Современный российский детектив - Анна Майская

идет, причем очень медленно, вероятно, отягощен какой-то тяжелой ношей – вот и я подумал, что если это не проверяющий – ведь руководству должно быть известно, где находятся расставленные ими посты – то, вероятно, это тот, кого мы все здесь выслеживаем.

– Возможно, – согласился оперативник, обретая более спокойный и задумчивый вид, – мы можем в этом удостовериться только в том случае, если приблизимся к этому необычному зрелищу.

Не включая своих фонарей, напарники стали осторожно продвигаться к заинтересовавшему их объекту. До него было не менее двух сотен метров. Наступая и оказываясь все ближе, они постепенно стали различать очертания человека, волокущего по земле какую-то огромную ношу и подсвечивающего себе при этом фонариком. Он двигался медленно, и было очевидно, что перемещаемый им предмет является довольно тяжелым и очень сильно его тяготит.

Глава XII. Задержан убийца

Постоянно озираясь по сторонам, таинственный незнакомец углубился в лесопосадку еще на сто метров, после чего остановился и положил свой груз на поросшую травой землю. Как оказалось, он нес не только что-то тяжелое, но еще и легкую штыковую лопату. С помощью этого нехитрого инструмента он стал копать яму, складывая землю практически возле самого углубления. Все было очевидно, словно бы белым днем – он копал кому-то могилу. Могильщику дали углубиться на один метр, чтобы ни у кого (а тем более у судейских) не вызывали сомнений его прямые намерения. После чего, лишь только он скинул вниз принесенную с собой ношу и стал скидывать землю обратно, сослуживцы, молча взглянув друг на друга, по выражению глаз мгновенно поняли, как необходимо действовать дальше, и бросились вперед – на новоявленного врага.

Для «кладбищенского старателя» было полной неожиданностью, когда из кромешной тьмы, сравниваясь разве что с демонам, вылетели два человека и, набросившись на него, повалили на землю, где, так и не давая опомниться, застегнули на руках прочные, стальные наручники. Посветив в яму фонариком, они убедились, что там, действительно, находится бездыханный труп, как бы уткнувшийся книзу лицом.

– Передай по рации о находке, – распорядился старший товарищ, давая четкое поручение новобранцу.

Тот в точности исполнил отданное ему только что указание. Сообщив, что обнаружили очередной труп, младшему лейтенанту, притом еле-еле удалось объяснить ситуацию и ответить на посыпавшийся вслед за этим град ненужных вопросов, целью которых было только одно – узнать, что и преступник задержан тоже. Услышав такое довольно радостное известие, с той стороны установившейся связи не замедлили подтвердить срочную готовность выезда оперативно-следственной группы.

Когда представители местного отделения полиции смогли уже появиться на месте, напарники, вовремя их ожидании успевшие для себя убедится, что внизу лежит мертвая женщина, теперь спокойно обсуждали представившую их виду картину, где жертва на этот раз, не в пример прошлым, оказалась одетой, была сильно избита, а во лбу у нее находилось характерное пулевое отверстие.

– Эта жертва не похожа на первые две, – заметил молодой лейтенант.

– Я и сам это вижу, – недовольно ответил Роман, смачно сплевывая на землю, – было бы большой удачей, если бы мы вдруг сразу задержали именно того, кто нам нужен. Ну, все равно… теперь никуда не денешься: надо вести этого «хмыря» в Управление и обстоятельно расспрашивать – кто он такой и какую необходимость изволил в этом месте справлять? Чувствую, день у нас снова затянется.

Принимая во внимание эти очевидные, бесхитростные соображения, и поскольку на улице уже начинало светать (стрелки часов давно перевалили за четыре утра), оперативные сотрудники МУРа, оставив за «земельниками» осмотр места недавних событий, сами забрали с собой преступника, доехали на машине дежурной части до их отделения, где чуть раньше оставили свой автотранспорт, пересели в него и прямиком направились к своему непосредственному, служебному месту.

Прибыв на место, они сразу же провели задержанного в свой кабинет, где перед тем, как начать отбирать с него показания, Киров посчитал просто необходимым применить к нему вторую степень принудительного дознания, некогда вполне официально существовавшую в НКВД. Если быть кратким, то это допрос с применением психологического давления. Сегодня решено было действовать без оставления на теле подозреваемого, как в свете последних событий оказалось, ненужных в оперативном деле следов.

Когда все были на месте и появилась возможность внимательно рассмотреть задержанного, то взору сыщиков представился молодой человек двадцатидвухлетнего возраста, ранее уже успевший побывать в местах лишения свободы, где отбывал срок за причинение тяжкого вреда здоровью случайному человеку. Довольно быстро было установлено, что является Кафтановым Алексеем Германовичем. Рост этого человека близился к среднему и имел длину сто шестьдесят четыре сантиметра; был он достаточно худощав, но при этом в нем чувствовалась невероятная жилистость, очевидно, в тюрьме он допускался до спортивных снарядов, где смог укрепить свою силу; его серенькие маленькие глазки бегали, как у мышки, попавшейся в лапы к прожорливой кошке, и не выражали ни ума, ни прозорливости, а походили более на преданные, собачьи, излучающие невероятную верность; лицо выглядело худым и продолговатым, где щеки ввалились, как после долгой принудительной голодовки; волосы на голове были не более двух миллиметров, и определить их подлинный цвет было довольно проблематично – с уверенностью можно было сказать только одно, что он не являлся блондином, так как его «ежик» имел гораздо больше темной окраски; руки да и все его тело имели многочисленные татуировки очевидной тюремной направленности.

Изучив его внешность и ознакомившись с личными данными, Роман перешел к тому, что начал вести с ним привычную «оперскую» работу. Не переставая говорить на очень сильно-повышенных тонах и высказывая в адрес захваченного преступника всевозможные, вполне осуществимые к применению, совсем нешуточные угрозы, Киров делал большой упор и предпочитал в этом случае повторяться, что в камеру тот «заедет» конченым педерастом. Он орал так, что жутко становилось даже присутствующему при допросе Никите, а также всем остальным, кто невольно попадал в непосредственную близость к кабинету оперативников. Создавалось впечатление, что старший оперуполномоченный вовсе не устает.

Через час его умопомрачительных криков задержанный уже сидел чуть живой и дрожал всем своим телом, словно осиновый лист. «Ну все, кажется, он готов», – подумал про себя опытный сыщик, а вслух произнес:

– «Блин», время половина восьмого – через полчаса пора на развод. Я же только хотел переходить к более реальным, активно насильственным, действиям. Я думаю, к нему необходимо применить пытки, согласно данных НКВД, считавшихся третьей степенью добывания признательных показаний. Как жаль, что то время ушло, и сейчас приходится выдумывать, изгаляться, как заставить человека говорить только голую правду, при этом не причинив ему заметного физического вреда. В общем