Уот Тайлер - Уильям Эйнсворт

— Верно, — подтвердил Рошфор.

— Коль скоро они не могут прийти к нам, я пойду к ним! — продолжал. Джек Соломинка. — И я стану во главе их. Что ты на это скажешь, брат? Хорош ли мой умысел?

— О, конечно! — отвечал Уот Тайлер. — Ты поведешь этот отряд кружным путем, чтобы подступить к Лондону с севера. Так мы оцепим город со всех сторон.

— Таков и мой умысел, — сказал Беглый. — Я уже сообщил о нем вот этим нашим друзьям.

Рошфор и Туррок утвердительно кивнули головами, а последний добавил:

— Судно, на котором мы переправились через реку, ожидает нас в Дартфордской бухте. Наши союзники остановились неподалеку оттуда.

— Я больше всего опасаюсь, что мне не удастся взять Эльтгемский дворец, — заметил Беглый.

— Дворец все равно будет в наших руках, — сказал Уот. — Я не стану терять время на его осаду.

— В таком случае, все ладно, — воскликнул Джек Соломинка. — Завтра утром, если ничто не помешает, я приведу свой отряд на Хэмпстедское Поле и раскину мой намет на самой вершине холма, откуда виден Лондон, который скоро будет в нашей власти. Счастливо оставаться!

С этими словами он помчался, в сопровождении своих спутников. Спустившись по отлогой стороне холма, они направились к бухте, где поместились вместе со своими лошадьми в ожидавший их баркас и переправились через Темзу по направлению к Пурфлиту.

Глава V

СДАЧА ЭЛЬТГЕМСКОГО ДВОРЦА

Между тем солнце взошло на таком ясном, безоблачном небе, что все предвещало великолепный день. Под его живительными лучами все войско зашевелилось и вскоре было на ногах. Там, где незадолго перед тем было тихо, как в могиле, теперь раздавались тысячи голосов.

Возвратившись в свой намет, Уот Тайлер сел на коня и, сопровождаемый Конрадом и Фридесвайдой, которые также были на конях, начал производить смотр войскам. Заметив в отдалении Джона Бола, он подъехал к нему и узнал, что монах собирается произнести проповедь перед ратью.

С внешней стороны Джон Бол нисколько не изменился. Он по-прежнему ходил босой, по-прежнему носил серую рясу, опоясанную веревкой. Но он вывез из Рочестера передвижной помост, более двадцати футов вышины. Когда эту машину установили на подходящем месте, он сошел со своего ослика и взобрался на нее для проповеди. Уот Тайлер и его приближенные остановились внизу, у подножия помоста. С этого возвышения монах мог обозревать все воинство. Он несколько минут оглядывался кругом, пока не водворилась полная тишина, и тогда начал свою речь.

Монах обладал очень громким голосом, разносившимся на значительное расстояние, а так как он оправдывал мятежников, то его слушали со вниманием и даже рукоплескали ему. После проповеди он обратился к собранию с предложением вознести общую молитву. Когда его воззвание было передано по рядам, вся рать опустилась на колени. Ничто не могло быть внушительнее зрелиша этой несметной коленопреклоненной толпы, а гимн, в котором сливались тысячи грубых, беспорядочных голосов, производил даже возвышенное впечатление. Окончив молитву, крестьяне начали приготовлять свой завтрак: всюду заблестели огоньки бесчисленных костров, на которых они варили себе пищу.

Тем временем начальники отправились в палатку, где содержался сэр Джон Ньютоун; убедившись, что он там, они не стали разговаривать с ним. Затем Уот Тайлер и монах устроили совещание, на котором были решены некоторые перемены вследствие отъезда Беглого. Конрад Бассет был назначен начальником одного отряда, Готбранд — другого. Уот Тайлер охотно давал повышения своим любимцам. Нужно заметить, что с недавнего времени между двумя главарями мятежников возникло ожесточенное соперничество; и Уот Тайлер отнюдь не сожалел об отсутствии того, в ком он начинал видеть своего соперника.

Дела было так много, возникало столько задержек, что прошло два-три часа, прежде чем все было готово к походу. Наконец войско выступило. Беспорядочное, шумное, едва повинующееся своим предводителям, оно было внушительно лишь своей численностью.

Хотя в Дартфорде не было остановки и люди подвигались быстро, тем не менее с появления на хребте холма первого отряда и до спуска последнего человека прошло больше часа.

Войско было вооружено, как мы уже упоминали, всевозможным оружием, до кос, цепов и серпов включительно, но преобладали двойные секиры, длинные копья и топоры. Каждая отдельная часть имела свое знамя св. Георгия и несколько значков.

Уот Тайлер ехал во главе рати; и ни один вельможа не сумел бы держаться с таким надменным величием, как этот главарь мятежников. Он едва удостаивал замечать почтительные приветствия поселян и отвечал на них таким же горделивым мановением руки, как и Балдоку на его низкий поклон. Однако он отдал строгий приказ не трогать монастырь и даже начал расставлять особую стражу у ворот для более надежного исполнения своей воли. В эту минуту из обители выбежала его жена, она пыталась броситься к его ногам, но ее оттащили прочь.

Дальнейшее движение мятежников ознаменовалось обычными жестокостями. В Крефорде и Бикслее разграблено было несколько домов, а их владельцев предали смертной казни.

Хотя Уот Тайлер сказал своему собрату-командиру, что не станет терять время на осаду Эльтгемского дворца, однако он послал для переговоров Конрада Бассета, предлагая гарнизону сдаться и угрожая в противном случае никому не давать пощады. Ожидая упорного сопротивления, молодой начальник был крайне удивлен, когда на его предложение тотчас же последовало согласие. Вдруг ворота были отворены настежь, и Конрад в сопровождении Фридесвайды въехал во двор с большим отрядом и тотчас занял дворец.

Оказалось, что здесь был оставлен лишь ничтожный гарнизон, сэр Евстахий де Валлетор и все остальные рыцари и эсквайры получили приказание от короля немедленно присоединиться к нему и явиться в Тауэр. Это приятное известие было тотчас сообщено Уоту Тайлеру, который остановился со своим отрядом в парке. Уот не замедлил явиться во дворец.

Воображая, что это королевское местопребывание может пригодиться ему в его дальнейших честолюбивых замыслах, он немедленно принял меры оградить дворец от разрушения и хищничества. Сознавая, что исполнение этого поручения вполне можно возложить на Конрада, он передал ему надзор за дворцом.

Казалось, теперь все благоприятствовало главарю мятежников. Он отделался от своего соперника, который мог оказать опасное сопротивление его замыслам, да еще овладел дворцом, где мог привести в исполнение свои намерения. К тому же внезапный побег сэра Евстахия де Валлетора и всех рыцарей ясно показывал, до какой степени королевская сторона была встревожена.

Прежде чем покинуть дворец и вести свою рать на Блэкгит, где предполагалось разбить лагерь, Уот Тайлер послал за сэром Джоном Ньютоуном и принял его в большой пиршественной зале с высокомерием настоящего монарха: главарь мятежников сидел в королевском кресле, позади него стояли Конрад и Фридесвайда. Когда ввели пленного рыцаря, который окинул Уота Тайлера гневным взглядом, будучи глубоко возмущен сдачей дворца, Тайлер сказал ему:

— Я хочу послать тебя в Тауэр, к королю, в качестве моего уполномоченного. Твоя честь будет порукой, что ты возвратишься с ответом его величества, каков бы он ни был.

— Я уже обещал исполнить это, — угрюмо отвечал рыцарь. — Что же ты хочешь, чтобы я передал королю?

— Во-первых, ты скажешь ему, что его королевский дворец Эльтгем в моих руках. Прибавь, что, если мои требования не будут исполнены, я не замедлю взять Тауэр.

— Эта угроза вызовет только смех, — презрительно ответил сэр Джон. — Со всем твоим воинством тебе никогда не взять Тауэр.

— Три дня тому назад ты утверждал, что Рочестерский замок неодолим, — сказал Уот Тайлер. — Однако я взял его!

— Ты взял его с помощью измены! — воскликнул сэр Джон. — Но к делу: в чем же состоит твое поручение?

— Ты скажешь королю, что он не должен смотреть на меня, как на врага, — продолжал Уот. — Все, что я сделал, было направлено к его пользе.

— Это сущая насмешка! — воскликнул рыцарь. — Я не берусь передавать подобное поручение.

— Со времени восшествия на престол молодого короля, — продолжал Уот — управление государством велось самым возмутительным образом, но не его величеством, а его дядями и Советом. Они должны быть смещены. Народ терпел жестокие притеснения от вельмож и духовенства, отныне не должно быть ни знати, ни духовенства. Помимо всего этого, архиепископ кентерберийский должен отдать подробный отчет, как канцлер.

— Кому? — спросил сэр Джон.

— Мне, — ответил Уот Тайлер. — Скажи королю, что у меня есть многое сказать ему, чего я не могу передать через тебя. Я должен беседовать с ним лично.

— Этого никогда не будет! — воскликнул сэр Джон.