Том 25. Молчание мертвецов. Лотос для мисс Квон - Джеймс Чейз

Я повесил трубку.

Глава 15

Скрытая облаками луна заливала город призрачным светом, когда в половине одиннадцатого мы с Бенном мчались по автостраде Тампа-Сити — Сан-Франциско. За десять минут мы добрались до ворот в имение Ван Блейка, которыми воспользовался Диллон в своей последней браконьерской вылазке.

Бенн остановил машину. Тлеющий кончик сигареты осветил его лицо, когда он обернулся.

— Сейчас спрячу этот рыдван и пойду с вами.

— Нет, — распорядился я. — Я пойду один. Вам надо держаться в стороне, Сэм. Вы можете понадобиться в качестве свидетеля.

— А что, если вы попадете в передрягу?

— Я приму все меры, чтобы это не случилось. — Я вылез из машины.

Он с сомнением поглядел на меня.

— Ну что ж. Если так, то ладно. Вы уверены?

— Вполне. Как-нибудь выберусь. Если не появлюсь до рассвета, сообщите Криду. Вам встревать в неприятности не обязательно. Вы теперь знаете все обстоятельства, и кто-то из нас один должен оставаться в форме, чтобы распутать этот клубок.

Бенн пожал плечами.

— Вы — хозяин положения. Что ж, если я не нужен, мне пора отваливать. — Он выжал сцепление. — Ни пуха…

— К черту! — Я проводил взглядом отъехавший «линкольн», затем перелез через ворота и двинулся по тропинке, которая, полого забираясь в гору, вела к лесу, где встретил смерть старый Ван Блейк.

Добравшись до вершины холма, я остановился посреди поляны. Чуть больше года тому назад, объезжая имение, Ван Блейк завернул сюда. Здесь с ружьем наготове поджидал убийца. Мгновение спустя Ван Блейк уже лежал на земле, а его лошадь скакала домой, чтобы через час там поднялась суматоха.

Оттуда, где я стоял, виднелась светлая ленточка автострады и далекие огни машин, двигавшихся к Тампа-Сити. На вершине холма было, тихо и спокойно, но в этой тишине притаилось что-то жуткое, и я почувствовал страх.

Я спустился с холма, держась тропинки. Луна, проглядывавшая из-за бегущих облаков, освещала мне путь.

После непродолжительной ходьбы я увидел впереди огни огромного дома Ван Блейков, распростершегося в низине. Хорошо были видны лужайки с аккуратно подстриженными газонами и роскошные клумбы вокруг здания.

На ходу я размышлял, дома ли Корнелия, а если дома, то чем занимается. Интересовал меня также вопрос, успел ли Ройс связаться с ней и передать, что Лидия выбалтывает один секрет за другим.

Я замедлил шаг, увидев, что тропинка впереди выходит на поляну. Спрятавшись в чаще, я достал карту, полученную от Латтимера, и сориентировался при свете карманного фонарика.

Мне следовало повернуть направо, пересечь поляну, обойти дом и пройти около ста ярдов до летнего домика. Кормушка фазанов находилась еще в пятидесяти ярдах за ним.

Я свернул карту и двинулся вперед, как, должно быть, шел Диллон в ту ночь, когда был убит.

Придерживаясь мест, где тени лежали гуще, я пересек поляну, прошел в сорока ярдах от темной громадины дома, некоторые окна которого светились, и наконец снова очутился в лесу. Там я остановился, чтобы сориентироваться по новой.

Где-то по правую руку должен был стоять летний домик. Тропинка вела в чащу леса, мрачного и какого-то притихшего. Я тронулся дальше и, наткнувшись на деревья, все же решился осветить дорогу фонариком.

Заслоняя свет ладонью от постороннего взгляда, я пошел быстрее. Неожиданно рядом захлопали крылья, и у меня буквально душа ушла в пятки. Я взглянул вверх и разглядел в смутном свете множество фазанов, сидевших на ветках деревьев и таращивших на меня глаза.

Зрелище птиц, пристроившихся на суку крыло к крылу, нагнало на меня страху. Я прибавил шаг и через несколько секунд очутился на полянке, в центре которой стоял летний домик. Его окаймляла веранда. Темные окна, как очки слепого, отражали лунный свет.

Я пересек поляну и поднялся на веранду. Дверь была заперта и не уступала моему напору. Я решил, что проще всего будет воспользоваться окном.

Пришлось пройти к задней стене дома. Мне представилась возможность выбора из большого окна с двумя створками и пары маленьких. Поверхностный осмотр убедил меня в том, что одно из маленьких не заперто на щеколду, и с помощью перочинного ножа я сумел его приоткрыть. Прежде чем забраться внутрь, я замер и прислушался.

Ночь была полна негромких, но зловещих звуков. Легкий ветерок пробегал по вершинам деревьев, под тяжестью фазанов поскрипывали ветки, то и дело птицы хлопали крыльями, шуршали о стену стебли вьющегося по ней винограда. Все эти звуки могли скрыть от меня бесшумное приближение одного из охранников.

Замирая от страха, я распахнул окно, перелез в темноту и ступил на толстый, пушистый ковер.

Прикрыв рукой свет фонарика, я осмотрел комнату, в которой очутился.

Вдоль стен стояли кресла и диванчик. Я пощупал штору и, решив, что они достаточно плотны, чтобы не пропускать свет, задернул их. Потом нашел выключатель, зажег свет и сразу же обнаружил, что домиком давно не пользовались. Везде лежал толстый слой пыли, а с потолка свисала паутина.

Я приступил к тщательному обыску. В углу притаился небольшой бар с весьма обширным набором спиртного. Стакан с отпечатком губной помады на ободке стоял около бутылки виски. Соленый миндаль в вазочке густо покрылся пылью.

У меня создалось впечатление, что летний домик был внезапно заперт, и перед этим никому из слуг не разрешили прибрать помещение.

Я тщательно осмотрел ковер. Может быть, то, что я искал, скрывается под ним? Отодвинув диванчик, я закатал угол ковра. Моему взору открылись сосновые доски с причудливыми узорами сучьев. На них не было заметно ничего подозрительного, но ведь я осмотрел еще далеко не весь пол.

Быстро сдвинув мебель в осмотренный угол, я начал обследовать остальные доски. Правая сторона комнаты вознаградила мои усилия — темно-вишневое пятно размером в квадратный фут портило однородную янтарную желтизну пола.

Я нагнулся и подсветил фонариком. Не оставалось никаких сомнений — это было пятно засохшей крови. Кто-то лежал на этих досках с раной. У меня не оставалось сомнений, что это был Диллон. Я достал прихваченную загодя отвертку. Внимательно рассматривая шурупы, державшие доски, я заметил, что некоторые головки были поновее остальных ржавых. Бойко орудуя отверткой, я вывернул все новые шурупы. Они вышли на удивление легко. Острием я зацепил одну из досок и приподнял. Во рту у меня было сухо, сердце отчаянно билось в груди, когда я направил луч в темноту.

Хотя я нашел всего лишь то, что искал, от вида оскаленного, начисто обглоданного крысами черепа, у меня перехватило дыхание.

Наверное, секунд десять я глядел на череп, затем, стерев с лица холодный пот, поддел другую доску и увидел остальное.

Передо мной в самом деле предстали останки несчастного браконьера. Куртка, вельветовые штаны и лежавшая рядом раздвоенная палка с обрывками резинки подтверждали верность моей догадки. Отверстие на левой стороне куртки со следами сгоревшего пороха по краям сказало мне, что выстрел произвели в упор. Рассматривая дырку, я размышлял, как же случилось, что выстрел из дробовика не был услышан в особняке, находившемся всего в сотне ярдов от домика.

Затем я торопливо поставил на место доски, привинтил, раскатал ковер и расставил мебель по прежним местам.

Потом выпрямился и утер пот с лица. Я увидел то, что хотел, и оставаться здесь далее не было никакого смысла. Подходя к выключателю, я услышал, как на веранде скрипнула доска. Я поспешно погасил свет и прислушался.

Ничего — только громкий стук моего сердца да легкие вздохи ветра в кронах деревьев.

Я неслышно двинулся через комнату к окну, отдернул штору и выглянул на залитую лунным светом поляну.

Видны были только темные деревья и еще более темные тени, достаточно густые, чтобы в них мог кто-нибудь скрываться незамеченным.

Я нащупал в кармане пистолет Хуана, вытащил и снял с предохранителя. Уверенности, что снаружи кто-то бродит, у меня не было, но предчувствие говорило, что такое вполне возможно.

Я стоял тихо, опираясь о стену и вглядываясь в темноту. Тянулись минуты, но все было спокойно. Я никого не видел и ничего не слышал.

Вдруг, как раз в тот момент, когда я решил рискнуть выбраться через окно на веранду, раздался испуганный крик фазана. Громко хлопая крыльями, он поднялся с ближнего дерева. Это испугало меня до безумия.

Я высунулся в окно, держа пистолет перед собой. Сердце в груди глухо бухало. У меня мелькнула мысль, что кто-то пробирается к хижине и по дороге ненароком вспугнул птицу.

Затем внимание переключилось с темных теней снаружи на слабый звук где-то рядом со мной. Прислушиваясь, я до жути ясно ощутил, что волосы на голове встают дыбом, а звук был такой, как будто кто-то наступил на незакрепленную доску, и она слегка двинулась.