Охота на оборотней - Александр Хинштейн

…При этом Игнатов вместе с неустановленными лицами повалил Липатова на пол и стал наносить удары неустановленным предметом по голым пяткам. Далее, выворачивая плечевые суставы, Игнатов поднял Липатова с пола за наручники, после чего усадил на стул, надел на голову полиэтиленовый пакет и перекрыл доступ воздуха. Затем Игнатов, снимая и надевая пакет на голову, неоднократно наносил емуударырукой в область солнечного сплетения. После этого Игнатов заставил Липатова встать, широко расставить ноги и неоднократно нанес удары ногами по половым органам и ногам, удерживая за наручники и вывернув руки. Затем нанес удары руками в грудь, живот и не менее пяти ударов металлической трубой по голове. Игнатов также вгонял ему под ноготь иглу. Выворачивал при помощи трубы плечевые суставы…

…Костюченко был ими доставлен в помещение штаба, где Игнатов и Микаэлян нанесли ему множественные удары руками и ногами в область головы, туловища, конечностей. Через несколько часов Игнатов и Микаэлян посадили

Костюченко на стул, пристегнули на его руках наручники, заведя ему руки под колени, просунули под руки охотничье ружье и, положив один конец ружья на стол, а другой на шкаф, оставили Костюченко висеть в таком положение, в результате чего он потерял сознание. Приведя его в сознание, Игнатов нанес Костюченко несколько ударов ногой…

Если кто-то думает, что подвергшиеся описанным пыткам люди — бандиты и уголовники, он жестоко ошибается. Костюченко, которого Игнатов с подручными распяли на ружье, и вовсе был дознавателем 5-го отделения милиции. Просто он оказался на пути у милицейской банды.

Управлять разложившейся, продажной милицией легче и удобнее, чем честной и прозрачной. И еще это гораздо выгоднее, потому что сегодняшняя правоохранительная система намертво срослась с оргпреступностью, и найти коммерсанта, не платящего людям в серых шинелях дань, так же сложно, как разыскать милиционера, живущего на зарплату.

Это только на Западе всем правит рыночная конкуренция: кто лучше работает — тот лучше получает. В России куда как проще. «Заказал» конкурента УБОПу или УБЭПу, оплатил «маски-шоу» — и дело с концом…

В 2004-м Центр Юрия Левады провел социологический опрос жителей 12 крупнейших городов. Оказалось, что только 11% респондентов полностью доверяют милиции. Зато 40% — в четыре раза больше — не доверяют совсем. А по индексу доверия милицейская профессия стоит третьей. От конца. Хуже, чем к милиционерам, относятся только к чиновникам и депутатам.

Мы — государство — сами толкаем человека в погонах на преступление, ибо на зарплату, которую получает сегодня милиционер, невозможно прожить. Много раз говорил я об этом на заседаниях Госдумы и Комитета по безопасности, доказывал министрам, руководителям правительства. Бесполезно. Это никому не нужно.

Коррупция в милиции расцветает по всей стране. Живущих на оклад впору заносить в Красную книгу. Но особенного размаха достигла она именно в Москве, и это понятно, ибо та политика, которую проводит сегодня начальник столичного ГУВД генерал Пронин, вынуждает людей заниматься провокациями и подбросами: ровно тем же, за что сидят сегодня «оборотни».

Я специально запросил у генерала Пронина статистику: сколько дел по статьям за незаконное хранение боеприпасов и наркотиков было возбуждено в 2004 году. И оказалось, что число это примерно такое же, какое было в 2003-м — в год разгрома «оборотней».

Что такое «хранение» боеприпасов и наркотиков, или, выражаясь языком Уголовного кодекса, части первые статей 222 и 228? Любой юрист-третьекурсник ответит с ходу: минимум треть таких дел — результат провокации. Это не банды, не группы. Здесь не надо отслеживать каналы поставок, контролировать приобретение. Нашли в кармане пару патронов или пакетик с кокаином — статья и готова.

Ровно о том же говорила на совещании по итогам 2004 года и председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Она привела убийственные цифры. В 2004-м в столичные суды поступило 30 тысяч уголовных дел о подделке документов. Как правило, дела эти касаются «левой» регистрации.

Еще 20 тысяч дел направила московская милиция в суды по части 1 статьи 158 УК: «кража». Большинство краж совершены бомжами, которых сами же стражи порядка или их агенты отправляют в магазины, дабы вынесли те бутылку, а потом радостно хватают на выходе.

«В результате подобных действий ГУВД борьба с подлинными нарушителями закона подменилась борьбой за статистические показатели», — заявила Егорова. Присутствующий там же генерал Пронин покраснел, но ничего не сказал.

А что он в самом деле мог возразить? Ведь та «палочная» дисциплина, в которой столь преуспели «оборотни», насаждается в столичном ГУВД до сих пор. Неважно, кого и за что ты поймал. Главное — «срубить палку». Выполнить спущенный сверху план. Показать результаты работы. Отчитаться потом по инстанциям.

Учет в Москве идет не по тяжести раскрытых преступлений, а по общему их количеству. Но ведь понятно, что раскрыть, к примеру, убийство или вооруженный грабеж гораздо сложнее, чем поймать в магазине бомжа. Вот и приходится пускаться во все тяжкие. Ловить продавщиц за стограммовый обвес покупателей (один мой знакомый начальник окружного УВД называет это «делать куриные ноги»). Подбрасывать патроны и наркотики.

Гони план по валу, а там разберемся.

И хотя руководство ГУВД отлично знает цену этим дутым показателям, все продолжается, как прежде. Дело «оборотней» живет и процветает…

«Проводи его, Шарапов… До автобуса»…

Откуда эта цитата — объяснять не надо. Ее знают все. Все знают, что случится потом, когда «проводит» Ручеч-ника до автобуса Шарапов: муровцы найдут заветный те-лефончик Ани… Возьмут Фокса… Обезвредят банду.

А теперь — ну-ка — попробуем представить прямо противоположное. Не «проводить до автобуса» прикажет Жеглов Шарапову, а совсем наоборот — отпустить. Что тогда?

Что, если Жеглов не поедет в «Асторию» за Фоксом, не будет мчаться за ним по ночной Москве («он в Сокольники рвется, гад»), стрелять по бандитской машине?

Не станет брать «черную кошку», когда вся банда, в полном составе, попадет в западню — в складской подвал («а теперь — Горбатый»)? Или, того пуще, позволит убийцам и грабителям вырваться из засады?

Труса и предателя Соловьева («ты всех нас — и тех, кто умер, но пули бандитской не испугался, всех, гад, предал») сделает своей правой рукой…

Даже на секунду, на мгновение представить такое невозможно. Это что-то из области абсурда, запредельнос-ти, которая попросту выше человеческого разумения. Добро по определению не может служить злу…

Оказывается, может.

Милиция должна защищать нас — граждан — от бандитов и воров. Но сегодня нас самих впору защищать от милиции.

Прочитал в какой-то газете, будто Говорухин собрался снимать продолжение бессмертного своего фильма.

Прочитал, и тут же закрутилось, заработало воображение. Я разом представил, как должны выглядеть старые герои на новый лад.

Горбатому и Ручечнику — лучше всего подойдут роли генералов МВД: люди они солидные, неспешные, вальяжные.

Фоксу — самое место в МУРе, там нужны такие лихие, отчаянные ребята.

Копченого взяли на службу в УБЭП, в отдел по игорному бизнесу.

Кирпич — пусть работает в пресс-службе, он хорошо голосит.

Маньку-облигацию — в управление по работе с личным составом.

Соловьев дослужился до начальника московского ГУВД (ему бы еще облысеть: вылитый генерал Пронин с домиком в Жаворонках, теленком и кабанчиком).

И только Шарапову с Жегловым, боюсь, в этом фильме не будет места. И не только, наверное, в фильме.

В нынешней милиции Шараповым и Жегловым делать нечего. Если даже по ошибке они туда и попадут, долго не продержатся…

…Время «оборотней» длится в МВД уже который год. За эти годы, по всем биологическим законам, МУР — самое прославленное милицейское подразделение — должен был бы давно уже умереть.

И тем не менее МУР живет. Путь к смерти порой оказывается длиннее даже, чем сама жизнь.

Он не умрет до тех пор, пока останется здесь хотя бы один честный сыщик, достойный своих предшественников. Но их еще, по счастью, гораздо больше. И будет еще больше, потому что командует сегодня МУРом генерал Виктор Голованов, человек, в чьей честности не сомневается никто, и вновь, как в старые добрые времена, он сам выезжает на задержания и операции.

А это значит — не все еще потеряно. Наше страшное, лихое время рано или поздно закончится. Оно просто не может продолжаться вечно.

И если не мы, то хотя бы наши дети без издевки станут произносить знаменитую фразу бандита Ложкина: «МУР есть МУР»…

Эти финальные строки я пишу в румынском городке Сигишвара. Из окна моего гостиничного номера видна старинная крепость, стены и башни которой изрубцованы следами ядер.

А в каких-то ста метрах стоит приземистый, трехэтажный дом, где много веков назад появился на свет граф