Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следуя примеру Махмуд-шаха, Мир Ашраф женился на дочери Султана Хусейна. При этом он не стал причинять зла двум малолетним сыновьям низложенного шаха, которых тот сумел спасти от расправы, учиненной Мир Махмудом. Но судьба оказалась неблагосклонной к последнему самостоятельному правителю из дома Сефевидов, которому было суждено стать ставкой в чужой игре, а именно – в шахматной партии, которую разыгрывали между собой Ашраф-шах и османский султан Ахмед III, точнее – его великий визирь Ибрагим-паша Невшехирли[190]. Османы не могли, просто не имели права не воспользоваться тем, что происходило в доме восточного соседа. Осенью 1726 года османское войско под командованием вали[191] Багдада Ахмед-паши подошло к Исфахану. Ахмед-паша направил Ашраф-шаху послание, в котором заявлял о намерении восстановить в правах законного шаха Хусейна. Перед лицом такой опасности Ашраф-шах сделал единственно верное – приказал казнить Султана Хусейна, а Ахмеду-паше пообещал «дать полное удовлетворение на острие своего меча и копья». Во избежание сомнений в смерти Султана Хусейна его голова была отправлена османам в мешке с солью.
Девятый и фактически последний шах Сефевидской державы Султан Хусейн погиб на пятьдесят девятом году жизни, будучи свергнутым с престола, униженным и втоптанным в грязь. Впрочем, история справедлива, поскольку каждому она воздает по заслугам. Как сказал однажды аятолла Хомейни, «если когда-нибудь среди руководителей страны появятся несмелые и слабые люди, подобные шаху Султану Хусейну, то Исламской Республике придет конец, несмотря на то что в народе будут царить смелость и готовность к подвигам, потому что трусливые и нестойкие правители превращают смелые народы в слабые».
Беспутные потомки пустили по ветру наследие великих предков – эта фраза, в предельно сжатом виде, отражает всю историю династии Сефевидов.
Собственно, история династии на этом закончилась, четыре последующие главы служат дополнением к ней. Но дополнением важным, которое нельзя игнорировать.
Часть III
Последние Сефевиды
Глава 11
Шах Тахмасп II
Нам не оставят судьбы ни господства,
Ни башмаков златых, ни благородства.
Одни трудиться будут, добывать,
Другие – добытое пожирать.
В презренье будут верность, справедливость,
Возвысятся ущербность, зло и лживость.
Взамен былых прославленных мужей
Презренные воссядут на коней.
Величьем недостойный завладеет,
Родов старинных древо оскудеет.
Рвать будут друг у друга, расхищать…
На все падет проклятия печать.
Абулькасим Фирдоуси. Шах-наме
Восемнадцатилетнему сыну Султана Хусейна Тахмаспу, третьему по счету, удалось бежать из осажденного афганцами Исфахана в Казвин, где он 10 ноября 1722 года провозглашен шахиншахом Ирана.
После того как весной 1723 года в пределы Сефевидской державы вторглись османы, Тахмасп II обратился за помощью к русскому царю Петру I, который пообещал шаху содействие в изгнании афганцев и османов в обмен на уступку значительной территории, простиравшейся от Дербента до Астрабада (Петр явно стремился сделать Каспийское море внутренним морем своей державы). Цена была высокой, но торговаться не приходилось, ибо в случае несогласия уступить часть шаху Тахмаспу грозила потеря всего. Уступки были закреплены в Санкт-Петербургском мирном договоре от сентября 1723 года, который подвел итог походу войск царя Петра в Закавказье. «Так что же имело место – завоевание или договор?» – спросит вдумчивый читатель. Поход царя Петра начался в середине 1722 года, когда отец Тахмаспа еще сидел на престоле. Пока афганцы осаждали Исфахан, русские развивали успех в Закавказье. Выбирая из двух зол наименьшее, Тахмасп предпочел союз с Петром, который признавал его законным правителем Ирана и, в отличие от предводителей афганцев, не претендовал на шахский престол.
Забегая вперед, скажем, что большинство утраченных территорий вернулось к Ирану по мирному договору между Российской империей и государством Сефевидов, подписанному в городе Реште 1 февраля 1732 года. Российская императрица Анна Иоанновна, племянница Петра, хотела заручиться поддержкой Ирана в борьбе с Османской империей и потому обменяла недавние приобретения на союзный договор и торговые привилегии для российских купцов. Торговля с Ираном сулила столь большие выгоды, что и Россия, и Голландия, и Франция, и Британия горели желанием прибрать ее к своим рукам, жаль только, что шахи не могли извлекать из торговых отношений столько же пользы, сколько получали иностранные партнеры. Но это так, к слову.
Царь Петр, несмотря на принятые обязательства, не смог оказать содействия Тахмаспу, точнее – не успел, поскольку умер в начале 1725 года. Но у Тахмаспа нашелся другой помощник – Надиркули-бек Афшар из рода кырклу, неординарный человек, прошедший путь от сына пастуха к шахскому престолу. Племя афшар, к которому принадлежал Надиркули-бек, было не самым многочисленным среди кызылбашских племен, но отличалось своей воинственностью. Впрочем, сравнивать кызылбашей по части воинственности – занятие неблагодарное, поскольку все они были отличными воинами, которые «рождались и умирали на конях».
Племя афшар в свое время переселилось из Центральной Азии в Азербайджан под натиском монголов, а впоследствии шах Аббас Великий переселил часть афшаров на восток, в Хорасан. Таким образом шах ослабил позиции афшарских эмиров, «распылив» их племя по стране, а заодно и укрепил защиту восточных рубежей.
Дата рождения Надиркули точно неизвестна – не то 1688 год, не то 1698. Свою карьеру он начал в качестве тюфенчи у абивардского беклярбека Бабаали-бека Кусе Ахмадлу, одного из афшарских эмиров. Очень скоро Надиркули возвысился до ближайшего помощника бека, но причины столь стремительного взлета неясны. Можно предположить одно из двух – или бек находился в родстве с отцом Надиркули, или же Надиркули сумел проявить свою полезность в самом начале службы.
Бек поручил Надиркули важное и опасное дело – борьбу с разбойниками, которых в приграничном Хорасане было гораздо больше, чем в центральных провинциях Сефевидской державы. Ограбив кого-то на иранской стороне, разбойники укрывались в узбекских владениях, или наоборот, что создавало у них ощущение безнаказанности. Дело было опасным, но и прибыльным, поскольку в тех случаях, когда владельца отнятого у разбойников имущества нельзя было определить, Надиркули забирал добычу себе, таким образом он зарабатывал и военную славу, и богатство.
Отличившись во время отражения набега туркмен на Северный Хорасан, Надир доставил известие о победе в Хорасан, где предстал перед шахом Султаном Хусейном и получил от него в награду сто туманов. Это произошло в 1715 году. Вернувшись в Хорасан, Надир женился на одной из дочерей Бабаали-бека, закрепив свое высокое положение. Годом
