: – Гнилой водой и глазами земляного червя заклинаю тебя, ведьма! Ты отпустишь нас и ничего не возьмешь взамен! – На ладонях Дионы медленно открылись круглые темные глаза. – Мы внутри кровавого круга, ведьма! Ты не тронешь нас!

Глаза Мамелфы вспыхнули гневным, желтым огнем, из ее приоткрытого, зловонного рта вырвалось рассерженное кошачье шипенье.

– Кровь любимого человека! – гаркнула она, с ненавистью глядя на Диону. – Неужели ты решилась на это?

– О чем она говорит? – растерянно спросил Глеб.

Диона, сдерживая старуху левой рукой, правой схватила Глеба за плечо и быстро проговорила:

– Идем, Глеб! У нас мало времени! Если мы не успеем уйти, она не выпустит нас!

И они быстро направились к двери. Старуха не сделала попытки их удержать. Она запрокинула безобразную, лысоватую голову и захохотала.

– Беги, беги, ходок! – крикнула она почти восторженно. – Скоро ты будешь проклинать себя! Ты будешь молить о смерти, как об избавлении!

Глеб распахнул дверь, и они выскочили из избы.

14

Отбежав от ветхого крыльца на десяток шагов, Глеб обернулся и увидел, что никакой избы на полянке нет. На том месте, где она стояла, теперь виднелась лишь обугленная пустошь, на которой больше никогда не вырастет трава и не поселится ничто живое.

Глеб вытер рукой потный лоб и взглянул на запыхавшуюся Диону.

– О чем ведьма говорила? – спросил он.

– Что? – переспросила Диона, хрипло дыша.

– Что это за «кровь любимого человека»? Почему старуха об этом...

Резкий порыв ветра сорвал с головы Дионы платок, полностью обнажив ее лицо. Глеб осекся, сглотнул слюну и отвел взгляд, чтобы не видеть кошмара, в который превратилось это некогда прекрасное лицо.

Диона неторопливо и тщательно поправила платок, затем спокойно проговорила:

– Кровь, которую я принесла, не была кровью теленка, Глеб. Это была человеческая кровь.

– Что? – Он не поверил своим ушам. – Ты убила человека?

Диона кивнула:

– Да. Но не просто человека. Это была женщина, Глеб. И ты хорошо ее знал.

Внутри у Глеба все похолодело.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь, – хрипло прошептал он, догадываясь, что услышит дальше, и боясь это услышать.

Диона спокойно и пристально взглянула на него и сказала: