Космоолухи: до, между, после - Ольга Громыко

— Что это такое?! — осведомился Станислав с интонацией «что бы это ни было, немедленно унесите его туда, откуда взяли!»

— Наш груз! — гордо сообщила Полина. — Между прочим, очень выгодный, вот, смотрите!

Капитан недоверчиво открыл договор и хмыкнул. Зоопарк и впрямь не поскупился, Верочку финансировали так, словно она была особой королевской крови (или сожрала оную). Правда, и требования к условиям перевозки занимали целых две страницы: температурный и световой режим, полив, кормление и удобрение под постоянным контролем космобиолога.

— Ну ладно, — смирился Станислав, утверждая контракт, — поставьте ее где-нибудь в углу.

«А я что говорила?!» — Полина торжествующе посмотрела на напарников.

— Но раз это была твоя инициатива, то ты за этот груз и отвечаешь, — добавил капитан, ретируясь в шлюз. Мокрые брюки перестали жечь кожу и начали холодить, к тому же команда излишне старательно на них НЕ смотрела. — Как и за все проблемы, которые возникнут по его вине!

Напарники торжествующе посмотрели на Полину.

— Да какие от Верочки могут быть проблемы… — не очень уверенно пробормотала девушка. — Слышали, мальчики? Заносите!

Надежно закрепив горшок в полупустом грузовом отсеке, компания с чувством выполненного долга вернулась в пультогостиную.

— Уф, ну наконец-то! Три часа эту подлюку тащили, ни один таксист ее везти не согласился, даже на крыше! — Тед плюхнулся на диван, вытянул ноги и закрыл глаза. — Я бы два раза за нашим флайером сбегать успел, а Ланс — пять!

— Верочка нуждалась в бережной транспортировке! — напомнила Полина, садясь рядом и со сладострастным стоном стягивая кроссовки. — С крыши горшок мог упасть или расплескаться.

— Гонишь, ты просто боялась, что если мы вернемся за флайером, то Станислав Федотыч тебя саму к крыше привяжет!

— Ничего подобного! — храбро, но неубедительно возразила девушка, с печалью рассматривая стертые в кровь ноги. — Лансик, принеси мне аптечку, пожалуйста!

«Котик» послушно пошел в медотсек, а Дэн — к холодильнику. Тед тут же позабыл об усталости, пружинисто вскочил и присоединился к напарнику, с энтузиазмом заявив:

— Я так проголодался, что быка готов сожрать!

— И он сразу отложится у тебя на животе и бедрах! — припугнула Полина. — Чтобы организм начал разлагать жиры, надо выждать после тренировки хотя бы час!

— Я фак и фелаю! — Быка в холодильнике не оказалось, напарникам пришлось удовольствоваться оставшимися с завтрака бутербродами. — Ш моей пошледней тренирофки профло три дня, а это была профулка! И вообфе, меня мои бедра полнофтью уфтраивают!

Тед нахально покрутил задом, и Полина в сердцах запустила в него кроссовкой.

— А вот если б ты от голода не ослабла, — пилот наконец прожевал, — то попала бы!

Девушка кинула вторую кроссовку и попала.

Ланс едва успел посторониться, как мимо него с визгом пронеслась Полина, а следом Тед, воинственно потрясая подобранной кроссовкой. «Котик» озадаченно моргнул. Это что, ему теперь тоже за ней с аптечкой бежать?!

— Люди! — философски заметил Дэн.

…Они летят беззвучно, как все ночные хищники. Воздух словно раздвигается, пропуская их, обтекая веретенообразные тела…

Обнаружено двадцать семь… тридцать два… сорок девять…

— Ланс!!!

Алина? Полина?!

…Пятьдесят три…

Обратный отсчет на дисплее станнера: тридцать, двадцать девять…

Объектов должно становиться меньше, но почему-то не становится, система засекает все новых и новых, возникающих из ниоткуда, как в компьютерной игре…

…Семь зарядов против шестидесяти девяти…

…Ноль против семидесяти одного. Клешни такие острые, что почти без сопротивления рассекают не только плоть, но и тонкие кости пальцев, система запоздало сообщает о потере сигнала…

…Истошный женский визг…

…Их по-прежнему много…

…Слишком много…

— Ланс!

Киборг тут же встал, ожидая приказаний. Но оказалось, что капитан жаждет объяснений:

— Что ты делаешь?! — Станислав помотал головой, вспомнив, к кому обращается и какой предельно логичный ответ получит, и переформулировал: — Почему ты спишь на полу в коридоре?!

Ланс все равно «подвис», пытаясь понять, какое слово вопроса является ключевым: «спишь», «на полу» или «в коридоре». По отдельности это не запрещалось, вместе вроде бы тоже, Полина вчера подтвердила. Киборг шевельнул плечами, потер поясницу, помогая имплантатам разогнать кровь, и капитан внезапно смягчился:

— Что, болит?

— Да, — честно подтвердил Ланс. Слабыми сигналами от болевых датчиков можно было пренебречь, но они все-таки имелись — отвык спать на жестком, отлежал спину.

— Пойди попроси у Вениамина какую-нибудь мазь, а то это не дело!

— Хорошо.

Станислав сочувственно покачал головой ему вслед. Сам капитан подцепил радикулит еще в бытность рядовым космодесантником, после высадки на особенно мерзостной, сырой и холодной планете, и сам порой прибегал к целительной силе ровного твердого пола во время редких, но метких приступов болячки.

При появлении целеустремленно, без стука вломившегося в каюту киборга Вениамин подскочил на койке, решив, что стряслась какая-то беда, но Ланс пристально посмотрел на него, развернулся и вышел. По пути боль в спине прошла и приказ стал неактуальным.

Вениамин, привыкший к чудачествам «котика», снова откинулся на подушку, но заснуть уже, конечно, не смог.

Станислав тем временем неспешно, в задумчивости дошел до пультогостиной — и едва успел отскочить назад в коридор.

— Да чтоб тебя! Полина!!!

Верочка повторила фокус с «выпрыгиванием» из безобидного с виду «бутона», и теперь торжествовала, что шутка удалась. Вокруг горшка успел образоваться четкий трехметровый круг из капель грязи, свежих и подсохших. В нем, задрав лапки, лежала серая плюшевая крыса, надкушенный бутерброд, чайная ложечка, тапка Вениамина и прочие «трофеи», выроненные позорно бежавшими в ночи нарушителями границ.

— Что эта штука здесь делает?! — сурово вопросил капитан, оборачиваясь к выглянувшей из каюты девушке.

Полина сделала невинные глаза и с упреком заметила:

— Ну вы же не хотите, чтобы она позеленела, как та елка?

— Пожелтела, — машинально поправил капитан.

— Это елки желтеют, а росянские дендроиды зеленеют, у них в неблагоприятных условиях прекращается выработка синего пигмента!

— И чем же наша пультогостиная благоприятнее грузового отсека?!

Станислав осторожно приблизился к горшку, пытаясь определить безопасную зону. Похоже, метра три и есть.

— В грузовом отсеке освещение другого спектра и температура на три градуса ниже! К тому же росянские дендроиды — высокоорганизованные растения с зачатками разума, им необходима развивающая внешняя среда, богатая раздражителями!

Верочка усиленно демонстрировала, как ей здесь нравится. Даже Котька уже научилась пробегать мимо горшка с прижатым к брюху хвостом — дотянуться до пола Верочка не могла, над ним оставался полуметровый «коридор жизни».

— Так затащила бы ее в одну из пустых кают и проведывала каждые полчаса!

— Там для нее слишком тесно, — уклончиво сказала Полина. Стоя в центре каюты, Верочка с легкостью доставала до стула, койки, терминала и шкафчика, которых немедля произвела в свои кровные враги. — Станислав Федотович, а вы представьте, что это обычный фикус! И даже лучше фикуса: Insectopula flexibilis благотворно влияет на микроклимат помещения, увлажняя воздух и поглощая пыль…

Пока Станислав гадал, каким образом девушке удалось провернуть титаническую работу по перестановке этой махины, «фикус» скакнул вперед вместе с горшком и щелкнул клыками у капитанского лица. К счастью, они сомкнулись не на носу, а на более выдающемся козырьке фуражки, и Верочка энергично замотала «головой», как сторожевая собака, ухватившая вора за мягкое вкусное место.

Станислав шарахнулся назад, брезгливо выплюнутая фуражка полетела в другую сторону. Горшок оказался на маленьких, скрытых под днищем колесиках, и Полина находчиво толкала его шваброй на длинной ручке.

— А еще она немножко фотосинтезирует, — смущенно закончила девушка. — Когда в настроении.

Капитан, не сводя с Верочки настороженного взгляда, подкрался к ней с тыла, осторожно наклонился, протянул руку к фуражке, сцапал ее и поспешно отпрянул.