Темная страсть - Наталья Соболевская

— У нас нет на это время! Говори, что делать!

— Тащи эту тварь вон к той стене, и прикуй её цепями, — скомандовал Шиманский, трясясь от злости и страха. — А я в дом за ножом.

Мы с Николосом остались одни. Он постоянно оборачивался по сторонам и суетился. Только с третьего раза ему удалось защёлкнуть замок на кандалах.

— Боишься! — констатировала я факт. — Правильно!

Глаза Руди бегали, он был напряжён, что даже не слушал меня.

В какой-то момент поняла — боли больше нет. Подняла глаза, и сердце бешено заколотилось — в противоположном углу стоял Кирилл.

Отвела взгляд и опустила голову. Если Николос увидит мои глаза, то всё поймет, и Кир лишится преимущества. В груди щемит — Кир осунулся и выглядит измотанным. Если мне не показалось, он похудел. Но всё ровно он самый красивый и любимый мужчина на свете. Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, как я его люблю и как сожалею, что натворила столько глупостей.

Руди притих и медленно обернулся — почуял неладное. К этому моменту Кир обернулся. Он взмахнул крыльями и оттолкнулся от пола. Мгновение — и Руди летит в сторону. Кирилл подлетел к нему и безжалостно впился в его тело огромными когтями на лапах. Руди взвыл, как зверь. Кирилл разодрал его грудь в клочья — лужа крови растекалась вокруг Николоса.

В помещение забежал Шиманский с подмогой.

Ногой уперлась в стену и дергаю цепь со всей силы, пытаясь освободиться. Одна цепь поддалась, и я принялась дергать за другую.

— Беккер, вот мы и встретились! — выкрикнул Шиманский.

Продолжая дергать за цепь, оглянулась.

Кир пнул голову Николоса к ногам Шиманского, и она покатилась, как мячик.

Шиманский оскалился. Он дал знак, и толпа, стоявшая за его спиной, ринулась на Кира, по дороге принимая обличье демонов.

Уже разодрала руку в кровь, но вторая цепь никак не поддаётся. Дергаю, а сама не свожу глаз с Кира. Несколько демонов одновременно атакуют Беккера, но пока перевес на его стороне. Рёв, крики, кровь. Шиманский стоит в стороне. Я знаю — он выжидает. Сволочь. Собрала оставшиеся силы и рванула железяку. Она не выдержала, и я вместе с ней повалилась на пол. Встала и бегом ….

— Н-е-е-е-ет! — заорала я во всё горло. Ледяной холод закрался в душу и мир перевернулся.

Шиманский стоял за спиной Кирилла с окровавленным ножом. Кир молча шатался на ногах, а потом рухнул на пол.

Ярость, злость, безысходность, а главное — безумная жажда мести переполняли меня. В висках застучало, и голова пошла кругом. Внутри меня всё рвется. Каждая клеточка кровоточит и разрывается на мелкие кусочки. Огонь в груди расходится по венам, и я слышу оглушительный хруст в своей голове. Меняюсь. Я чувствую силу — огромную, неуёмную, безграничную силу. И я ей рада, она мне нужна. Я накажу всех.

— Ты! Ты белый демон! — не веря собственным глазам, бормочет испуганный Шиманский. — Почему этот дар достался тебе, какой — то девчонке?!

Я иду на него, а он отступает. Его прихвостни в ужасе разбежались. Ничего, и до них доберусь. У меня есть цель — Шиманский.

Кир лежит. Знаю, он жив, и он не умрёт — я питаю его своей силой. И её у меня безмерно много. Я чувствую не только Кира, я чувствую всех. Все эмоции, страх, я даже знаю, о чем они думают. Отчетливо слышу мысли Шиманкого. Он в ужасе.

— Юля, стой! Я твой отец, — Шиманский поднял руки и выронил нож.

Впилась в его горло когтями и давлю.

Прижатый к стенке Шиманский хрипит и жалко стонет. Мысли. Его мерзкие мысли витают в далеком прошлом. Он жалеет, что не убил меня ребенком, как убил мою мать. Я отчетливо вижу картину убийства. Оглянулась на нож, и он уже в моих руках. Размахнулась и воткнула его в самое сердце убийце.

Алекс склонился над Кириллом и осматривает его.

— Не могу понять, в чём дело, — шепчет Алекс, или это я слышу его мысли, сама понять не могу.

Мой человеческий облик вернулся, но всё же я чувствую, как от меня идет невидимая нить жизненной энергии и питает Кирилла.

Подбежала. Алекс, не сказав ни слова, обнял меня и брата и перенёс нас домой.

***

— Как он? — спросил вошедший в комнату Алекс.

— Всё по-прежнему — без сознания, — утирая слезу, ответила младшему Беккеру.

— Юля, не переживай, Кирюха обязательно выкарабкается.

От его слов ещё больше почувствовала себя виноватой и разревелась окончательно.

— Юля, — Алекс прижал меня к своей груди, — ты же сама чувствуешь, ему становится лучше. Да по-другому и быть не может, его поддерживает своей силой не кто-нибудь, а самый что ни на есть белый демон, — всхлипнула. — Юлёк, хватит реветь. Ты мне всё героическое представление о таких, как ты, рушишь. Ты же самый наикрутейший демон всех времен и народов, а хнычешь, как маленькая. Успокаивайся, а я тебе что-нибудь поесть принесу.

— Очнись, только очнись, — эти слова я повторяла, как молитву, заливая Кира слезами. — Я так виновата, — положила голову ему на грудь и слушаю, как бьётся его сердце. — Кир, если ты очнёшься, обещаю, я больше никогда в жизни тебя не ослушаюсь. Только приди в сознание. Я всё буду делать, как ты скажешь. Кир, я так тебя люблю — больше жизни.

Чувствую, как Кир пошевелил рукой.

Замерла.

Я же сейчас не сплю?

Поднялась.

Глаза Кирилла закрыты, но губы слегка растянулись в улыбке.

— Кир, ты меня слышишь?

Еле заметный кивок головы, и сердце наполнилось счастьем.

Эпилог

Раннее утро, а Кир щекочет меня под одеялом.

— М-м-м. Кир, давай ещё поспим.

Кир сладко потянулся и перевернулся на спину.

— Спи, — сонно ответил он.

— Тогда перестань меня щекотать.

— Юля, это не я, — зевая, протяжно ответил любимый.

— Хи-хи-хи, — слышу звонкий голосок своего маленького чуда, и беленькая головенка высунулась из-под одеяла.

Ева быстро забралась на грудь Кира и, заливаясь смехом, принялась щекотать уже его.

Дверь в спальню резко распахнулась и, топая ножками, в комнату забежала Вероника. Она быстро забралась к нам на кровать и начала помогать сестренке.

— Юля, спасай, — взмолился Беккер.

Девчонки разошлись не на шутку, и я решила всё-таки вмешаться.

— А у меня есть новость, — две кудрявые головы синхронно посмотрели на меня и притихли.

— Дядя Алекс сегодня приедет.

В комнате раздался оглушительный писк. Девчонки от радости запрыгали на кровати.

— Дядя Алекс! — выкрикивали они и глаза горели от предвкушения.

— Мне иногда кажется,