Племянница маркизы - Дария Харон

— Мари, — прошептал он. — Отпусти меня. Я поищу свечи и огниво.

Чуть позже он зажег свечи и оглядел помещение. Кроме стола здесь было три грубых деревянных табурета и сундук. На стене висела полка, на которой стояли кувшины и кружки. В противоположном углу лежал соломенный матрац. Два маленьких окошка были закрыты ставнями. Сквозь щель в них де Рассак снова увидел молнию.

Мари все еще прижималась к нему. От жары в помещении волосы ее высохли. В слабом свете свечей они казались золотыми. В противоположность ему, она была совершенно обнаженной, и одного этого уже было достаточно, чтобы вновь заставить вскипеть его кровь.

Подхватив ее на руки, Тристан пошел к импровизированному ложу. Он начал расстегивать рубашку, но Мари положила пальцы на его ладони.

— Позволь мне, — прошептала она. — Я так долго мечтала об этом.

Мари расстегивала пуговку за пуговкой, при этом запечатлевая на обнажавшейся коже мужа поцелуй за поцелуем. Наконец она сняла с Тристана рубашку, а потом склонилась, чтобы стянуть сапоги и помочь освободиться от брюк.

Дрожащий свет свечей бросал на его черты демонические тени. Мари чувствовала себя как в одном из своих сновидений, и ей по-прежнему казалось, что сейчас она проснется и снова окажется в постели одна. Как всегда.

Тристан склонился к ней и покрыл поцелуями ее лицо. Мари блаженно вздохнула. Ее ладони без устали гладили его грудь, а тело выгибалось навстречу ему, как всегда в ее снах.

Мари задержала дыхание. Неужели ей все это не снится?

— У нас много времени… Столько, сколько мы пожелаем, — прошептал Трис ей на ухо. Его жаркое дыхание заставило ее содрогнуться.

Сердце Мари забилось сильнее, когда наконец их тела слились и стали единым целым.

Молодая женщина знала, что он чувствует, о чем думает, чего хочет, в чем нуждается. Если бы в этот момент ей пришлось отдать за него жизнь, она с радостью умерла бы. Он любил ее. Она читала это по его глазам, понимала по голосу, когда Тристан произносил ее имя.

Мари словно перенеслась в другое измерение, на новый уровень подсознания.

Он обрушился на нее и всем весом прижал к жесткой поверхности, но она не чувствовала этого. Ее руки крепко сжимали его, а губы снова и снова шептали:

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!

21

Мари проснулась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где она. На ее бедре тяжело лежала чья-то рука. Она слышала размеренное дыхание. Никогда еще молодая женщина не засыпала рядом с мужчиной и не просыпалась в мужских объятиях. Это новое ощущение перевернуло все ее сознание. Она поняла, что именно такой бывает любовь.

Когда Мари слегка шевельнулась, он крепче сжал ее, словно боясь, что она уйдет. Затрепетав, молодая женщина вздохнула. Он искал ее, он отправился в бушующую непогоду, чтобы спасти ее! Больше всего сейчас ей хотелось повернуться и обвить руками шею Тристана, но Мари решила не будить его и закрыла глаза, наслаждаясь чувством защищенности, которое дарило ей его присутствие.

Она задремала, думая при этом, что сказать, когда он проснется. Хотя Тристан и не сказал вслух, что любит ее, в этом не было необходимости. Мари чувствовала это по его поцелуям, нежным словам, которые он шептал, когда они занимались любовью.

Все чудесным образом изменилось. Холод, равнодушие, одинокие ночи, пугающее молчание — все это осталось в прошлом.

Мысли Мари были прерваны поцелуем в шею. Она улыбнулась и сладко потянулась. Конечно, это было намного лучше всяких слов. Потом его руки обхватили ее грудь, возбуждая соски, пока они не напряглись.

Мари застонала и теснее прижалась к мужу:

— Готова приветствовать новый день? — прошептал Тристан.

— Всегда с удовольствием! — хихикнула Мари. Молодая женщина закрыла глаза. Она чувствовала себя инструментом, на котором играет искусный музыкант, и позволила себе просто быть ведомой страстью. Ее возбуждение все нарастало, по всему телу распространился жар.

Мари повернула голову, чтобы Тристан мог дотянуться до ее губ, и наслаждалась его поцелуями.

Когда оба достигли пика наслаждения, девушка почувствовала умиротворение. Раньше подобного не случалось.

Тристан откинулся на спину, Мари повернулась к нему. Одной рукой он прикрыл глаза, другая лежала у его бедер. Молодая женщина взяла ее и по очереди поцеловала кончик каждого пальца.

— Ты невероятен. Я люблю тебя.

Счастливая, она опустила голову ему на грудь и провела ногтями по нежной коже бока. Он отнял руку от глаз и взглянул в окно. Сквозь щели в ставнях в помещение проникал слабый свет.

— Светает. Надо попасть в «Мимозу» прежде, чем нас отправятся искать.

— Ах, я могла бы оставаться здесь целый день, — прошептала Мари, и придвинулась ближе, чтобы поцеловать мужа.

Тристан, играя, наматывал на палец ее локон.

— Может быть, в другой раз, — в его глазах блеснуло безмолвное обещание. Он ответил на поцелуй, но слегка отстранился от жены. — Давай-ка вернемся, пока о нас не начали беспокоиться.

Мари неохотно послушалась, но поднялась она подчеркнуто медленно. Закинула ладони за голову, чтобы выгодно подчеркнуть грудь, и наконец неспешно нагнулась за своей юбкой.

При этом она возилась дольше, чем необходимо. К ее разочарованию, Тристан никак не отреагировал на эти уловки. Мари скользнула в юбку, а потом огляделась в поисках корсажа и кофточки. Все лежало у двери, но было разорвано в клочья. Она подняла лохмотья, осмотрела их и нахмурилась.

— Надень мою рубашку, — сказал Тристан. Он встряхнул ее и протянул Мари так, что ей оставалось только скользнуть в нее.

Она немного закатала рукава и улыбнулась мужу. Встав перед ней, он начал застегивать пуговицы. Взгляд Мари скользил по его лицу. Тристан нагнулся, она тоже подалась к нему, и на полпути их губы встретились. Вновь проснулась страсть, и Мари обвила руки вокруг его шеи.

— Чем ты меня приворожила? Мы бодрствовали всю ночь, а мне все еще мало, — пробормотал он.

— Мне тоже, — ответила Мари и погладила его спину: — Если кто-то и сотворил это заклинание, то, пожалуй, с нами обоими. — Она положила голову на плечо мужа. — Давай побудем здесь еще часок-другой.

— Нет. Мы возвращаемся домой, — повторил Тристан и направился к двери.

На голубом безоблачном небе уже светило солнце. Было тепло, но изнурительный зной последних недель исчез. В воздухе запахло влажной землей, розмарином и лавандой. Мари вложила свою ладонь в руку Тристана и ощутила радость, когда их пальцы переплелись. Краски вокруг стали заметно ярче, а пение птиц еще никогда не казалось ей таким чудесным. Она приветливо кивала работникам, которые уже вышли собирать урожай.