По его правилам - Маша Малиновская

— Всё не так, ты же и сам понимаешь!

— Да ладно. Ты сама пришла. Сама говорила, что у меня так всё легко, что теперь не так? — Бахурин ухмыльнулся. — Ты же сама сказала, что моя девушка. Зачем нам эти тупые ограничения?

Он снова припал к моей шее, оттолкнув руки, которыми я упиралась в его грудь.

— Демид, пожалуйста, — я почувствовала, как подкатили слёзы. — Перестань! Прошу… Ты пугаешь меня!

— А ты не бойся.

Парень потянул меня на себя в сторону кровати, и тут уж совсем стало не до разговоров. Я попыталась вывернуться, но ничего не вышло. Бахурин пошатнулся, и мы оба завалились на кровать.

— Хватит, Демид!

Я несколько раз ударила его раскрытой ладонью по плечу, но он перехватил моё запястье. А потом замер. Шумно вдохнул и так же шумно выдохнул, и сполз на пол на колени. Уткнулся лицом в кровать и закрыл голову руками.

Почувствовав себя свободной, я села и поправила задравшуюся юбку. Тоже замерла. Сердце лупило в грудной клетке, казалось, вот-вот проломит рёбра. Горло душили слёзы, глаза жгло. Но я себя преодолела, взяла в руки, как бы ни была напугана. Протянула ладонь и осторожно положила парню на голову.

— Мне так хреново, Злата, — хрипло прошептал Демид, не поднимая голову. — Так плохо. Прости меня придурка, Маркиза. Прости. Он стащил мою ладонь и прижался горячими губами, потом уткнулся лбом в мои колени, обхватил руками лодыжки.

— Прости, Злата, — прошептал ещё раз. — Не уходи от меня, пожалуйста.

— Не уйду, — горло совсем село, а по щекам всё же потекли слёзы. — С тобой буду.

— Правда?

— Правда.

Глава 37

Я почувствовала, как рука затекла, только когда пошевелилась, пытаясь выбраться из крепких объятий парня. Демид что-то пробормотал, а потом обнял подушку, зарывшись в неё лицом, и продолжил спать.

Я села на кровати, поправила на себе одежду и вздохнула. Сердце разрывалось за Демида. Ему сложно. Очень.

Полчаса назад, когда он затормозил и взял себя в руки, за что я ему очень благодарна, потому что по-настоящему испугалась, мы поговорили. Он обнял меня, снова и снова просил прощения, а потом мы, не разрывая объятий, легли. Бахурин рассказал, что в субботу вечером ему позвонил отец и сказал, что Сергея в колонии жестоко избили, повредили ножом почку. Сейчас его брат находится в тюремном госпитале в критическом состоянии без сознания.

Демид винил отца во всём, считал, что перевод в ту тюрьму был не оправдан. Злился и переживал. Брат для него очень близкий человек, дорогой, и теперь в душе у моего Бахурина такая вьюга, что мне страшно, а смогу ли я его отогреть.

Я протянула руку и коснулась волос спящего парня, отодвинула чуть кудрявую чёлку. Совсем короткую, но почему-то именно в этом месте свернувшуюся в слабое колечко. Даже сейчас, во сне, отягощённом алкогольным опьянением, Демид не расслабился. Хмурился, сводя тёмные широкие брови, делая их разлёт ещё более острым.

Подвернув покрывало от края, я осторожно прикрыла его. Пригладила свои волосы и вышла из комнаты. Эту пьянку пора было разгонять. Так себе поддерживают его старые друзья, хочу я сказать.

— О, красотуля, не притомилась ты, я смотрю, — сально ухмыльнулся Жорик, а я случайно заметила, какие у него отвратные слюняво-влажные губы. Фу.

— Слышь, попридержи, — спокойно сказал Стас.

Виденин хоть и шут шутом, но шутливость эта состоит из почти двух метров баскетбольной мощи, бросающей мяч через весь школьный спортзал точно в кольцо. И я уже видела, как он однажды объяснял за школой зарвавшемуся противнику из семнадцатой школы, что не стоит вести себя в гостях нехорошо.

— Да, Жорик, прикуси свой гнилой язык, — поддержал Стаса Руслан. — Это девушка Демида, имей уважение. Я кивнула, благодаря за поддержку.

— Парни, тусовка окончена. Демид отдыхает, а когда проснётся, думаю, ему захочется побыть одному в тишине. Так что сворачивайте веселье. Тем более что повод совершенно не подходящий, — сказала строго.

Придурок Жорик скривил кислую рожу, а Руслан и Саша просто пожали плечами и встали. Обоих подшатывало.

— Мы поняли, Злата, уже на лыжи. Может, с уборкой сообразим как-то? — переспросил Руслан.

— Не надо, я сама.

Парни, неуверенно стоя на ногах, затолпились в прихожей, натягивая кроссовки и ветровки.

— А этот? — Жорик указал на Стаса, который остался стоять за моей спиной и одеваться не торопился. — А вдруг он её это… то самое, пока Бахур откисает?

— Я сейчас твою голову об дверь это самое, — негромко прошипел Виденин сзади. — Вали давай уже, да смотри, чтобы удачно добрался до Мирона. Я приподняла руку, тормозя наклёвывающиеся территориальные разборки, посмотрела на Руслана, ища поддержки.

— Уходим-уходим, — он примирительно выставил ладони. — Жора, топай давай.

Руслан вытолкнул придурочного за дверь, потом махнул мне, протянул руку Стасу и тоже ушел. Я закрыла за ними дверь и выдохнула с облегчением.

— Свалили придурки. Неужели.

— Мне они тоже не понравились, — недовольно пробормотал Виденин. — Этот Руслан вроде бы ещё ничего, Саня примороженный, а Жорик этот точно по репе отхватит у нас на центре. Ты вообще его рожу видела?

— Видела, — я тоже скривилась, — я с ним в классе училась целых три жутких недели.

— Брр, — Стас сделал брезгливое лицо. — Как Дёма, Злат?

— Да не очень, как он может быть.

— Он тебя не обидел?

— Нет. Всё нормально. Ему нужно проспаться. Легче потом не станет, только новостей ждать.

— Ну это да. Давай уберёмся тут?

Стасу за помощь я была благодарна. Конечно же, мы бы не оставили бардак, хоть и не разводили его. Мы нужны были Демиду. Не так, как эти его товарищи из старой школы. Так мы не хотели. Но мне очень хотелось, чтобы в эти трудные минуты Демид ощущал, что он не один, что я и такие друзья, как Стас, рядом.

Мы убрались в зале, сложили мусор. Я перемыла всю посуду и поставила на сушилку. Открыли форточки, чтобы выветрить запах сигарет и алкоголя. За трубой