Чувства в клетке (СИ) - Янова Екатерина

Завтрак сегодня готовит Марина. Поэтому на тарелках горелая яичница и пересушенные тосты. Она злится, понимая свою неудачу, а я мужественно жую горелые корки, делая вид, что ничего вкуснее не ел.

— Прекрати это делать! — требует она.

— Делать что?

— Жевать эту дрянь. Такими подошвами даже бомжей кормить страшно!

— Ну, я не бомж, хотя завтрак далек от идеала, но есть можно.

— Ага! Для скорейшего гастрита. Дай сюда! — она решительно вываливает все в мусорное ведро.

— Будем снова есть бутерброды. Нарезать ветчину я могу ровненько и красиво!

— Не парься. Я согласен на бутерброды. А вместо хлеба, можно я возьму тебя?

— Во мне больше калорий?

— Нет. Это раньше ты была, как тот горелый тост, а сейчас стала мягкая, сладкая, моя! — целую ее в плечо, — хочу ветчину порезать тонкими ломтиками, положить тебе на грудь, — легко кусаю ее, — и съесть вместе с твоими сиськами!

Марина смеется.

— Если ты съешь мои сиськи, что будешь делать потом? Пойдешь искать другие?

— Исключено!

— Да! Потому что я и без сисек могу пришить и тебя, и новую обладательницу других сисек.

— Серьезное заявление.

— Хотя нет. Раз уж так, я ведь тоже голодная. И тоже не откажусь от ветчинки. Пожалуй, оберну в трубочку кое-что, — хвастается за мой пах, — и тоже позавтракаю!

— Если ты будешь с ним нежна, то к ветчинке добавится белковый соус.

— Фу! Этот соус имеет слишком специфический вкус. Его лучше поглощать отдельно. Еще, говорят, он хорош в качестве омолаживающей маски для лица.

— Правда? Хочешь немного омолодиться?

— Не откажусь. Только после завтрака.

— Согласен. Тогда беги в постель, готовься! Сейчас принесу завтрак туда, начнем с ветчинки! — сжимаю ее грудь, намекая на то, что от своих планов отказываться не намерен. Марина смеется. Разворачивается ко мне лицом, снимает футболку, оставаясь совершенно голой, и соблазнительно виляя попкой, идет наверх.

— Имей в виду, я уже почти готова! Поторопись, если не хочешь, чтобы я превратилась в пересушенный тост.

Неохота выбираться из постели, хоть уже обед. Сегодня все особенно сладко, особенно чувственно. Лежим в кровати, обнаженные и счастливые, Мариша у меня на груди, водит пальчиком по коже. Я никогда в своей жизни не ходил столько времени голым. Одежда нам не нужна, мы просто не успеваем ее надевать.

Мариша смотрит в мои глаза, я тону в их зелени. Сейчас они такие светлые и родные. Только вижу, там уже поселились тени, значит, думает о чем-то печальном. Я тоже чувствую это — тревогу. Она не отпускает с утра. Позволяет отвлечься ненадолго, а потом снова сжимает сердце.

Слишком тихо, слишком хорошо, значит, скоро будет откат. И я, и Марина, ждем, чувствуем беду, секунды тикают, отсчитывают последние капли нашего безграничного счастья. Оно уже покрыто трещинами дурных предчувствий. Звонит телефон, в тишине комнаты это как удар, который делает трещины больше, они расползаются дальше, заставляя замереть сердце, перехватить дыхание.

Я уже знаю, сейчас возьму телефон, мое короткое "Да", а потом взрыв, от которого разлетится все на мелкие осколки. Так и происходит. Слышу голос Алекса в трубке, смысл сказанного медленно доходит до разума, потому что сердце уже в ошметки. Острые осколки ранят в кровь, вот и беда. Оттуда, откуда не ждал, но от этого не легче.

Глава 29

Смотрю на Амина и понимаю — все! Конец сказки. И так мы заигрались в любовь, вдохнули слишком много дурманящего счастья. Теперь будем расплачиваться. Наверное, у нас по-другому не получается. Снова почти неделя эйфории, теперь судьба предъявляет счет. И одному Богу или Дьяволу известно, хватит ли на наших счетах средств, чтобы расплатится. Понятно, что речь не о деньгах, судьбе не нужны от нас бездушные бумажки, она спросит кровью, болью, потерями. Пройдется по самому дорогому. И глядя на Амина, понимаю, что абсолютно права. Что-то страшное уже случилось. Он отбрасывает телефон и сидит с пришибленным видом, глядя в пустоту. Осторожно прикасаюсь к его щеке.

— Что? — шепчу я, боясь нарушить тишину, боясь того, что он скажет.

— Мадина, — говорит он тихо. — Они забрали мою сестру, Зульфия в больнице в тяжелом состоянии с пулевым ранением.

— Но ведь ты говорил, что они в безопасности.

— Я тоже так думал, но их нашли. Нас не смогли, а их нашли.

— Родители?

— В шоке. Отец рвет и мечет. Он всегда был против других моих дел, кроме бизнеса.

— Кто конкретно это сделал?

— Пока не знаю. Они звонили отцу. Но им нужен я. Точнее, мы. И флешка, — Амин замолкает, я тоже погружаюсь в свои мысли.

— В какой стране они находились? Где ее похитили?

— В России. Они гостили в деревне в горах у моей двоюродной тетки.

— Понято. Значит, надо лететь туда.

— А если ее уже вывезли оттуда? Встречу нам могут назначить здесь.

— Да. Но с тобой могли пока не связаться, никто не знает где мы, родители тоже могли не знать. А раз требования не дошли до адресата, то заложник нужен живым.

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать? Она ведь маленькая, ей всего 5, - Амин в отчаянии, мыслить в такой ситуации здраво практически невозможно. Мне стоит только представить, что было бы, если бы это была моя… нет. Это тупиковый путь. Надо отключить эмоции. Раньше я могла, смогу и сейчас.

— Нет. Мы не будем ждать. Мы улетим в Россию. Твоя сестра там. Переправить ребенка через границу не так просто. Они не будут рисковать. Сейчас нам нужно узнать, кто заказчик. Тогда мы сможем понять, что делать дальше. Есть мысли кто это?

— Есть. Скорее всего, это Марат Беликиев. Он выжил в ту ночь после взрыва. Я тебе говорил. Промышлял последнее время в Турции, но корнями из России, точнее, из Абхазии. Мелкая сошка в прежние времена. Но теперь пытается отжать кусок пожирнее. У него были какие-то дела и с Халибом и Хасаном. Он мог вполне знать про флешку.

— Да. Думаю, ты прав. Я слышала, как Хасан разговаривал с кем-то по телефону, называл его братик Маратик. Говорил, что у них все должно получиться. А как он выглядел?

— Крупный, с черной бородой. В ухе кольцо. Лет 45 ему.

— Да. Я видела его рядом с Хасаном, — не буду говорить Амину, что он пытался зажать меня, предлагал мне работу в его борделе, сулил большие деньги. Редкостный урод. Страшно рядом с таким даже представить ребенка.

— Но как мы улетим из страны? Ты же понимаешь, нас ищет не только Марат.

— По поддельным документам. У тебя они есть?

— Нет, конечно! Не прихватил с собой, знаешь ли.

— Зато у меня есть! Остались с прошлой заварушки. И я их с собой прихватила. Звони Алексу, мне нужен мой чемодан из второго номера. Пусть везет. Там есть все необходимое!

Алекс не подвел. Быстро все сделал. Билеты уже заказаны. Вылет через 3 часа. Сейчас нужно снова вспомнить про свои таланты и изменить нашу внешность. Амин напряжен и хмур. Пытаюсь разрядить обстановку:

— Начнем с тебя. Во всем этом дерьме есть новость, которая может тебя позабавить. Сегодня мы муж и жена. Ты — Вяземский Эдуард Валентинович. Ну а я — снова тупая блондинка — Снежанна Павловна. Как тебе?

— Параллельно. Хоть пень трухлявый, лишь бы все получилось.

— Зря ты так. Нам надо вжиться в роль, иначе ничего не получится. Вот в прошлый раз с моим супругом, Эдуардом Валентиновичем, мы были прекрасной парой! — подначиваю я Амина. Пусть лучше позлится, зато отвлечется от страшных мыслей.

— Хм. Стесняюсь спросить, и кто исполнял эту почетную роль?

— Угадай!

— Уж не Андрей ли?

— Именно, — говорю я, усаживая Амина на стул и поворачивая на свет его лицо, пытаясь понять, как наложить грим. — Вы с ним чем-то похожи. Поэтому должно получиться.

— Да ты что? Я уже начинаю люто ненавидеть этого урода.