Шпана (СИ) - Тамбовский Сергей

Из чего будем жать этот продукт? Подсолнечник сразу отпадает, не растёт он на этой широте… ну то есть не совсем конечно не растёт, но нужной кондиции не вызревает. Соя это слишком ново и неизвестно, да и семян тут не найдёшь. Значит остаётся что? Правильно, испытанные в средней полосе России лён да конопля. Рапс ещё такой есть, но он в этом времени, кажется, совсем не популярен. А у льна с коноплёй побочные плюсы имеются — у конопли сам понимаете что, кстати со Шнырём надо будет этот вопрос провентилировать, а стебли льна для тканей хорошо идут.

В этом сезоне, естественно, сделать мало что удастся, одна подготовка техники займет хрен его знает, сколько времени… вот по окончании макаронной эпопеи и займусь маслопрессами… и еще надо разведать, где у нас тут сеют эти культуры, и попытаться наладить поставки. Башкирова надо заинтересовать, тут первоначальные вложения солидные предполагаются, я со своими хилыми финансами явно не потяну. А со сбытом готовой продукции проблем мне не видится — товар известный испокон веков, нужен в любом хозяйстве. Но рекламную кампанию, конечно, придётся какую-то организовать…

И выяснить, кто сейчас производит маслопрессовое оборудование, чтобы не совсем уж с нуля-то начинать… если порыться в памяти, то пионером маслодобычи на Руси был некий Бокарев из Белгорода… но он, кажется, давно уже умер, его к делу не пристегнёшь. А вот именно в Нижнем Новгороде уже должен действовать такой гарный заводик, производящий гарное масло, это не совсем растительное, смесь с нефтяными фракциями, и предназначено оно не в пищу, а для заправки керосиновых ламп, фонарей и тому подобной осветительной хрени. И расположен этот заводик где-то рядом со знаменитой Всероссийской выставкой… ну местом конечно, где была эта выставка, разобрали там давно все павильоны. Вот туда и надо бы нанести визит, пока время свободное есть, решил я.

— Лёшка, — сказал я брату, — я по делам, вернусь у ужину, а вы продолжайте точить запчасти ко второй линии. А ты, Алтын, рисуешь узоры вот по этому варианту, — и я ткнул в самые понравившиеся мне завитушки.

Лёшка скорчил недовольную физиономию, Алтын же ничего не сказал, и я побежал за новыми впечатлениями. Примерно до этого завода ходил электрический трамвай, его как пустили во времена той выставки, так и оставили на радость гражданам и гостям города. Сел в него у плашкоутного моста, заплатил положенные три копейки и трамвайчик покатил, трезвоня и лязгая колёсами на стыках, сначала вдоль ярмарки, конечно, а потом к железнодорожному вокзалу и мимо него в глубины Кунавинской слободы. Подивился старому зданию вокзала, в 21-то веке уже все и забыли, какое оно было винтажное… а в Кунавине сначала по краям дороги, где рельсы были проложены, пошли богатые купеческие особняки, потом поплоше, но всё равно каменные, а в конце перед трамвайным кольцом совсем уже голь и нищета.

Вышел на конечной, осмотрелся — да, мне точно туда надо, через подъездные пути Нижегородской железной дороги. Их всего два было, тупики и оборотки всё же ближе к вокзалу располагались. Да и станция наша пока тупиковая, мост же через Волгу и трасса на Киров-Пермь пока видится в очень отдалённой перспективе. Так что нечему тут пока оборачиваться особо.

Через километр примерно, ну или через версту, если быть точным, нарисовались здания явно промышленного типа, с трубами, из коих валил черный густой дым, а внутри что-то лязгало. Покрутился туда-сюда, спросил мужичка, явно из местных рабочих, где ж тут заводоуправление — указали мне на домик в глубине, почти что на Московском торговом тракте. Подошёл поближе, увидел табличку «Маслобойный и Технохимический Заводъ З.М.Персица», не хухры-мухры.

Зашёл внутрь, у первого попавшегося человека спросил, где мне найти Зе Эм Персица по очень важному делу.

— Да вон там он и сидит, — указал человек на дверь без какой-либо таблички в дальнем конце коридора. — Только он не в духе с утра, так что я бы не советовал, — добавил зачем-то он.

Я еще спросил, как расшифровывается его имя-отчество (оказалось, что Зелик Мордухович, итит-твою-налево). Ну делать нечего, не второй же раз сюда переться, со вздохом подумал я, не в духе, значит не в духе, разберёмся. Постучал в дверь, услышал рык в том смысле, кто там еще прётся, заходи, раз пришёл. Зашёл…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Добрый вечер, уважаемый Зелик Мордухович, — с порога сказал я, сняв для приличия картуз, — пришёл к вам по одному важному делу.

Мордухович был типичный… ну сами понимаете кто… типовой такой типовой, как дом на 3-й улице строителей. Нос крючком, борода кудрявая, на голове ермолка, сильно картавил 9уж эту особенность его речи я передавать не буду с вашего позволения).

— Ты кто таков? — грозно спросил он меня, вращая глазами.

— Александр Потапов, — скромно представился я.

— Потапов… Потапов, — попытался напрячь память Персиц, — это не тот, который призрака недавно победил?

— Так точно, ваше превосходительство, — на всякий случай преувеличил я его положение в табели о рангах, — я и победил. Не один правда, вдвоём мы там были…

— Ну садись в таком разе, — милостиво разрешил он, — и рассказывай, чего тебе нужно от старого еврея.

— Не такого уж и старого, — начал я, — а нужно мне вот что — сейчас я заканчиваю один проект на мельнице Башкирова…

— Матвей Емельяныча? — уточнил Персиц.

— Да, — подтвердил я, — у него. И у него, у Матвей Емельяныча, возникла мысль немного расширить поле деятельности, захватить, например, маслодобычу и маслопереработку… с целью провести начальные переговоры по этим вопросам я и прибыл.

— Что же сам-то Емельяныч не пожаловал? Или не по чину?

— Это пока самые предварительные переговоры, — объяснил я, — я его заместитель по рекламной деятельности, вот бумага (и я сунул Персицу под нос ту грозную писульку с печатью, кою я выбил для фильма), если мы о чём-либо договоримся, тогда подключится, так сказать, артиллерия большого калибра. А на нет и суда нет.

— Ну хорошо, давайте попробуем переговорить в предварительном порядке, молодой человек, — снисходительно согласился Персиц. — Начинайте.

— Зелик Мордухович, — задушевно начал я беседу, — производство растительного масла это перспективная и весьма привлекательная отрасль, обещающая в самом скором будущем немалые прибыли всем, кто застолбит себе место на этом рынке. С этим вы не будете спорить?

— Конечно не буду, — отозвался тот, — иначе бы я не занялся этим делом. Вступительные слова, кстати, вы можете опустить и переходить прямо к сути дела.

А гражданин-то Персиц далеко не так прост, как кажется на вид, подумал я.

— Охотно, драгоценнейший Зелик Мордухович, — продолжил я, — итак, вы, насколько я понимаю, являетесь пионером выделывания гарного масла… по крайней мере в Нижегородской губернии…

— И во всей России тоже, — скромно поправил меня Персиц.

— Это даже ещё лучше, — согласился я, — но пионеры они на то и первые, за ними неминуемо приходят вторые-третьи-десятые и на рынке становится тесно, а значит что?

— Что это значит? — эхом откликнулся тот.

— Прибыли упадут, это в лучшем случае, а худший, я думаю, вы и сами можете себе представить…

— Могу, — живо согласился Персиц, — уж чего-чего, а представить я себе могу много всякого и разного.

— Так вот, — продолжил я, — чтобы быть готовым к любым неприятностям (а то, что они скоро у вас появятся, у меня лично не вызывает никаких сомнений), нужно заранее быть к ним готовым, это раз, а также идти в ногу с техническим прогрессом и совершенствовать своё производство, это два. Вот с целью оказать помощь, так сказать, вам на этом тернистом пути я собственно и зашёл…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Старый еврей посидел минутку в молчании, потом поинтересовался:

— И каким же образом мне может помочь такой молодой и неопытный человек?

— Не забывайте, Зелик Мордухович, — ответил я, — что я тут не сам по себе такой зелёный, как огурец, а действую от имени уважаемого промышленника Башкирова. И потом, даже если б я и один был, всё равно кое-какие советы я дать смог бы…