Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика [сборник litres] - Лю Цысинь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арвардан, опустив голову, он прошел мимо «слушателя», и вернулся домой. Оказавшись в своей комнате, он упал на кровать и зарылся лицом в подушку, не смея плакать. Он даже не мог сказать: «Иди в жопу, сволочь».
После этого жизнь Арвардана стала нормальной, такой же, как и раньше, — здоровой, стиснутой жесткими рамками, лишенной эмоций и вульгарных радостей. Ланселот сказал, что стремление людей к свободе ставит язык на грань уничтожения. Смерть «Клуба общения» и слов «клуб», «опера», «откровенный» и «общение» из «Списка здоровых слов».
Хотя пользоваться цифрами никто не запретил, число «1984» вывели из обращения. Однажды утром Арвардану без предупреждения выдали новый номер, уже не содержавший данной последовательности цифр. Кроме того, программистам приходилось постоянно следить за тем, чтобы в их программах не было запрещенных чисел. Это значительно увеличило нагрузку, и теперь Арвардан уставал еще больше.
Арвардан так и не узнал, что произошло дальше в романе «1984».
Дюрас, единственный человек, которая это знала, исчезла. Поэтому окончание истории про Уинстона и Джулию навсегда осталось для него тайной — так же, как и судьба Ланселота, Вагнера, Дюрас и Артемиды.
Больше всего он боялся за Артемиду. Каждый раз, когда он вспоминал это имя, Арвардан невольно впадал в депрессию. Что с ней? Ее ликвидировали? Если так, то единственный след, который останется после нее в мире, — это псевдоним в памяти одного программиста.
Через три недели после разгрома клуба все по-прежнему было спокойно. За Арварданом никто не пришел, и он решил, что, возможно, остальные отказались его выдать. Но, может, все дело в том, что власти ничего о нем не знали. Возможно, они выяснили, что он программист по имени Ван Эр, но в Столице жили тысячи программистов, и Ван Эр был просто псевдоним.
Жизнь шла как обычно. Нет, на самом деле одно отличие все-таки было: «Список здоровых слов» стал уменьшаться все быстрее и быстрее. Каждый час, каждую минуту из него исчезали слова. По мере того как ускорялся пересмотр «Списка», письма и сообщения на форумах становились все более пресными и банальными. Поскольку для выражения немыслимо большого диапазона мыслей приходилось использовать исключительно ограниченный набор слов, все больше людей выбирали молчание. Даже тайных шифров и спрятанных подсказок стало меньше.
Однажды Арвардан оторвал взгляд от компьютерного экрана и посмотрел на дымчато-серое небо за окном. У него сдавило грудь; он закашлялся от боли, выпил дистиллированной воды из одноразового пластикового стаканчика и выбросил его в мусорное ведро, тоже сделанное из пластмассы. Услышав глухой звук пластмассы, ударившейся о пластмассу, Арвардан подумал, что и его собственный мозг тоже набит мусором. Он постучал по голове костяшками пальцев — и действительно до него донесся тот же тусклый, пустой звук.
Он надел пальто и маску-фильтр и вышел за дверь. «Слушателя» он с собой не взял, потому что в нем больше не было необходимости: город наполнился активными «слушателями», внимательно следящими за тем, не произнес ли кто-то запрещенное слово. Теперь вся Столица стала такой же, как и Сеть — здоровой и стабильной.
У Арвардан был законный повод выйти на улицу — он решил сдать свое разрешение на пользование форумами, поскольку уже в нем не нуждался: электронная почта, форумы, сайты — все стало одинаковым.
Календарь сказал ему, что на дворе весна, но на улице по-прежнему было очень холодно. Высокие серые здания напоминали каменный лес при абсолютном нуле. Порывы ветра приносили желтый песок; ядовитые, удушливые выхлопные газы струились между домами, заполняя все доступное пространство, и скрыться от них было невозможно. Арвардан засунул руки в карманы, поднял воротник и пошел к зданию, в котором располагался Департамент безопасности Сети.
Внезапно он остановился; его ноги онемели, и он не мог сдвинуться с места. Он увидел Артемиду — она в черной форме стояла перед ним, рядом с фонарем. Но как она изменилась! Она постарела лет на десять, не меньше. Ее лицо покрылось морщинами, и в ней не осталось ничего от юношеской энергии.
Артемида услышала его шаги и повернулась к нему. Ее глаза показались ему особенно пустыми. Она уставилась куда-то вдаль, не видя Арвардана.
Арвардан никогда не думал, что встретит ее здесь. В его сердце, надолго уснувшем, вспыхнули искры, но его притупившаяся и усталая психика была уже неспособна испытать волнение.
Они долго смотрели друг на друга. В конце концов он подошел к ней и нерешительно задвигал губами, словно собираясь что-то сказать. Но когда он достал свежую, сегодняшнюю версию «Списка здоровых слов», то увидел, что список пуст, — соответствующие власти удалили даже последнее слово.
В его сознании вспыхнул адрес — к счастью, техника еще не научилась блокировать мысли. Возможно, пришло время отправиться в горы. Терять ему было нечего.
Кто-то должен это сделать.
Поэтому Арвардан ничего не сказал. Не останавливаясь, он прошел мимо Артемиды, и постепенно его силуэт растворился в толпе — такой же серой и тихой, как и он.
Город казался особенно молчаливым.
Хао Цзинфан
Хао Цзинфан — автор нескольких романов, сборника эссе о путешествиях и большого количества рассказов, которые опубликованы в самых разных изданиях — таких, как Science Fiction World, Mengya, New Science Fiction и ZUI Found. Ее произведения отмечены премиями «Иньхэ» («Галактика») и «Синъюнь» («Туманность»). Она изучала физику в университете Цинхуа, а затем училась в аспирантуре в Центре астрофизики того же университета. Недавно Хао получила в Цинхуа докторскую степень по специальности «экономика и управление» и в данный момент работает в аналитическом центре.
Хао не ограничивает себя каким-то одним жанром: ее последний роман, «Год рождения: 1984», например, можно отнести к «большой литературе». Ее истории, наполненные интересными образами и точными описаниями, обычно тщательно выстроены на нескольких уровнях.
Широкий диапазон интересов и литературных приемов Хао Цзинфан нашли свое отражение в этой антологии: «Невидимые планеты» —
