Путешествия Тафа - Джордж Мартин

— Таф, — позвала она.

Он повернул голову и отпрянул от нее.

— Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне, Начальник порта Мьюн.

Она убрала руку.

— Что вы делаете, Таф?

— В данный момент я пробую применить интересную новую стратегию собственного изобретения против Негоцианта Деза. Боюсь, она не очень удачная, а впрочем, посмотрим. В более широком смысле: я пытаюсь заработать несколько жалких стандартов при помощи статистического анализа и прикладной психологии. Жить на Сатлэме отнюдь не дешево, Начальник порта Мьюн.

Джазбоец громко рассмеялся, показав полный рот черных полированных зубов, инкрустированных красными драгоценными камешками. Его длинные волосы сияли от радужных масел, толстое лицо покрывала татуировка.

— Вызываю, Таф, — сказал он, нажимая кнопку, чтобы осветить свое войско на подсвеченной поверхности стола. Таф быстро подался вперед.

— Несомненно, так, — произнес он. Одно движение длинного белого пальца, и в кругу загорелась его армия. — Боюсь, вы проиграли, сэр. Мой эксперимент оказался удачным, хотя, разумеется, по чистой случайности.

— Черт бы тебя побрал с твоей удачей! — воскликнул джазбоец, нетвердо поднимаясь на ноги. Горка фишек перед Тафом выросла.

— Значит, вы выигрываете, Таф, — сказала ему Толли Мьюн. — Но это вас не выручит. Так вы никогда не соберете тех денег, что вам нужны.

— Я это знаю, — ответил Таф.

— Давайте поговорим.

— Именно этим мы и занимаемся.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз, — настаивала она.

— Во время нашей последней беседы с глазу на глаз я подвергся нападению людей с нейропистолетами, словесному оскорблению, был жестоко обманут, лишен любимого товарища и возможности полакомиться десертом. Я больше не расположен принимать таких приглашений.

— Я закажу что-нибудь выпить, — предложила Толли Мьюн.

— Ну ладно, — согласился Таф. Он тяжело поднялся, сгреб фишки и кивнул своим партнерам. Они прошли в отдельную кабину в конце салона. Толли Мьюн тяжело дышала, борясь с гравитацией. Зайдя внутрь, она опустилась на подушки, заказала два нарка со льдом и задернула занавески.

— Прием наркотических напитков ограничит мои умственные способности, Начальник порта Мьюн, — заявил Хэвиланд Таф, — и хотя я готов принять вашу щедрость в знак прощения вашего недавнего извращения цивилизованного гостеприимства, моя позиция тем не менее не изменится.

— Чего вы хотите, Таф? — устало спросила она, когда принесли напитки. Высокие стаканы с кобальтово-синей жидкостью были покрыты изморозью.

— Как у любого человека, у меня много желаний. В данный момент я больше всего хочу, чтобы Паника вернулась ко мне.

— Я же сказала вам, я обменяю кошку на корабль.

— Мы обсуждали это предложение, и я отверг его как несправедливое. Зачем начинать все сначала?

— У меня есть новый аргумент, — сказала она.

— Надеюсь, что есть.

Таф потягивал свой напиток.

— Обсудим вопрос о собственности, Таф. По какому праву вы владеете «Ковчегом»? Вы его строили? Вы как-то участвовали в его создании? Нет, черт возьми!

— Я его нашел, — возразил Таф. — Правда, я это сделал в компании еще с пятерыми людьми и не могу отрицать, что их претензии на корабль в некоторых отношениях были более вескими, чем мои. Однако они погибли, а я жив. Это существенно укрепляет мои права. Кроме того, в данный момент я владею этим кораблем. Во многих этических системах факт владения — это важнейший, а зачастую и решающий критерий определения собственности.

— Это там, где все ценное принадлежит государству, где ваш чертов корабль просто захватили и вас бы не спросили.

— Я знаю об этом и избегаю посещения таких планет, — сказал Хэвиланд Таф.

— Если бы мы захотели, Таф, мы могли бы силой забрать у вас корабль. Может быть, право на собственность дает сила?

— Действительно, в вашем распоряжении целая команда преданных лакеев с нейропистолетами и лазерами. А я же, скромный торговец и начинающий инженер-эколог, — один, если не считать безобидных кошек. Но все же и у меня есть свои маленькие возможности. Теоретически я могу запрограммировать систему обороны «Ковчега» таким образом, что захватить его будет не так легко, как вы думаете. Конечно, это всего лишь гипотетическое предположение, но вы могли бы уделить ему должное внимание. В любом случае, по сатлэмским нормам, грубая военная акция была бы незаконной.

Толли Мьюн вздохнула.

— В некоторых культурах право собственности зависит от практичности. В других — от необходимости.

— Я знаком с этими теориями.

— Хорошо. Сатлэму «Ковчег» нужен больше, чем вам, Таф.

— Неправда. «Ковчег» мне нужен для того, чтобы работать по избранной специальности и зарабатывать на жизнь. Вашей планете нужен не сам корабль, а экоинженерия. Поэтому я предложил вам свои услуги — и что же? Мое предложение было с презрением отвергнуто.

— Потому что оно неразумно, — перебила Тафа Толли Мьюн. — На нашей планете до черта блестящих ученых. Вы же, по вашему собственному признанию, всего лишь торговец. Мы сможем лучше использовать «Ковчег».

— Ваши блестящие ученые — специалисты в основном по физике, химии, кибернетике и прочим точным наукам. На Сатлэме не особенно развиты такие науки, как биология, генетика или экология. Это очевидно по двум причинам. Во-первых, если бы вы обладали этими знаниями, вы бы так остро не нуждались в «Ковчеге». Во-вторых, вы никогда бы не довели свою экологию до ее нынешнего зловещего состояния. Поэтому я сомневаюсь, что ваши люди сумеют использовать «Ковчег» более эффективно. С тех пор как я нашел «Ковчег», отправился в путешествие и прибыл к вам, я усердно учился и смею высказать предположение, что теперь я единственный квалифицированный инженер-эколог во всем космосе, заселенном людьми, за исключением разве что Посейдона.

На бледном лице Тафа не отражалось никаких чувств; он точно формулировал каждую фразу и как будто выстреливал ими. И все же, каким бы невозмутимым он ни казался, Толли Мьюн почувствовала, что за спокойной внешностью Тафа кроется какое-то слабое место — гордость, самолюбие, тщеславие, — которое она могла бы использовать в своих целях. Она поднесла к его лицу палец.

— Слова, Таф. Одни пустые слова и больше ничего. Можете сколько угодно называть себя инженером-экологом, но это ни черта не значит. Да назовитесь хоть желейным фруктом, но в вазочке со взбитыми сливками вы будете выглядеть просто по-дурацки!

— Несомненно, так, — отозвался Таф.

— Могу поспорить, — сказала она, переходя в наступление, — что вы и понятия не имеете, что делать с этим дурацким кораблем.