Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру - Lori Garver
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с Чарли поздно получили сообщение о том, что каждый из нас может взять с собой одного гостя, так как в тот день мы сопровождали первую семью на мысе. Я забрал своего младшего сына Митча из школы, чтобы он присоединился к нам, и его присутствие и разговоры о том, как идут дела у "Чикаго Буллз" в плей-офф НБА, заметно расслабили президента. Хотя запуск шаттла был отложен, мы организовали экскурсию для астронавтов, и то, как Саша и Малия (а также Мишель и ее мать) слушали рассказ Джанет Каванди о ее космических полетах, еще раз убедило меня в том, что полет человека в космос способен вдохновлять.
В своих мемуарах Обама размышляет о том, как встреча с женщиной-астронавтом повлияла на его дочерей, и выражает приятные воспоминания об этом визите. Бывший президент отмечает, что во время своего пребывания в должности он уделял особое внимание STEM-образованию, и добавляет: "Я также призывал НАСА к инновациям и подготовке к будущим полетам на Марс, в том числе путем сотрудничества с коммерческими предприятиями в области низкоорбитальных космических путешествий". Вот и все его документальные воспоминания о работе НАСА в период его восьмилетнего пребывания на этом посту.
Краткое упоминание президента Обамы может означать прогресс в преодолении проблем, которые побудили вице-президента Куэйла посвятить целую главу своих мемуаров проблемам НАСА, но я не могу не быть немного разочарованным нашими результатами. Я горжусь достигнутыми нами успехами, но считаю, что решение президента Обамы о переходе НАСА на более прогрессивную и устойчивую программу могло бы обеспечить еще более значительные успехи. Я бы сделал большую ставку на нашу руку, но все же считаю, что история запомнит позитивное влияние 44-го президента на НАСА как преобразующее.
Глава 7. Тёмная материя
Работа в NASA позволила мне узнать о технике и науке больше, чем я мог бы предположить для человека с политологическим и экономическим образованием. Хотя я обнаружил, что гениальные люди могут объяснить практически все, самой сложной из всех тем для моего понимания оказалась астрофизика. Структурная инженерия, двигательная установка, наука о планетах и Земле, биология, химия, даже астробиология (ладно, это мы сами придумали, но теперь это нечто) казались простыми по сравнению с этим.
Альфа-магнитный спектрометр (AMS) - это миссия, предложенная NASA в 1990-х годах доктором Сэмом Тингом, лауреатом Нобелевской премии по астрофизике. Прибор спонсировался Министерством энергетики и предназначался для установки на МКС, но после аварии "Колумбии" был снят с производства. Д-р Тинг приходил ко мне в период работы переходной команды Обамы, чтобы пролоббировать возвращение прибора в программу и объяснить, как прибор обнаруживает антиматерию в космических лучах.
Доктор Тинг очень интенсивный, и брифинг был плотным. Трудно было понять, какие из моих вопросов глупые, а какие относятся к делу. Когда я спросил, что такое темная материя, объяснение доктора Тинга меня успокоило. Он сказал, что ученые могут часами пытаться объяснить мне это, но темная материя - это, по сути, все, что мы не понимаем. В конце концов мы получили финансирование, и я с радостью увидел, как AMS начала работать.
Я не знаю, является ли описание доктора Тинга научно признанным, но в моем мире оно имело смысл. После этого опыта я назвал незаконное и неэтичное поведение нескольких высокопоставленных руководителей NASA - действия, которые я никогда не мог понять, - темной материей.
На мой взгляд, нет худшего преступления для государственного служащего, чем использование государственных денег в своих целях. Это противоречит законам природы политолога. Я обнаружил, что слишком часто сотрудники Агентства ведут себя как вправе, решая, как должны быть потрачены налоговые средства. Мой первый пример - Марс, а история начинается на Земле.
Решение проблем, связанных с глобальным потеплением, было одним из главных приоритетов администрации Обамы, поэтому переходной команде было предложено уделить этому вопросу больше внимания при планировании. Первым организационным изменением, которое я рекомендовал Чарли, было выделение Отдела наук о Земле из Директората космических наук. Доктор Холдрен поддержал эту идею, и поначалу Чарли казался открытым для нее. Через несколько недель, когда я снова поднял перед ним этот вопрос, он сказал мне, что обратился к руководителю Научного управления д-ру Эду Вейлеру, и тот не захотел этого делать. Ничего не получилось.
В ходе работы нашей переходной группы мы обнаружили, что Научное управление НАСА является одной из областей, где реформы были крайне необходимы. Большая часть космической науки и науки о Земле все еще увязла в миллиардных миссиях, на создание которых уходили десятилетия и которые подавляли инновации. Строгое следование десятилетним обзорам Национальной академии наук оставляло мало возможностей для использования новых технологий и возможностей, а процесс рецензирования использовался в качестве дубины. Эд выступал против каждой предложенной нами идеи, доказывая, что служба в армии не является обязательной для того, чтобы быть мальчиком с чашкой.
Доктор Эд Вейлер был назначен Майком Гриффином главой Научного управления НАСА в 2008 г. после тридцати лет работы на различных руководящих должностях в Агентстве. Мы работали вместе при Дэне Голдине и прекрасно ладили, хотя я по возможности избегал его, учитывая его склонность к грубым и непристойным комментариям. Эд был продуктом бюрократической среды, отточившим мастерство избегать вины за проблемы, которые возникали под его руководством.
Если NASA собиралось превратиться в инновационное агентство XXI века, мы не могли игнорировать научный бюджет в 6 млрд. долл. Когда Чарли не захотел заменить Эда, я стал искать обходные пути. Одной из наиболее успешных стратегий стало возрождение должностей главного ученого и главного технолога, что позволило нам нанять более креативных руководителей, чтобы вдохнуть жизнь в систему.
Астрономические и астрофизические программы NASA в той или иной мере находились в ведении Эда с середины 1990-х годов, когда была начата разработка космического телескопа имени Джеймса Уэбба. Программа, задуманная как продолжение "Хаббла", оценивалась в 500 млн. долл. и должна была быть запущена в 2007 году. За время работы Эда стоимость программы увеличилась в двадцать раз, а ее запуск был отложен более чем на десять лет. Ее дальнейшее
