Квартира в Париже - Келли Боуэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы имеете в виду меня?
– Вы проводите в отеле много времени. С вашим состоянием, красотой, стилем вас принимают за свою.
– Кто вам такое сказал? – встревожилась Эстель.
– Никто, – пожала плечами Селин, пряча косметику в сумочку. – Просто предположила, судя по вашей внешности, манерам, пониманию, как на меня отреагируют обитатели «Рица», и потребностей домов моды.
– Предположили? – переспросила Эстель.
– Что, угадала?
– Боже.
От этой снежной королевы прямо мурашки по коже. Эстель захотелось пройтись, и она направилась в сторону базилики.
Селин пристроилась рядом.
– Мне тоже нужно там примелькаться. Втереться в доверие. Хоть ненадолго, пока не выполню задание. А для этого нужна ваша помощь.
Эстель остановилась.
– Я вам не нужна. Нужно просто согреть постель какому-нибудь офицеру люфтваффе, – выпалила она. – Стать лежачей пособницей. Разве не очевидный вариант?
На лице Селин промелькнуло такое неуловимое выражение, что трудно описать словами.
– Я его рассматривала, но лучше как-нибудь по-другому.
Эстель устыдилась своей выходки, но все-таки что-то в этой шпионке ее нервировало. Какая-то холодная страсть вызывала недоверие.
Под сенью нависающих ветвей они поднялись по широкой лестнице почти до самого верха, куда выходила узкая улочка, петляющая вокруг базилики. Люди сновали туда-сюда по площадке перед ней, но внизу на ступеньках лестниц, ведущих в город, народу было еще больше. Внимательно оглядевшись кругом, Эстель не заметила ничего подозрительного, но подспудное чувство тревоги никак не покидало.
Эстель понизила голос:
– Послушайте, я представлю вас этим женам, любовницам и всяким военным, художникам, фабрикантам, кому потребуется. Но участвовать в вашем задании не стану. – Она покачала головой. – У меня полно своих дел и обязательств. От меня зависят другие люди, и так рисковать я не могу.
Селин промолчала.
– Мне очень жаль, на самом деле, – продолжила Эстель. – Мы можем встретиться в одном кафе, я там бываю регулярно. Если не передумаете действовать по прежнему плану, Вивьен объяснит подробней. Но больше ничем не смогу помочь…
Она осеклась, заметив человека, выходящего из-под средней из трех высоких арок базилики.
Жером был в своем обычном поношенном костюме с газетой под мышкой и ничем не выделялся среди прочих посетителей, толпящихся у входа в базилику, разве что не топтался среди них, а решительно направлялся в ее сторону, с подозрительно напряженным видом уставясь прямо перед собой. После той ночи, проведенной вместе, он снова как в воду канул, но для Эстель это не было сюрпризом. А вот встретить его здесь, у базилики, среди бела дня, можно было только в случае…
Эстель перевела взгляд на площадь у него за спиной. Ну конечно, за ним шел какой-то молодой широкоплечий незнакомец, русоволосый, с квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами, в которых сквозил страх. Одной рукой он перебирал что-то в кармане, монеты или еще что, а другой сжимал сигарету, то и дело нервно затягиваясь и оглядываясь на ходу, всем своим видом напоминая норовистого коня, что того и гляди понесет.
– Merde, – прошипела Эстель.
Летчику явно не объяснили, как себя вести, или он все позабыл.
– Курит как американец, – вскользь обронила Селин, приближаясь к Эстель и проследив за ее взглядом. – Нервный какой-то.
И потому его заметят, арестуют или убьют. Или того хуже – из-за него то же самое может случиться с Жеромом. Хотя перед смертью их обоих отволокут на авеню Фош и рассадят по камерам, где никто, кроме гестапо, не услышит их криков. Где никто, кроме гестапо, не узнает, какие тайны они выдадут под пытками. Например, имена тех, кто помогал при переправке летчиков. Раньше и до сих пор.
Двое гестаповцев, недавно прошедших мимо Эстель, уже миновали базилику и не оборачиваясь шли дальше. Но из-под арки появилось еще двое в форме, они с трудом продирались сквозь толпу женщин, вытягивая шеи. Заметив Жерома, один из них что-то закричал и показал на него другому.
К тому времени Жером почти поравнялся с Эстель, так что стало видно бисеринки пота, выступившие от страха на лбу. Он поднял на нее удивленный взгляд, как бы случайно выронил газету и наклонился, чтобы ее поднять.
– Засада, – в отчаянии выпалил он, пряча газету под мышку. – Меня уже ищут. Помоги ему добраться до Труа. Адрес тот же.
И без малейшего промедления двинулся вниз по широким каменным ступеням.
Ни одна из женщин не обернулась ему вслед, только Селин спросила:
– Ваш друг?
– Вроде того, – нужно было соображать быстрее, но прямо сейчас в голове была полная каша, и что еще ужаснее, от страха куда-то подевалась вся ее рассудительность и расчетливость. Летчику нужно срочно отсюда убираться. Но как при этом самой не оказаться под подозрением?
Где-то в глубине души ей просто хотелось убежать. Отвернуться и не оглядываясь двинуться прочь. Но это лишь временный выход.
– Вы с ним часто встречаете таких… субъектов? – тихо спросила Селин.
– Вроде того.
Беспокоиться о последствиях очевидных выводов агента можно и позже.
Двое гестаповцев, прогуливавшихся у базилики, бросились по лестнице вдогонку за Жеромом, распугивая встречных.
Эстель отпрянула назад, подальше от ступенек, словно пытаясь стать невидимкой в тени деревьев. Жером почти добрался до узкой улочки у подножия лестницы. Еще немного, и мог бы успеть скрыться в лабиринте Монмартра, лежащем к западу…
Но вдруг там появилась еще пара гестаповцев. Жером пошатнулся и замер, лихорадочно вертя головой на приближающихся врагов, зажавших его в ловушке. Потом нерешительно повернулся, и это промедление решило его судьбу.
Гестаповцы, спускающиеся сверху, налетели первыми и сшибли его с ног. Он покатился вниз и через несколько ступеней неловко завалился на бок. Тут подоспели двое снизу, и тот, что пониже ростом, изо всех сил врезал ему сапогом по голове.
Тело Жерома обмякло, и его тут же подхватили под мышки и поволокли вниз. Один из четверых распахнул заднюю дверь подъехавшего черного автомобиля, и бесчувственное тело затолкали внутрь. Двое захватчиков забрались следом, и машина быстро и бесшумно укатила.
Прохожие, что замерли или попятились при виде происходящего, как ни в чем не бывало двинулись дальше по своим делам, не поднимая глаз.
Эстель ухватилась за перила, пытаясь совладать со сдавившей грудь паникой и ужасом, от которого подкашивались ноги. В ушах стоял какой-то приглушенный пронзительный вой, и до нее не сразу дошло, что этот звук исходит от нее самой. Она уронила голову и постаралась отдышаться. Сосредоточиться на том, что еще не произошло. Жерома еще не убили. Он жив. Пока.
И его подопечного летчика еще не схватили.
При этой мысли
