Чаровница для мужа - Елена Арсеньева

Алена понятливо кивнула. Разумеется, Маше и Юре известно все, что известно их единственной дочери. Они за ней и с небес присматривают, как присматривали на земле.

– И все же я не пойму, — сказала Алина, и Алена подумала, что это Маша чего-то не поняла из рассказа Александрины, — она, ну, китаянка, заявилась в редакцию только для того, чтобы все краской облить из водяного пистолета?

– На самом деле, она меня искала, — заявила Александрина, чуточку рисуясь. — Хотела мне отомстить.

– За что? — испугалась Алина. Лишившись в прошлом году и матери, и отца, она теперь до смерти боялась потерять и Александрину, которая была для нее все равно что родная тетушка.

– Да крыша съехала, — усмехнулась Александрина. — Почему-то она решила, что я ей обещала напечатать редакционное извинение насчет искажения ее имени. Ну, мол, в такой-то заметке вместо Сунь Банан следует читать Сунь Банань.

И Алена с Александриной захохотали. Алина, которая была уже большая девочка, даже замужем побывала, присоединилась к ним с самым понимающим выражением своего невероятно красивого (очень может быть, она была единственной по-настоящему красивой девушкой города Ха!), точеного, чуточку узкоглазого лица. Гуранская кровь на сей раз, однако, ни при чем, скорей, башкирская, которой в ее отце была некая малость, примешалась.

– А между тем я отлично помню, как она сама обеими руками от моего предложения публично извиниться отмахивалась, — продолжала Александрина, вдоволь нахохотавшись. — А ты помнишь, Леночка?

Алена кивнула:

– Отлично помню! Да и все помнят, ее ведь вся редакция потом убеждала, уже когда милиция приехала, что делали, делали ей такое предложение, но она ни в какую! Мол, заявление обещали, а не напечатали, значит, нужно отомстить.

– Нет, ну пришла бы, ну устроила бы просто скандал, — горячо воскликнула Алина. — А краской-то зачем пуляться? Еще хорошо, что настоящий пистолет не взяла, с такой идиотки сталось бы.

– Откуда у нее настоящий пистолет, ты что? — пожала плечами Александрина.

Алена, у которой на сей счет было свое мнение, промолчала, чтобы Алинку не расстраивать.

– Ну, она сказала, что хотела, чтобы я поняла, каково это, — быть покрытой несмываемым позором, — пояснила Александрина. — Правда, я очень удачно уступила свой кабинет следователю, который с Леночкой хотел побеседовать, а сама пошла кофе попить. И когда этот парень, Панкратов его фамилия, открыл мою дверь, Сунь Банань выпалила в него краской, уверенная, что стреляет в меня. Конечно, она не ожидала, что вляпается в нападение на сотрудника милиции при исполнении им служебных обязанностей…

– И что теперь? Ее будут судить за злостное хулиганство? — допытывалась Алина.

– Вообще следовало бы, — кивнула Александрина. — Но когда эта дамочка поняла, кого обстреляла, она мигом заговорила о своем адвокате, о залоге, о возмещении морального и материального ущерба и о прочем. Кроме того, у нее оказалась при себе очень любопытная справка из психоневрологического диспансера: мол, госпожа Сяо недавно пережила тяжелое потрясение, глубокую душевную травму и за свои поступки не отвечает. Так что пришлите нам, господин Панкратов, счет за чистку своего костюма, а вы, Александрина Богдановна, счет за уборку в редакции. И сяо, в смысле чао! Тут и адвокат приехал — и увез ее. И Панкратов остался неотмщенным.

– Ну да, а если она убьет кого-нибудь, тоже за свои поступки не будет отвечать? — возмутилась Алина. — Тоже будет сяо, в смысле чао?!

– Пока что она никого вроде бы не убила, только хулиганила безмерно то там, то сям, — усмехнулась Александрина. — У нас в редакции, еще где-то на рынке, потом, мне ребята, ну, Герка с Венькой, поведали, как она анекдот в ресторане рассказывала… Это просто уму непостижимо!

Она стала описывать этот эпизод Алине, та хохотала, а Алена вспоминала, как Панкратов, уходя из редакции (вернее, уезжая на такси, потому что по-прежнему выглядел вопиюще окровавленным и показаться людям на глаза, не рискуя вызвать общественный шок, просто не мог), шепнул ей мрачно:

– Не удивлюсь, если сейчас где-то кто-то снова был убит, и этот кто-то тоже имеет отношение к мадам Сяо.

Алена попросила ей сообщить, если нечто подобное станет ему известно. Панкратов обещал, но пока не звонил.

Конечно, он вовсе не обязан теперь ей обо всем докладывать, но Алена чувствовала себя, после всех его откровений, чем-то вроде начальника опергруппы и жалела только об одном: что из-за «кровавого» скандала не успела указать ему на вопиющее совпадение, мимо которого он не просто прошел, а, можно сказать, проскочил на полном ходу.

С другой стороны, может быть, это совпадение ничего не значит? Надо проверить. Проверить самой. Только узнать адресок…

– Ха-ха, — перебил ее мысли голос Александрины. — Упомяни о черте, а он уж тут. Кого мы видим, вы только посмотрите!

Алена повернула голову и буквально в двух шагах увидела знакомого горностая и прочие атрибуты Сунь Банань, включая знаменитые сапоги, а также ее самое — но не одну, а в компании с высоким мужчиной. Вид у мужчины был озабоченно-мрачный, но не настолько, чтобы Алена с первого взгляда не узнала своего ученика и поклонника — героя несостоявшегося «истерна» и «просто-напросто золотопромышленника» Никиту Дмитриевича Терехова.

И не успела Алена изумиться, как у нее в кармане куртки зазвенел мобильный телефон. Это был Панкратов.

* * *

Оказывается, во время «кровопролития» в редакции «Губернской молодежной газеты» никто так и не был убит. Панкратов очень тщательно проверил все городские сводки. То есть вовсе не исключено, что потом всплывет некое преступление, обнаружится давний труп, но пока все было чисто и тихо. Вообще последние два дня выдались какими-то редкостно благостными. Не считая, конечно, нынешнего знаменательного явления Сунь Банань в редакцию «ГМГ». А так, кроме вчерашней небольшой дорожной аварии и вчерашнего же избиения какого-то китайца, ничего не произошло. Но авария была скорей комической, чем трагической: молодому подвыпившему ухарю на «Королле» (а как же!) понравилась девушка на машине той же марки (ну а на какой же другой, если дело происходит в городе Ха?!), он пустился ее догонять, подрезал на перекрестке, подбежал к дверце — и увидел, что девушка его мечты далеко не такая хорошенькая, как ему почудилось из окна авто. Да еще и давно не девушка, а лет на пятнадцать постарше его… Обидевшись, ухарь, который почему-то не принадлежал к числу поклонников зрелых красавиц, может, потому, что дама оказалась не красавицей… сказал ей все, что думает о ее внешности и возрасте, а потом сел в свою «Короллу» и от всего своего чувствительного сердца, обманутого в лучших ожиданиях, поддал под зад ее «Королле»… правда, почему-то совершил это в виду поста ГАИ, после чего последовали немедленные карательные меры.