Зверь в тебе - Татьяна Володина

однако решил, что, возможно, не отработал еще кого-то из знакомых и друзей Царёвых. Теперь же, когда выяснилось, что эти двое имели доступ не только к своим собственным дачам, но и к дачам друзей, капитану стало очень интересно, какие такие дела их с этими друзьями связывают. Кроме того, возник и еще вопрос: почему нельзя приехать отдохнуть на свою собственную дачу, а надо ехать на чью-то чужую в том же поселке, тем более без ее владельца? Найти ответы стоило как можно быстрее.

В какой-то момент, обдумывая новые факты, совсем было забывший о своих собственных злоключениях Борис снова о них вспомнил. Он задумался о том, как в картину этого расследования может вписаться он сам в качестве пусть и неофициального, но все же подозреваемого. Он не был знаком ни с кем из фигурантов ранее, у него не было друзей на территории садовых товариществ, и Царёвых ранее он не знал. Никаких поводов подозревать себя в похищении людей и людоедстве, кроме снов, которые, впрочем, можно было трактовать как душе угодно, у Коваленко не было. И он немного расслабился. Чем заниматься ерундой, гораздо лучше и продуктивнее было бы подумать, какие мотивы для похищения Елены могли быть у каждого из двоих мужчин, о которых он сегодня получил новые данные.

Тут было совсем плохо. Судя по показаниям, которые оба мужчины давали у него на допросе, отношения с Еленой и её мужем у них были ровные, стабильно приятельские. Никаких общих пересечений в работе, где можно было бы, например, говорить о том, что кто-то друг другу мешал или уводил крупных клиентов, не было. Вопрос мести Михаилу за что-либо со стороны Мельникова и Алексеенко не возникал, а значит, и повода похитить его жену не должно было быть. Что может быть ещё? Ни одни, ни другой никаких проблем с полицией никогда не имели, характеризовались как нормальные, адекватные люди, не привлекавшие к себе излишнего внимания никакими необычными поступками или поведением. Тогда почему они опять всплывают в его расследовании? Борис поставил в середине листа бумаги, испещренного квадратиками, кружочками и стрелочками, большой жирный знак вопроса, отложил рабочие материалы в сторону и пошел на кухню ставить чайник. День снова затянулся и оказался далеко не простым, можно было себе позволить спокойно выпить чаю в домашней обстановке.

Глава 19. Осознание себя и сородичи

Это было уже даже не смешно. Борис опять видел себя в облике зверя. На этот раз, правда, для разнообразия ему снился не заснеженный зимний лес, а вполне себе привычный и даже местами знакомый город. Посмотрев по сторонам, он увидел себя в спальном районе на окраине города, недалеко от мега-молла. «Не отпускает меня это дело даже во сне», – подумал про себя Борис и потрусил в сторону дома, стоявшего, словно в нише, между двумя другими, побольше. Его вел туда запах, очень знакомый и желанный. Пахло женщиной, и эта женщина вызывала у него не желание поймать, убить, разорвать, а совсем другое – обнять, закутаться в этот запах, чтобы целиком пропахнуть им, до каждой шерстинки… Он даже взвизгнул от переизбытка чувств и подпрыгнул на месте, в нетерпении перебирая лапами, словно щенок-подросток.

Город спал, на улицах было безлюдно, даже освещение было по-ночному скудным. Он подумал, что это даже хорошо, ведь его так никто не увидит и не испугается, а самому ему много света и не нужно, звериные глаза хорошо видят в полутьме. Он трусил по тротуару, прячась в тени, и казалось, что эхо возвращает ему звук его шагов, настолько пусто и тихо было на улице. Он вдыхал запах ночного города, различая в нем оттенки и полутона, но самый главный и желанный он бы не спутал ни с каким другим. «Какой чудесный сон!», – жмурясь от удовольствия, подумал Борис и вдруг остановился, как вкопанный, прямо посреди улицы.

Подушечки лап отчетливо ощущали холодную плитку тротуара и осколочки льда. Ветер был настоящим, он шевелил шерсть на морде, щекотал кончики ушей. Звуки тоже были не виртуальными. «Я не понял, я что, не сплю?!» – спросил себя Борис и сел прямо на собственный хвост. Хвост?? Так он и вправду не спит?? Твою мать!!! Борис подпрыгнул и помчался куда-то вперед, не разбирая дороги, в тень, где его никто не увидит, не заметит. Потом всплыла мысль, что там, в тени, могут быть люди, которые выходят из подъездов по своим делам. Какие люди посреди ночи? Все нормальные люди спят давно! Только оборотни вроде него по пустынным улицам шляются… От неожиданности осознания себя не человеком на самом деле, в реальной жизни Борис тихонько завыл, совершенно не думая уже о том, где он находится. Эхо разнесло звук дальше по улице, во двор, и это напугало его еще больше.

А потом он увидел и понял, где именно находится. Номер дома на табличке, находившейся прямо перед его глазами, – это был адрес Яны Седовой, он помнил его наизусть. Тот самый дом, где она жила, где она спала сейчас рядом со своим мужем, которого Борис уже тихо ненавидел и, наверное, набросился и разорвал бы, если бы увидел прямо сейчас.

Сзади раздались едва слышные шаги. Было бы забавно, если бы это и правда оказался Сергей Седов… Он обернулся и увидел еще одного зверя – то ли собаку, то ли волка, то ли еще что-то им подобное. Пришелец был крупным, коричнево-рыжим, с большими сильными лапами и яркими, почти золотыми глазами. Борис ощетинился было, но ни в позе, ни в запахе его визави не было угрозы, и только поэтому он позволил ему подойти близко.

– Не бойся, мальчик, – тихим, успокоительным голосом сказал коричневый зверь. – Всё хорошо, не бойся.

Борис не смог сразу понять, говорит пришелец по-человечески или рычит, но звуки воспринимались, как человеческая речь, и несли в себе понятный ему смысл

– Я не боюсь, – ответил он, и не узнал собственного голоса – тот был рычащим, вибрирующим, пугающим, но каким-то непостижимым образом было завораживающе слышать подобные звуки в собственном исполнении. – Кто ты?

– Я твой друг, я помогу тебе. Не нужно ничего бояться. С тобой всё в порядке. Понимаешь?

Борис кивнул. В образе зверя это воспринималось иначе, нежели в человеческой ипостаси. И тело, и ощущения были иными, непривычными, но он интуитивно знал, что и как в этом теле нужно делать.

– Ты заблудился? – продолжал говорить новый знакомый. Хотя, впрочем, почему новый? Борис откуда-то уже знал его запах. Не совсем в том виде, как он ощущался сейчас, но его основной букет он точно уже встречал где-то ранее. – Тебя проводить домой?

– Нет, я знаю, куда и к кому я шел.

– Но ты был напуган, я почувствовал это. Что тебя напугало? Надеюсь, не я?

– Нет, не ты.

– А что же? – настаивал собеседник.

Борис молчал. Он не хотел вот так сразу рассказывать незнакомому человеку… гм… незнакомой нелюди о своих чувствах и мыслях.

– Ты не доверяешь мне, – догадался пришелец. – Это нормально. Ты и не должен. Я кажусь тебе незнакомцем, так и должно быть. Но давай всё-таки я провожу тебя домой. Ты выглядишь уставшим и запутавшимся, тебе нельзя оставаться одному.

Борис смотрел на коричневого волка, слушал его голос, ощущал запах, и это всё в комплексе давало ему ощущение умиротворения, он успокаивался. «Где же я видел тебя? – мысленно задавался он вопросом. – А ведь я точно тебя видел и знаю. Откуда?» Между тем они продолжали стоять на тротуаре на пустынной улице, где ночной ветер проносил над ними и возле них горсти снежной пыли и мелкий мусор. Нужно было или идти туда, куда направлялся сначала, или возвращаться домой. Продолжать стоять, рискуя привлечь к себе ненужное внимание случайного прохожего, смысла не было.

– Хорошо, – кивнул он своему нежданному компаньону. – Я буду благодарен, если ты проводишь меня.

– Ты помнишь, куда нужно идти, где твой дом? – спросил тот.

Борис задумался. Как отсюда добраться до его дома, если ты не на машине? Он