Элита (ЛП) - Рэйчел Ван Дайкен

Я устала и испытывала стресс. Вот и все. Ничего более. Я засунула чувства, которые испытываю к Чейзу, в глубины своего сознания и обняла Никсона в ответ.

— Что теперь? — спросила я.

— Теперь… — он вздохнул. — Ты сама решишь, будет он жить или нет. Просто знай, что я голосую за смерть.

— Даже если я захочу, чтобы он был наказан, но жил?

Никсон не отвечал в течение нескольких секунд. Наконец, он отпустил меня и подошел к двери.

— Я постараюсь прислушаться к твоему мнению.

Глава 33

Мои ладони вспотели. Мне постоянно приходилось вытирать их о джинсы. Никсон не сказал мне ни слова за время поездки до назначенного места. Не уверена, но мне кажется, что он был в глубокой задумчивости, или просто испытывал раздражение и злость из-за того, что я желала оставить Феникса в живых. Во всяком случае, я с нетерпением ожидала, когда же это все уже закончится.

Даже моя одежда казалась мне некомфортной, будто она принадлежала вовсе не мне.

Как же я оказалась в такой ситуации?

Ох, верно! Дедушка, мои родители… тьфу. Полагаю, старая поговорка верна: « Ты не можешь выбрать, кем тебе родиться».

Спустя несколько минут, мы, наконец, повернули на улицу, проходящую позади полуразрушенного ресторана, и остановились.

— Ты готова? — поинтересовался Никсон без каких-либо эмоций.

Я покачала головой. Я не была готова. Разве можно быть готовой к этому? Расправляться с парнем, который пытался изнасиловать меня? Особенно в присутствии других мужчин? Нет, я совсем не была готова к чему-либо из этого, и мне не хотелось ничего, кроме как зарыться головой в песок и притвориться, что ничего не произошло.

Я не осознавала этого, но меня явно трясло, пока Никсон не схватил мою руку, приближая ее к своим губам.

— С тобой все будет в порядке. Я обещаю. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Его глаза сейчас напоминали лед. Я коснулась его лица. Он моргнул и вздохнул. Ему было так же тяжело, как и мне. Я знала это. Потому, что если бы кто-то навредил моей семьей или тем, кого я люблю, я не стала бы думать дважды — делать этому человеку больно или нет. Но сейчас совсем другая ситуация, ведь на первом плане — я , и все это будет на моей совести. Я знала, что Никсон горит желанием отрубить Фениксу руки, но я не смогу потом спокойно спать, зная, что это моя вина и моя ошибка.

Если чувство юмора посетило бы меня в эту самую секунду, то я бы не обошла стороной тот факт, что название здания, у которого мы сейчас находились, и фамилия Никсона были одинаковыми. Вместо этого, я облизнула пересохшие губы и сглотнула комок страха, засевший у меня в горле.

Мы спустились в тускло освещенный коридор, а затем повернули налево, где собрались несколько человек, и они смеялись.

Смеялись .

Что?

Я осмотрелась вокруг.

Комната не была слабо освещена, как я ожидала. И Феникс не был в цепях. Он спокойно сидел в кресле со связанными веревкой руками.

Мужчины, находящиеся там, размеренно кушали и пили вино. Вот дерьмо, это выглядело так, словно они пировали!

Вскоре они заметили наше присутствие и отставили всю еду и бокалы в сторону. Краем глаза я заметила, как дедушка пробирается ко мне.

Я бы обернулась к нему, если бы не Феникс, который устремил свой взгляд прямо на меня и при этом ухмылялся.

Плохая идея.

Я бросилась в его сторону и, прежде чем кто-либо мог меня остановить, ударила его так сильно по лицу, что вдруг ощутила резкую пульсирующую боль в руке.

Он сыпал проклятиями, падая на цементный пол.

В комнате повисла тишина.

— И это все? — Феникс дразнил меня.

Я сделала шаг вперед, намереваясь пнуть его в голову, но Никсон осторожно потянул меня назад в свои объятия, когда несколько мужчин помогли Фениксу сесть обратно в кресло, после чего снова начали связывать его руки, только уже за спиной.

Дедушка откашлялся.

— Все члены комиссии, встаньте, пожалуйста.

— Комиссия? — повторила я, все еще не сводя взгляда с Феникса.

Никсон прижал меня к себе.

— Один человек представляет каждую семью. Это своего рода суд. Каждый человек имеет представителя, и у каждого представителя есть право голоса.

— Ты один из них? — спросила я, глядя ему в глаза.

— К сожалению, нет. Так как я один из боссов, мне пришлось избрать кого-то другого из моей семьи.

— Кого?

Никсон прикусил губу, заставляя металлическое кольцо мерцать на свету.

— Чейза.

— Ох, — я кивнула. — Тогда это хорошо.

— Отлично, — сухо сказал Никсон, когда его взгляд упал на дверь, в которую входил Чейз.

— Все присутствуют, — объявил дедушка. — Каждому представителю комиссии разрешено говорить от имени своей семьи. Я буду последним, учитывая причину нашего собрания.

За этим последовало несколько ворчливых звуков и кивков головой.

— Я начну первым, — кто-то сделал шаг вперед. Я не узнала его, но чувствовала, что должна была. Он выглядел на несколько лет старше меня. Скорее всего, ему примерно столько же, сколько и Никсону. Его глаза осмотрели комнату и остановились на мне. — Трейс, верно?

В его голосе слышался легкий акцент. Мне показалось, что он дразнил меня, или это просто так звучало. Но, в любом случае, я кивнула, давая ему возможность продолжить свою речь.

Никсон напрягся рядом со мной, когда этот парень подошел к нам.

— Фауст Ассанте к вашим услугам, — он широко улыбнулся и склонился вниз, чтобы взять мою руку и поцеловать ее. Его губы были теплыми. Могу поклясться, что слышала, как Никсон зарычал в этот момент. — Итак, — Фауст встал во весь рост, возвышаясь надо мной, и склонил голову, скептически и даже как-то методически рассматривая меня. Если бы я уже не насмотрелась на горячих парней в этом году, то я, наверное, проглотила бы язык. Парень выглядел необыкновенно хорошо, но что-то в нем казалось холодным.— Твоя версия произошедшего, если не возражаешь, — он кивнул. — Когда ты будешь готова, Трейс.

— Моя версия? — пискнула я. — Это означает, что у него тоже будет право голоса? — я указала на Феникса. — После того, что он сделал со мной? Ну, Фауст… — я произнесла его имя, словно ругательство. — Мою версию можно описать одним словом — изнасилование. Этот парень избил меня, оставил на мне кучу синяков, а потом попытался сорвать с меня одежду. Когда я сказала «нет», он сказал «да», и толкал, бил меня. Так что, вот вам мой взгляд на все это — он убил бы меня, если бы Чейз и Никсон не вмешались.

— Ты не знаешь этого, — глаза Фауста вспыхнули. — В конце концов, если ты каждый день носишь такую же одежду, какая на тебе сейчас, то можно считать, что ты его дразнила.

Никсон оттолкнул меня за свою спину и встал перед Фаустом.

— Ты, должно быть, шутишь. Кто ты, черт возьми, такой?

Фауст усмехнулся.

— Я просто констатирую факт. Если женщина просит что-то, и при этом не соблюдает осторожность, ну, она получит в итоге именно то, чего заслуживает.

Никсон резко развернулся и ударил Фауста в челюсть, тем самым заставив его упасть на пол.

— Еще кто-нибудь хочет сказать Трейс что она заслуживает? Ну же, давайте, — его дыхание было неровным, когда он стоял в ожидании добровольцев, которые рискнут что-нибудь сказать. Дедушка подошел и встал рядом с ним, так же, как и Чейз. Остальные мужчины переминались с ноги на ногу и смотрели на меня. Мне хотелось умереть на месте. Что такого плохого было в футболке и джинсах? Я сознательно потянула футболку ниже, чтобы она прикрывала мой зад. Может быть, Фауст был прав. Может быть, я действительно каким-то образом намекала на что-то. Я перевела взгляд на свои трясущиеся руки. Теплые ладони обвили меня, и я точно знала, кому они принадлежали. Не Никсон, не дедушка, а Чейз. Я прижалась к нему. Его запах. Все в нем было знакомо.

— У меня есть, что сказать, — заявил Чейз, все еще держа меня.

Все взгляды переметнулись к нему.

— Я должен был убить этого ублюдка в ту же минуту, когда увидел его над Трейс. Честно говоря, единственная причина, по которой я не поступил так — это потому, что я должен был сохранять спокойствие ради нее. Так что, если у кого-то есть желание что-либо сказать, то говорите сейчас. Мы просто теряем время, и меня выводит из себя то, что этот мудак все еще дышит со мной одним воздухом, так что я просто безумно хочу вырвать ему трахею.

Остальная часть комиссии посовещалась между собой, и все кивнули. Некий мужчина шагнул вперед.

— Нам больше ничего не нужно выслушать, мистер Альферо?

Дедушка выглядел задумчивым. Он отошел от Никсона и встал перед Фениксом.

— Это был последний раз, когда ты причинил боль моей семье.