Стоять насмерть! - Илья Мощанский

Замыслы главарей итальянского фашизма не ограничивались предначертаниями Гитлера. Они мечтали о создании «Великой Римской империи», рассчитывая на обширные колониальные приобретения в Африке и в бассейне Средиземного моря. К своим агрессивным акциям итальянские фашисты приступили задолго до начала Второй мировой войны. По их планам, в состав «империи» должны были войти Албания, Турция, Ливия, Эфиопия (последние две были захвачены ранее), значительная часть Египта, англо-египетского Судана, британское и французское Сомали. Итальянские фашисты планировали вовлечь в сферу своего влияния и многие страны Арабского Востока, на большинство которых несколько позднее стала претендовать нацистская Германия. В частности, в итальянские планы захвата были включены Аден, Хадрамаут, Ирак, Йемен, Палестина, Саудовская Аравия, Трансиордания и другие страны и территории Арабского Востока[80]. Италия, располагая миллионной сухопутной армией (71 условная дивизия), большим числом самолетов (2132), надводным (149 крупных кораблей) и подводным (115 подводных лодок) флотами и распространив свою активность на обширные районы Средиземноморья, Северо-Восточной Африки и часть арабского Востока, считала сферой своего господства все Средиземное море и ключевые позиции, контролирующие выходы из него в Атлантический и Индийский океаны.

Сделав этот небольшой экскурс в историю, напомним, что Рашиду Али аль-Гайлани в короткий срок удалось добиться от Риббентропа письма, где он признавался будущим главой «нового» Ирака. А аль-Хусейни, хотя и был принят самим Гитлером, однако ничего от него не получил. Естественно, что предпочтение, отданное немцами будущему иракскому «премьеру», углубило и без того острые противоречия между светским лидером арабских националистов и «духовным отцом» мусульман Палестины. Это обстоятельство толкнуло аль-Хусейни на поиски новых хозяев. И выбор муфтия пал на дуче. Аль-Хусейни отправился с визитом в Рим, где 7 мая 1942 года встретился с Муссолини и в ходе беседы с ним также предложил создать «Арабский легион», но с немаловажными коррективами. В то время как в Берлине муфтий даже не заикнулся о самостоятельности «Арабского легиона», в Риме он предложил создать его как «независимое арабское воинское формирование» под командованием арабских офицеров и с арабским знаменем. Аль-Хусейни просил Муссолини позаботиться о том, чтобы в качестве унтер-офицеров «легиона» были использованы те молодые арабы, которые проходили специальную военную подготовку в Южной Греции при «Особом штабе Ф».

Итальянское военно-политическое руководство приняло решение дождаться официального заявления правительства Третьего рейха о планах Германии по «использованию арабских добровольцев в борьбе против Англии». Разумеется, итальянская разведка давно осведомила Муссолини и итальянский Генеральный штаб о существовании «Особого штаба Ф» на мысе Сунион и о прохождении там арабским подразделением специальной военной подготовки.

К этому времени Верховное главнокомандование вермахта и Министерство иностранных дел нацистской Германии столкнулись с большими трудностями в вопросе формирования и доукомплектования подразделений «Особого штаба Ф». Секретный военный лагерь на мысе Сунион немцы стали называть «германо-арабским учебным подразделением». Арабская молодежь, прибывавшая в Германию для обучения в высших учебных заведениях и завербованная германской разведкой, очень скоро разгадывала настоящие намерения нацистов и отказывалась вступать в это «учебное подразделение». Настроения таких арабов было обусловлено прежде всего неудачами вермахта на советско-германском фронте в зимней кампании 1941–1942 годов; кроме того, влияли и другие факторы, в частности вступление США во Вторую мировую войну, а также то, что германские и итальянские правящие круги водили за нос аль-Гайлани и муфтия в вопросе провозглашения декларации о независимости Ирака и Палестины.

Разумеется, ни Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ), ни ведомство Риббентропа (МИД), ни служба Канариса (абвер) не могли оставаться равнодушными к провалу плана создания этого секретного «учебного подразделения». Обстоятельства вынудили нацистов принять более жесткие меры по отношению к арабским студентам: разведывательный отдел ОКВ потребовал от руководства высших учебных заведений уменьшить размеры стипендий или вовсе лишить их денежной поддержки. Нажимом и шантажом занималось не только военное ведомство рейха, но и Министерство иностранных дел.

Однако существенных результатов это не принесло. В первой половине 1942 года лишь немногие арабские студенты вступили в «учебное подразделение». Эти антианглийски настроенные молодые люди были искателями политических приключений, а многие из них имели политические программы: один предлагал выселить англичан из Ирака, другой составил проект уничтожения евреев в Палестине, третий лелеял мечту о «Великом Арабистане». Все эти «радикальные» элементы подолгу жили в Германии, обучились немецкому языку, приобрели навыки солдат, дипломатов и профессиональных провокаторов.

Немцы стали изыскивать и другие источники пополнения «соединения 288» и «Особого штаба Ф». Таким источником оказались бывшие солдаты и офицеры французского Иностранного легиона, в 20-х годах дислоцировавшегося в Алжире, а затем в других странах Северной Африки и выполнявшего полицейские функции в колониальных владениях Франции. В этой связи приведем признание солдата 3-й роты 2-го батальона корпуса особого назначения «Ф» Курта Мауля (немецкого подданного), плененного советскими войсками в 1942 году на Кавказе. «В Африку я попал в двадцатом году, — говорил К. Мауль, — после Версаля, когда солдату в Германии нечего было делать, а ничего другого я делать не хотел. Французы завербовали меня в Иностранный легион, и летом двадцатого года мы отплыли из Тулона в Алжир. В Африке я делал все, что приказывали офицеры: возил контрабандой золото, добывал страусовые перья и слоновую кость, расстреливал мятежных берберийцев, охранял копи между Браззавилем и Пуэнт-Нуаром»[81]. Курта Мауля, как и многих солдат Иностранного легиона, немцы в 1936 году посадили в тюрьму «за измену родине и службу под знаменами Франции». Перед началом Второй мировой войны их освободили, а в августе 1941 года призвали в ряды вермахта и отправили в город Райне. Из таких, как Курт Мауль, и состоял основной костяк корпуса особого назначения «Ф».

Первоначально было призвано до 200 бывших солдат Иностранного легиона. Все они были зачислены в «соединение 288». Об этом периоде службы тот же Курт Мауль говорил: «Все мы прекрасно знали жаркие страны и были счастливы тем, что нас не пошлют в дьявольские снега России. Кроме того, мы любили хорошее вино, женщин, деньги и готовы были идти за нашим генералом хоть к черту в зубы».

«Да, мы все были отборными солдатами, — продолжал свои показания Курт Мауль, — к нам брали только тех, кто безукоризненно владел английским или французским языком… Кроме того, в Райне нас начали обучать арабскому языку… учителей у нас оказалось очень много, потому что весь третий батальон нашего соединения состоял из арабов… Фюрер обещал всем нашим арабам высокие посты в „свободной Аравии“, которую мы должны были создать после победы Германии».

В это время фашистская Италия втайне от своего старшего партнера по «оси» — нацистской Германии — изучала положительные и отрицательные стороны создания «Арабского легиона». Наконец, 7 апреля 1942 года итальянское правительство предложило аль-Гайлани и аль-Хусейни сформировать под их руководством в Италии «самостоятельное и независимое» учебное подразделение «с национальными знаками различия». Хотя это предложение по всем внешним признакам отвечало желаниям арабских националистов, по своей сути оно было столь же антиарабским, как и принципы подготовки, изложенные в свое время германским военно-политическим руководством.

В проекте главного командования вооруженных сил фашистской Италии о создании «Арабского легиона» предусматривалось: «Сбрасывание с парашютом, акты саботажа, вывод из строя радиостанций, разведка, распространение слухов и сбор сведений, а также пропаганда». Разумеется, под словом «пропаганда» германское высшее командование подразумевало активные действия разведки и контрразведки совместно с арабскими националистами во вред Англии, Франции и, конечно, СССР. «В случае боевого использования такое подразделение (то есть „Арабский легион“. — Примеч. авт.) стало бы командой смертников».

Не следует забывать, что колониальные интересы Италии в бассейне Средиземного моря касались почти исключительно арабского мира. Итальянский экспансионизм нацеливался на страны, которые находились в основном под английским или французским господством и боролись за свою независимость[82].