Змеиное гнездо - Виктория Холт

Дни проходили за днями, и я все больше убеждалась, что уехать из Эдинбурга было необходимо. Постепенно я привыкла к своему новому имени и уже не удивлялась, слыша, когда меня называют Дианой. Я привыкла и к здешнему образу жизни. Мы стали подругами с Джейн, полной противоположностью Лилиас. Джейн была не мечтательницей, а в высшей мере практичной женщиной, что требовалось для ведения хозяйства в доме викария, который, по моим догадкам, получал не слишком большое жалованье. Я пыталась внести свою лепту в семейные расходы, но все мои намеки по поводу участи в этом были так твердо отвергнуты, что я просто не видела способа добиться своего. Джейн и Дейзи умело разрешали хозяйственные затруднения, посему никаких признаков ухудшения положения семьи по причине лишнего человека в доме не было заметно. Питались просто, но вдоволь. Дейзи давным-давно научила Джейн готовить, и та, по ее словам, теперь чувствовала себя на кухне как рыба в воде.

Лилиас не проявляла большого интереса к работе по дому. Она и Элис числились «умниками». Элис нашла применение своим талантам, а Лилиас из-за ужасного происшествия в нашем доме оставалась, увы, без места.

Викарий оказался почти таким, каким я ожидала его увидеть, помня рассказы Лилиас. Он был одним из самых преданных идее людей среди тех, кого я встречала в жизни. Совершенно бескорыстный человек, он, казалось, посвятил жизнь служению другим. Он был довольно рассеянным, но дочери и Дейзи очень заботились о нем. Викария любили все, с кем он соприкасался, и потому с величайшей снисходительностью смотрели на его маленькие слабости. По сути, он был счастливейшим человеком. Я думала – до чего же повезло Лилиас быть дочерью такого отца, и мысли мои невольно обращались к отцу собственному; я вспоминала, как он гневался по поводу моей дружбы с Джеми, с какой безжалостностью выгнал Китти, как ночью кралась к нему в спальню Зилла.

Но мне не следовал о думать ни о своем отце, ни о Джеми.

Джеми предал меня. Его любовь оказалась недостаточно сильной, чтобы выстоять в беде, и при первом испытании он постарался увильнуть в сторону.

Поведение Джеми ранило меня в самое сердце. Но я думала, что оно вписывалось в череду ужасных событий, обрушившихся на меня, и это помогало пережить горечь удара, нанесенного мне Джеми.

В первый же день я узнала, что Майор Дженингс, державший верховых лошадей, – большой друг семьи викария. Ему стало известно, что Лилиас неравнодушна к лошадям, поэтому он однажды как особой милости попросил у нее помощи в выездке. Лилиас с величайшей готовностью откликнулась на просьбу и потому частенько совершала прогулки верхом.

– Я помогаю ухаживать за лошадьми и чистить стойла, – сказала она. – Мне нравится быть возле лошадей. Иногда случается давать уроки тем, кто слишком требователен к животным. В обмен на свои услуги я имею возможность кататься верхом. А ты это любишь?

– Я неважная наездница, но несколько уроков получила в Шотландии, а значит, не совсем новичок в этом искусстве.

– Хочешь попробовать?

– Замечательная мысль! Я могла бы платить за уроки, а ты, Лилиас, стала бы моей наставницей.

Лилиас как будто смутилась, поэтому я поспешила объяснить:

– Не беспокойся. Отец оставил мне немного денег. Мне положена небольшая сумма, поэтому я не совсем бедна. Адом и почти все состояние отошли к Зилле.

Лилиас задумалась.

– Как все быстро произошло, и каким все кажется странным, – наконец заговорила она. – Ведь еще совсем недавно я жила в вашем доме. Потом появилась эта женщина… и почти сразу же вышла за твоего отца. Словно кто-то продумал все заранее. – Она смотрела мимо меня и явно колебалась. – Я говорю чепуху, – продолжала она. – Давай-ка поутру пойдем к Дженингсу и посмотрим, нельзя ли нам устроить прогулки верхом. Тебе понравится его семейство. Кроме майора, ты познакомишься с миссис Дженингс и Флоренс, их дочерью. Все они ходят за лошадьми.

– Расскажи мне о других соседях.

– Неподалеку от нас господский дом.

– Я помню, ты рассказывала мне о нем. Там живет сквайр и… молодой человек, за которого ты собиралась замуж.

– Да, Чарлз… Чарлз Мерримен.

– Он все еще здесь?

– Да, здесь. Я довольно часто захожу проведать его. Почти все время он проводит в кресле на колесиках. Он – замечательный человек.

– А мне можно с ним познакомиться?

– Конечно. В Лейкмире живут еще Эллингтоны, влиятельная в наших краях семья. Богатые люди и занимаются благотворительной деятельностью. В их дом как раз и ушла Китти. Ой, я совсем забыла о ней! Ее нужно подготовить к встрече с тобой. Мы же не хотим, чтобы она проговорилась…

Будто облако заслонило свет. Радостное настроение пропало. Неужели прошлое так неотвязно? Неужели мне вечно думать, как бы кто-нибудь не узнал меня?

Через годы до меня из детства донесся голос нянюшки Грант:

Ложь, изреченная хоть раз,Как паутина, держит нас.

И тем не менее гармония, царившая в доме викария, возвращала мне ощущение безопасности. По утрам я просыпалась, предвкушая радости, которые принесет новый день.

Я полюбила стоять у окна и смотреть на кладбище. В лунном свете древние надгробья выглядели довольно мрачно, но каким-то образом они вселяли в душу покой; тревоги тех, кто лежал под могильными плитами, давно кончились. Кладбищенские духи несомненно были добрыми.

Общество Лилиас тоже оказывало на меня целительное воздействие. Я могла открыть ей свое сердце; до чего же хорошо было разделить с подругой тревожные думы! Я рассказала Лилиас, какие страдания принесло мне предательство Джеми.

– Нет худа без добра, – рассудила Лилиас. – Если он предал тебя, когда ты больше всего в нем нуждалась, значит, не был человеком, на которого ты могла бы опереться в жизни. Возможно, он заботился бы о тебе… немного, но главной своей заботой сделала бы себя. Лучше вообще не выходить замуж, чем стать женой плохого человека. Ты была молода, неопытна и одинока; лишь недавно потеряла мать; нас с тобой разлучили; твой отец снова женился, и ты сомневалась в добропорядочности мачехи. Мне думается, ты просто ждала любви. Любви ради самой любви, как говорится. А такую любовь забыть не так трудно, как настоящую.

– Да, встречи с Джеми впрямь меня успокаивали. Вскоре мы получили возможность кататься верхом.

Майор Дженингс оказался крепким человеком средних лет с лицом, приобретшим цвет бронзы за годы службы в Индии; вернувшись в Англию, он целиком посвятил себя лошадям. Ходить за ними ему помогали миссис и мисс Дженингс, жена и дочь, обе живые и веселые; вокруг женщин всегда вертелись крупные и докучливые собаки – я ни разу не видела меньше четырех.