Ущелье смерти - Юрий Бахорин

— И ты ничего не пыталась изменить в своем положении?

— Пыталась,— со вздохом ответила она,— но очень скоро поняла, что легче уступить, чем спорить.— И, заметив, как Север покачал головой, добавила обреченно: — Тут уж ничего не поделаешь.

Ох уж эта обреченность! Однако всякий раз, когда Север наталкивался на такие рассуждения, он обнаруживал, что она служила, скорее, оправданием, чем причиной.

— Так, значит, ты не хотела бы вернуться туда? — спросила Соня.

— А чего я там забыла? — пожала плечами Гана.— Молодость проходит, а я лежу за занавеской да смотрю на раскачивающийся потолок — так и свихнуться недолго.

Она выразительно посмотрела на Соню, но та уже повернулась к Северу.

— Может, возьмем ее с собой?

— Нет!

— Эй! Эй! Добрый господин! — Гана упорно не желала называть Севера никак иначе.— Ты вытащил меня из дому, из тепла и уюта, где я вела сытую, спокойную жизнь, и теперь хочешь с голым задом бросить в лесу?

— Она правду говорит,— вступилась за нее Соня.— Дома ей делать нечего.

— Других мест нету?

— Как ты не понимаешь?! — Шадизарка досадливо закусила губу.— Для нее любое другое место через пару седмиц превратится в ту же Яму.

— Тоже верно,— озадаченно согласился Север.

— Так ты согласен? — обрадовалась его подруга.

— Посмотрим,— сказал он сдержанно.— Поднимайся! — Девушка поспешно вскочила.— Дай ей что-нибудь из одежды,— попросил он Соню.

Та кивнула, и девушки отправились к дубу, где Вожак сложил все вещи. Через мгновение послышались восторженные восклицания Ганы, а когда обе вернулись, Север увидел на ней зеленоватое с золотым пояском платье, что купил для Сони в начале лета. Сама воительница надела платье, подаренное ей Севером после возвращения в Логово. Вожак пристально посмотрел на обеих: пожалуй, путешествовать с такими спутницами — заведомо обзаводиться лишними хлопотами. Правда, за Соню он не беспокоился — она сумеет постоять за себя. А вот что представляет собой спасенная ими девица?..

— Ну как? Хороши у тебя подружки? — Девушки стояли в обнимку и не без ехидства наблюдали за меняющимся выражением его лица.

— А это мы сейчас проверим,— сказал он, вставая.— Лови!

И он бросил Гане камешек-голыш, причем девушка так и замерла с открытым ртом, пытаясь угадать, откуда он его достал. Соня легко поймала снаряд, едва не угодивший ее подруге в грудь. М-да. Север недовольно поморщился.

— Попади им вон в то дерево,— предложил он, указав на дуб, под которым лежали все их припасы.

Соня размахнулась, но он остановил ее.

— Э, нет. Не ты,— усмехнулся он.

Она передала камешек Гане. Та повертела его в руке, потом неловко, всей рукой размахнулась и швырнула. Пасущийся у реки гнедой с пятном на лбу обиженно заржал.

— А ты мстительная! — усмехнулся Север.— Ему после твоего платья и так жить осталось недолго.

— Я не мстительная. Я раненая,— нашлась девушка.— Мне целиться сложно.

— Она права,— поддержала подругу Соня.— И про платье ты напрасно…— заметила она.

— Не могу не согласиться,— кивнул Север.— Гнедой всегда страдал извращенным вкусом.— Я думаю, что из лука ты стреляешь примерно так же? — спросил он наудачу.

— Не знаю,— пожала плечами девушка.— Никогда не пробовала.

— Похоже, единственное, что ты пробовала — это лежать под…

— Все! Хватит! — категорично заявила Соня.

— Хватит так хватит.— Север отвернулся и пошел проведать гнедого.

— Зато я умею это лучше всех! — вслед ему крикнула девушка, но Север даже не оглянулся.

— Так-таки уж и лучше всех! — хмыкнула Соня.

— Может, поспорим? — простодушно предложила Гана.

— Интересно, как ты собираешься доказать свою правоту? — ехидно поинтересовалась шадизарская красавица.

— Пусть он скажет,— бесхитростно предложила Гана, кивнув на возвращавшегося Вожака.

— Забудем о споре! — отрезала Соня и, окатив Севера испепеляющим взглядом, добавила: — И когда меня нет рядом, не подходи к нему ближе чем на три шага! А ты что улыбаешься?! — прикрикнула она, заметив на лице возлюбленного скептическую ухмылку.

— Кому благоволят женщины, тому благоволят боги,— скромно заметил он.

— Ах ты, негодяй! — прошипела Соня, едва не задохнувшись от возмущения.— Скользкий, как комок речного ила!

Она вскочила и набросилась на него с кулаками, но он легко поймал руки девушки и потянулся к ее губам.

— Потому-то ты и полюбила меня.

Сопротивлялась она яростно, но безуспешно и недолго, а когда губы их соединились в поцелуе, почувствовала, что гнев улетучивается так же быстро, как и возник. Гана смотрела на них с нескрываемой завистью.

— Так что же нам все-таки делать? — через некоторое время спросил Север.— Меча, как я понимаю, ты тоже в руках не держала?

— Метлу я в руках держала,— хмуро ответила девушка,— так что удар у меня — что надо.

— И она хорошо дралась,— стремясь поддержать подругу, заметила Соня.

— Я всего-навсего деревенская девушка и храброй бываю, только когда уже деваться некуда,— со вздохом заметила Гана и раздраженно спросила: — И что вам дались все эти мечи, луки да ножи?

— Дело в том, что из нашей поездки мы рискуем не вернуться,— ответил Север,— и если ты отправишься с нами…— Он выразительно посмотрел на Гану, удостоверяясь, что она поняла его как надо.— Но мы можем оставить тебя в любом городе, что встретится нам по дороге.

— Ну уж нет! — с жаром воскликнула она, припомнив мрачное пророчество Сони и прекрасно понимая, что так оно и случится, если только они оставят ее одну.— Вы вытянули меня из Ямы, и я не хочу угодить в другую! Я отправляюсь с вами!

— Ну? Что скажешь?

— А что тут скажешь? — обернулся он к Соне.— Умом я понимаю, что нам следует с ней распрощаться, но почему-то не могу этого сделать.

— Спасибо, добрый господин,— обрадовалась девушка,— ты не пожалеешь о своем решении,— пообещала она.

— Остается только надеяться, что так и будет,— сдержанно ответил Север,— а пока не мешает вспомнить об ужине.

— Я сейчас! — воскликнула она, убегая, но через миг вернулась, неся тяжелый мешок, и принялась доставать из него снедь.

Перед ними появились кабанья нога, на вид та самая, что лежала на блюде на их столе, бараний бок, жареный каплун… Соня вдруг осознала, что все это было на соседних столах.

— Откуда это? — спросила она.

— А! — небрежно отмахнулась девушка, но желание похвастаться оказалось сильнее.— Паника — дело хорошее,— пустилась она в объяснения,— потому что заставляет людей забыть обо всем.— Она пожала плечами.— Не пропадать же добру. Крыша-то все равно рухнула.