Буря эпохи Мин - Янь Лэйшэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторое время юноша сидел с задумчивым видом, после чего спросил:
– Ты услышала это от своего учителя?
Девушка кивнула:
– Совершенно верно.
– Когда-то господин Ян сказал мне: «Нельзя противиться воле Небес». Только где именно она проявляется? Никто не может знать…
У бывшей наложницы упало сердце, ведь мысли Ици-на очень похожи на мысли старика Юна. Она спросила:
– А ты что думаешь?
– Есть определенные фундаментальные вещи, общие для всех, а есть навыки и умения, которые получаешь только на своем опыте.
Пэнцзю являлся потомственным гогуном вэй. Когда молодежь оставалась невежественной и заносчивой, понятное дело, он вел себя слегка высокомерно. Юноша глубоко почитал господина Яна, но в некоторых случаях их мнения отличались.
Касательно текущего вопроса: когда-то Чжан Юн с Вэй Бинем приехали в Нанкин в гости к Ян Ицину, который в тот момент тренировал юного гогуна вэй. Мужчины вели светскую беседу, а юноша сидел рядом, внимательно слушая. Главный дворцовый евнух считал, что дела в империи с каждым днем все хуже, из-за чего требуются жесткие меры – то самое «лекарство для больного тигра». Господин Ян высказал мысль про волю Небес, поэтому с идеей старика Юна согласился. Его беспокоило лишь то, насколько серьезным может оказаться «лечение». Разговор происходил давно, поэтому Пэнцзю в силу возраста не до конца понимал услышанное, но у него появилось смутное ощущение, что однажды Чжан Юн войдет в историю. При использовании любого лекарства можно как вылечить, так и убить. Мальчику казалось важнее сначала укрепить тело, набраться хотя бы немного сил, а потом уже использовать сильнодействующее лекарство. Однако он не решался много болтать перед старшими, так как не был уверен в своей правоте. Хотя очень хотел высказаться.
Сейчас же парень мог спокойно обменяться мыслями с Шао Цзюнь, ведь она являлась ученицей Янмина, ученого-конфуцианца, превосходящего ныне в мудрости даже Ицина.
В глубине души юноша ликовал, а вслух прошептал:
– Так мы с господином Ваном думаем одинаково!
Пэнцзю невероятно обрадовал факт схожести взглядов с человеком, который по мудрости превосходил даже его учителя, господина Яна. Молодой человек продолжил:
– Слушай, недавно же ты хотела попросить у меня помощи в устранении евнуха Юя, правильно? Не смотри так удивленно. Исходя из твоих вопросов, догадаться было несложно. Я хоть понял все, промолчал в силу некоторых причин…
– Похоже, ситуация изменилась?
– Яшмовая подвеска у тебя на шее. Помнишь, что есть еще две?
– «Природа» и «Мораль», помню.
– Так вот «Мораль» принадлежит Чжан Юну, тиду двенадцати столичных гарнизонов.
Несмотря на жару, по спине девушки пробежал холодок. Она невольно задрожала, думая: «Учитель, Ицин и глава Восьми тигров были лучшими друзьями?! Не могу поверить… Вот почему Янмин называл всех евнухов-фаворитов, кроме их лидера, по прозвищам. Видимо, даже ему сложно принять тот факт, что близкий друг стал монстром, который жестоко расправился с членами Братства. А в „Яшмовую лавку“ сказал идти в самом крайнем случае, так как боялся за меня… Ведь ученик Ицина мог оказаться на стороне тиду. К счастью, Пэнцзю выбрал мою».
– Ясно… – тихо сказала Шао Цзюнь.
Юноша слегка наклонил голову и спросил:
– Ты не обвиняешь меня?
– Нет. Нельзя заставить другого человека делать что-то против воли, – покачала головой собеседница.
Уголки рта молодого человека чуть приподнялись в улыбке, в глазах промелькнуло одобрение. Когда он получил подвеску от евнуха Чэня, то не знал, как поступить. Шао Цзюнь – государственная преступница, которую всеми силами ищет тиду, старый друг их учителей. А евнух Юй периодически приезжал в Нанкин с проверками. Поэтому предстоял непростой выбор. Очень непростой. Выдать бывшую наложницу – пойти против Янмина, а помочь – стать врагом евнуха Чжана. Пэнцзю решил признаться, когда получил письмо от учителя. Девушка не винила его, а он словно снял с себя тяжелый груз.
Выдохнув, юный гогун вэй сказал:
– Наложница, в письме господина Яна было еще кое-что.
Шао Цзюнь вопросительно посмотрела на него.
– К нему недавно приходил евнух Чжан. Во время разговора он специально упомянул о прошлом и попросил показать подвеску.
Девушка напряглась.
– Может, совпадение. Однако учитель сейчас правит тремя пограничными районами, а евнух Чжан проделал долгий путь… чтобы посмотреть на украшение? Очень подозрительно…
– Кто-то рассказал ему.
– Но кто? Точно не старый евнух. Хотя… Наутро после той встречи в лодке Юй Даюн рассказал мне про какой-то труп у Усыпальницы Почтения. В тот день кто-то еще был там?
– Мясник. Евнух Ма.
У Пэнцзю невольно дернулась щека. Он совсем не боялся Юнчэна, ведь обладал куда большей властью, однако тот был одним из Восьми тигров. Неудивительно, что Работорговец сохранил в тайне личность убитого.
– Ты его убила?
– Нет, евнух Чэнь.
– Понятно. Старый евнух решил присвоить себе все заслуги.
Шао Цзюнь впечатлило, как быстро парнишка все понял, а тот продолжил:
– Юй Даюн не знает подробностей, зато ясно, почему тиду ищет тебя и поехал к учителю.
– Я вот чего понять не могу… Как он узнал о подвеске? – нахмурилась девушка.
– Когда вы с евнухом появились в лодке, в ней находились несколько человек, только все они мои люди. Более того, с тех пор никто из них никуда не выходил с территории резиденции. Если бы кто-то сдал тебя, то Чжан Юн уже прислал бы сюда евнухов. Я уже говорил, что вряд ли это совпадение, однако других вариантов пока не вижу…
Сам Ицин не придал эпизоду с подвеской большого значения – просто поделился этим в письме с учеником. А когда Пэнцзю прочитал про кусочек яшмы, его будто пчела ужалила. Он считал себя перерождением генерала Юэ Фэя, гением мысли и великолепным стратегом. Убив евнуха Чэня, ученик господина Яна перестал оставаться на нейтральной стороне – хотя ни о чем не жалел, – посему приходилось взвешивать каждый шаг, анализируя все события.
У усыпальницы были только Ма Юнчэн и Чэнь Сицзянь, однако они оба мертвы, поэтому не могли ничего рассказать тиду. Сам Пэнцзю со своими слугами так же не выдал Шао Цзюнь. Юноша ломал голову, пытаясь разобраться в происходящем. Он подозревал всех и вся, но боялся надумать лишнего.
Бывшая наложница также не считала вопрос старика Юна господину Яну про подвеску совпадением, ведь прекрасно знала о способностях главного Тигра. Ради сохранения секрета «Дайюй» он послал Змея сжечь Леопардовый павильон. Стал бы тиду навещать Ицина просто так? Никогда. Значит, евнух
