Месть лавандовой феи - Ива Лебедева

Рай читал не только современную публицистику, но и старые серьезные книги, авторам которых он доверял. Ритуальные убийства, ритуальные пытки, ночные твари…

Да та же Теали! Райден вспомнил ее имя. Теали Палмер, невинная девушка, оказавшаяся настоящим чудовищем, чтобы приворожить понравившегося молодого человека, увести его у подруги, совершила ритуальное убийство.

Изначально госпожа Ильбер-Байан ему приглянулась. Понятно, что интриганка, но впечатление было положительным. Однако теперь симпатия угасла без следа.

— Да, так. Райд, я не советую вам отговаривать Кая от… сближения с культом до того, как вы разберетесь во всех нюансах.

— Это угроза?

— Нет. Я лишь предупреждаю, что вы рискуете поссориться с Каем. А еще я предлагаю вам почитать пару очень старых книг, тех времен, когда культ еще не был запрещен, хоть какое-то развлечение.

Теали вернулась ко входу и подняла холщовую сумку. Одну за другой она передала Райдену три книги, причем только одна из трех была написана жрицей Коры. Вторая принадлежала перу жреца Светлейшего, а третья — послу из султаната.

— Вы же не рассчитываете, что я поверю просто так? — хмыкнул Рай.

— Разумеется. Но я вложила листок с вопросами, на которые предлагаю вам ответить самому себе. Я думаю, вас ждут интересные открытия. Или хотя бы познакомьтесь со взглядом с другой стороны. Светильников, я зарядила, хватит до вечера. Еще увидимся.

Теали демонстративно убедилась, что решетка заперта, светски кивнула Райдену как равному и пошла прочь.

Глава 44

— Что донесли наблюдатели в храме? — спросила Теа у хмурого и пасмурного напарника следующим утром.

Кай посмотрел на нее поверх кофейной чашки таким взглядом, словно она отобрала у него последний кусочек пирожного. И съела на его глазах.

— Слишком рано для чего-то определенного. Но некоторую суету в задних помещениях удалось засечь. А еще господин регент ночью навещал своего тайного друга. Пробыл у него меньше пяти минут и поспешно отъехал обратно во дворец.

— То есть первые ростки лаванды между этими двумя дали всходы. — Теа чувствовала некую утонченную иронию, используя ставшее расхожим выражение, некогда означавшее крепкую дружбу между двумя людьми, а потом, после падения культа Коры, превратившееся в знак раздора и внезапных ссор.

— Дали, — согласился Кай, понемногу оттаивая под влиянием хорошего кофе и воспоминаний о том, что Теа сегодня сама пришла в кровать и спала рядом с ним, даже не пытаясь сбежать. Ничего такого между ними не было, даже поцелуев. Но просто того, что она тихонько лежала рядом, такая спокойная и беззащитная, оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя королем. Он еще дулся на нее за Райдена, но не особенно, вынужден был признать правоту напарницы. Даже Джемма, которая всегда относилась к пасынку очень хорошо и была крепко к нему привязана, не возразила ни словом, когда они вчера спорили о том, как надолго старший принц останется в подземелье.

— В любом случае пора сделать следующий шаг. Сейчас самое время вводить в это уравнение нашу финансовую аферу, — резюмировала Теали. — Господин королевский прокурор отвлекся от моей биографии и желания разобрать меня на ингредиенты руками придворных целителей. — Ее лицо чуть затуманилось. Кай напрягся, но с силой выдохнул и заставил себя успокоиться. — У Трента сейчас есть другое дело — он следит за собственной женой и ее новым любовником.

Кайден хмыкнул, а наливавшая ему вторую чашку кофе Джемма поморщилась. Ей было неприятно слышать о распущенности нынешних придворных дам и о том, что сын с Теали воспользовались этим фактом в своих целях. Хотя она сама вышла замуж совсем молоденькой и не по любви, ей ни разу не пришло в голову изменить мужу, королева оказалась слишком порядочной для развратных нравов двора. Это не раз выходило ей боком, когда муж еще был жив и позже.

Но сейчас она понимала, что ее неприятие не к месту. История Теали произвела на нее большое впечатление. И в отличие от самой жертвы, она оказалась безжалостна в своих суждениях о Тренте Хаксли. Для нее не было оправданием, что он женился только после того, как пришла весть о смерти невесты в тюрьме.

«Не мужчина», — сделала она про себя вывод. Но вслух не стала его озвучивать, опасаясь сделать больно Теа. Зато решила, что эта семейка не стоит ее моральных терзаний. Если Трент променял чудесную фею на гулящую и подлую женщину, он сам виноват.

Зато теперь эта девушка станет счастьем для ее собственного сына. Что бы она сама себе ни думала, Джемма твердо знала — Кайден так просто не откажется от своей любви и придумает выход. Ее сын, в отличие от бывшего жениха, по-настоящему мужественный, умный и благородный человек.

Теали не догадывалась, какие мысли бродят в голове у Джеммы, ее занимала готовящаяся афера, а потом мысли плавно съехали на предстоящую встречу с адептами культа Коры. Хотя Кай говорил с ними от ее имени, появиться и представиться нужно. И даже не столько представиться, сколько провести ритуал приветствия луны.

Давным-давно культ разлетелся на осколки. Какие-то фрагменты были важными, как, например, династия благословленных жриц, проходящих посвящение в том самом храме, превращенном в тюрьму. Храм у культа забрали. Жрицы пытались унести малый алтарь, но он сгинул в морской пучине. В конце концов династия оборвалась. Так казалось, пока из тени не вышла Теали. Утерянный очень важный фрагмент вернулся.

Были и не слишком важные фрагменты. Например, лаванда «Сиреневая госпожа». Даст Кора — появится другой сорт, а может быть, и вовсе другое растение.

— О чем ты так увлеченно думаешь? — Каю бы хотелось услышать, что о нем, но он понимал, что мысли Теали далеко.

— О высоком, — хмыкнула она. — О великом круговороте жизни и смерти. Каждый год природа во всем своем великолепии умирает и укрывается снежным саваном, но каждый раз возрождается и рождает новый узор. Там, где росла осока, вырастает клевер, а там, где был клевер, жжется крапива. Великое обновление… Оно перемалывает людей, города, даже звезды на небе и миры.

— Теа, на тебя не похоже.

Кайден лукавил. Очень редко, буквально пять-шесть раз за все время знакомства, Теали впадала в подобное мечтательное состояние, каждый раз после смены обстановки.

— Я думаю, что неправильно говорить, будто культ запретили. Как можно запретить Кору, саму жизнь и смерть? Это чушь. То есть формально