Уинтерер. Зимний меч. Книга 1 - Чон Минхи

светильниками, похожими на цветочные бутоны. Сквозь ряды окон лился свет утреннего солнца. Длинные окна не имели деревянных ставен и были сделаны из настоящего стекла, один взгляд на которое вызывал восторг. Тени от оконных рам образовали причудливую сеть на ковре, по которому шли два ребенка, только что ставшие братом и сестрой.

Башни, расположенные по четырем углам замка Бельнор, были соединены коридорами, поэтому изнутри не ощущались как башни. Башня Лунного блеска занимала южный угол. Роузнесс побежала вперед и собственноручно открыла высокую двойную дверь. Появилась гостиная, такая же красивая, как зал для приема гостей, который Борис видел накануне, только примерно вдвое меньше. Стены имели светло-коричневый цвет, и на них виднелся мелкий орнамент с четкими изогнутыми линиями золотого цвета тут и там. Под люстрой, состоящей из нескольких десятков звонких хрусталиков, расположились чайный столик, раскладной письменный стол, стулья с вышивкой, книжные полки с увесистыми книгами и другие предметы. Пол был устлан ковром, на котором в круг обвивались две лилии разных цветов.

Душа Бориса, который до сих пор не показывал никаких признаков восхищения пейзажами Белькруза или красотой замка Бельнор, немного встрепенулась, возможно, потому, что ему предстояло жить в этой комнате. Он вошел внутрь, огляделся вокруг, а затем снова посмотрел на Роузнесс. Похоже, она следила за его реакцией. И улыбнулась, будто что-то заметив.

В этот миг внутрь поспешно вошла Кемия и склонила голову перед Роузнесс.

– Юная госпожа, простите меня. Я не поняла, что вы уже ушли, и у меня даже голова была кругом…

В старом доме Бориса тоже были слуги, но они казались друг другу почти родными. Разница в иерархии отражалась в отношениях между двумя девочками одного возраста и даже почти одинакового роста, и это показалось Борису не слишком приятным. Но он знал: лучше в это не вмешиваться. К счастью, сегодня Роузнесс была в хорошем настроении.

– Ничего. Я буду ходить с братом, а ты следуй за нами на небольшом отдалении.

Затем Роузнесс открыла одну из двух дверей внутри гостиной. Как можно догадаться, в спальню. Великолепие внутреннего убранства и мебели нельзя было даже сравнить с той комнатой, в которой Борис спал прошлой ночью. Роузнесс, взяв инициативу в свои руки, открыла двери шкафа и показала роскошную одежду. Хотя нельзя было сказать, что она делала это из чистой любезности – Роузнесс нравилось показывать все это Борису.

– Красота, да ведь? Когда у тебя появится слуга, он научит тебя, как надевать и в каких случаях носить те или иные вещи.

Одежда Бориса не особенно интересовала, поэтому он просто кивнул, а вот спальня поразила простором – в ней в ряд можно было уместить не меньше пяти кроватей. Роузнесс, постукивая пальцами ног так, что это не слишком подходило к ее платью, сказала:

– Это лучшая комната в замке после комнаты родителей. Я тоже хотела эту комнату, но папенька сказал, что она для меня слишком велика. Обещал отдать ее, когда мне исполнится пятнадцать! Тогда тебя как раз уже здесь не будет, так что она обязательно достанется мне. Ты должен поддерживать здесь чистоту, понял, брат?

Роузнесс называла Бориса «братом» так спокойно, будто это слово уже приросло к ее губам. А вот посыл фразы был странным. Хоть Роуз и говорила с Борисом дружелюбно, она указала на то, что ему придется рано или поздно покинуть этот замок.

Сейчас они дружные брат и сестра, но в следующем году станут чужими друг другу.

Выйдя из комнаты, они обошли столько мест, что у них заболели ноги. Для Роузнесс не существовало стандартного порядка обхода замка, поэтому она сводила Бориса к окнам с хорошим видом, затем показала одну за другой несколько комнат для гостей и даже отвела его на огромную кухню. Служанки, готовящиеся подавать еду, дипломатично попросили их покинуть помещение.

От вида столовой захватывало дух. Там стояло три длинных стола, за которыми могли разместиться целых тридцать человек. А еще был отдельный круглый стол, украшенный намного лучше других. Но, похоже, в обычное время это место не использовалось. Роузнесс сказала, что они с графом и графиней принимают пищу в более уютной маленькой столовой.

– Мы уже все посмотрели? – спросила Роузнесс, наклонив голову.

Тогда Кемия сказала:

– Вы еще не показали кабинет. Хозяин, должно быть, уже уехал осматривать владения после столь долгого отсутствия, так что, может быть, и туда можно сходить?

Роузнесс, энергично кивая, хлопнула в ладоши:

– И правда! Братик, идем в кабинет. Ну, кабинет – это место, где целая гора книг.

Борис и сам знал, что это такое. Вдруг ему вспомнилось, как отец сидел в своем кабинете. Попасть к нему было непросто, поэтому он вызывал Тюлька и давал ему указания, которые Борис не мог понять в силу возраста…

Это было что-то странное. Тоска по всегда строгому и холодному отцу казалась ему необычной. Она также отличалась и от тоски по старшему брату. Отец символизировал собой саму прежнюю жизнь Бориса.

Кабинет находился на третьем этаже. Но прежде, чем дети успели открыть дверь и полюбоваться морем книг, случилось нечто неожиданное. Роузнесс вдруг сердито подскочила, подняла палец вверх и повысила голос:

– Ланзье! Ты снова читаешь книги отца, когда тебе вздумается?!

Перед книжной полкой стоял мальчик. Судя по его одежде, он прислуживал в этом замке, но сейчас держал в руках толстую книгу. А еще, похоже, был ровесником ребят. Под его растрепанными светло-голубыми волосами виднелся белый и прямой лоб. Борису почему-то показалось, что этот мальчик не похож ни на одного человека, которого он видел в Аномараде до сих пор. Сама его сущность словно была чужда этим процветающим землям.

Свежесть и ясность.

Однако, даже если не принимать в расчет атмосферу вокруг мальчика, этот Ланзье был так изящен, что где угодно привлек бы взгляды. Нисколько не смутившись гнева Роузнесс, он просто закрыл книгу. А затем украдкой взглянул через ее плечо на Бориса.

Тот, встретившись с ним взглядом, немного удивился. Глаза мальчика были глубокого алого цвета, конечно, если их не искажал свет солнца. Борис впервые узнал, что глаза такого цвета вообще существуют в природе. Они напоминали рубины и были прекрасны.

– Поверить не могу, что ты тайно пробрался в кабинет моего отца и читал книги!

Роузнесс быстро выхватила книгу у Ланзье, прежде чем он успел поставить ее обратно, и швырнула на пол. Кемия, испугавшись, быстро подняла упавшую книгу. Заметив, что одна сторона ее обложки, похоже, помялась, она, не находя себе места, попыталась ее выправить. Однако Роузнесс, бросившая книгу