Легенда о втором отражении - Мария Жукова-Гладкова

Леха быстренько отвлек папу-ученого, переведя разговор на другую тему. Артур сгреб со стола ампулы и сложил в плотный матерчатый мешок, также прихваченный в Анькиной квартире. Мы очень надеялись, что папа-ученый не вспомнит, о чем его спрашивали, – он вообще постоянно пребывал в каком-то своем особом мире, где было больше места для мышек, чем для людей, хотя вроде бы свои эксперименты он проводил во имя рода человеческого. Если жена или сын не напоминали, мог забыть про еду, не говоря уже о необходимости менять белье и прочих мелочах быта.

Но, по крайней мере, мы теперь знали, что в какой ампуле. Однако каким образом я все это буду перекачивать в шприцы, а потом колоть врагов, если потребуется? Это ж сколько времени у меня отнимет, а на апельсине я так и не потренировалась… Я ведь и горлышко ампулы толком разбить не сумею. Что там делают медсестры, когда колют моего ребенка? Вроде бы есть какой-то специальный маленький ножичек, или как там это называется, чем надрезают стекло, а потом легко отламывают верх… Но у меня-то ничего такого с собой нет. И ведь об стену ее не грохнешь. Тогда зачем вообще брать ампулы с собой? Какой нам от них толк?

Затем я снова вспомнила про Анькину спортивную сумку, валявшуюся под ванной. Ведь там должно было остаться оружие и препараты, которые она брала с собой к Насте. И она, насколько я помнила, никакие ампулы не разбивала, когда делала укол Леньке… Шприц был уже заполнен жидкостью, когда она вынула его из сумки.

Перед самым выходом из дома я залезла под ванну, достала сумку и обнаружила в ней небольшие ампулки-шприцы, между прочим, заполненные. Но на них не значилось никаких надписей.

– Бери, – сказал Леха. – Если она таскала с собой, значит, могут пригодиться. Вколем врагам, если что. А те, что взяли в ее квартире, оставь. Еще разобьем.

– А если этих окажется мало? – подал голос Артур.

– «Сюрприз» пустите. Этого-то добра должно хватить, – заявил Леха, и мы тронулись в путь.

И вот теперь мы неслись по пустынному шоссе в направлении усадьбы Чапая, где нас могла ожидать совсем не торжественная встреча. Мы с Артуром вели машину по очереди, а отдыхающий от вождения повторял Лехе, что нам следует сделать, попав на территорию, а потом в дом. Вдруг получится так, что нам будет некогда пользоваться шпаргалками? Чем закончится это ночное выступление? Да и там ли еще Анька? И в каком она состоянии?

Как было указано на одной из схем, мы объехали усадьбу по периметру на некотором удалении – куда, по Лехиным прикидкам, не доставали видеокамеры, установленные в бетонной стене. Как заметил Артур, рассмотрев ограду, хозяин, наверное, так сжился со своим вторым домом – зоной, что и проект ограды позаимствовал оттуда. Чтобы хоть что-то напоминало ему об ушедшей молодости, проведенной в местах не столь отдаленных? Очень милое сочетание – ограда в духе зоны, дворец в стиле Растрелли, могильный склеп позаимствован у древних египтян.

Артур облюбовал местечко в небольшой рощице, за которой проходила выбранная нами дорога. Иванов завел машину в рощицу и поставил так, чтобы ее с обеих сторон прикрывали заросли кустов. Небо опять затянуло тучами, было относительно темно. Раньше я всегда радовалась белым питерским ночам, но в это лето уже не в первый раз думала о том, что в другом регионе действовать было бы легче. Или я просто никогда не участвовала в ночных бандитских вылазках, поэтому и не понимала дополнительных проблем, с которыми вынужден мириться криминальный мир Петербурга?

По крайней мере, погода была на нашей стороне. Тучи, сумерки, ни луны, ни звезд.

– Леха, оставайся в машине, – велел Артур. – Куда тут тебе трястись по ухабинам на коляске? Я, конечно, мог бы тебя дотащить, но смысл? Мы с Леркой справимся.

Я поддержала Иванова. Мы с ним были экипированы практически одинаково: черные джинсы, черные футболки, поверх – темные легкие штормовки. Он, правда, весь был черный, и это, как мы надеялись, могло вселить дополнительный ужас в охранников, если таковые встретятся на нашем пути. Через плечо у нас обоих висело по спортивной сумке, заполненной всяким добром, которое, как мы считали, может нам пригодиться. В моей – ровными рядочками были разложены приборы, которые следовало надевать на всякие провода, или прилеплять над датчиками специальным клеем, не оставляющим следов, или сажать на присоски, ну, например, для того, чтобы видеокамеры показывали пустое поле, поросшее травой… То есть запись происходящего производиться не будет – множество раз повторится картинка, записанная в последний раз перед отключением: снаружи – подстриженные лужайки с аллейками, посыпанными песочком, полянка и рощица в отдалении, в здании – пустой холл и что там еще записывают видеокамеры. Хозяева не должны потом узнать, кто появлялся на их территории без приглашения, если, конечно, у Аньки в компьютере правильная схема и Чапай или Инесса не установили ничего дополнительного, о чем не знала Поликарпова – или тот, кто продал ей эту схему, или у кого она ее стащила. Откровенно говоря, я подозревала, что планы и схемы Анюта получала как раз у тех, кто их устанавливал, своим традиционным способом – затаскивала мужиков в постель и использовала там до полного изнеможения.

«Сюрпризы» лежали у Артура, я же оставила себе единственный баллон с тем же снотворным газом, что и в «сюрпризах». Баллон был больше по размеру, чем освежитель воздуха, но меньше, чем огнетушитель, и в мою спортивную сумку в горизонтальном положении как раз поместился. Может быть, он и делался с таким расчетом? Только вот сколько газу из него следует выпускать? Это нам предстояло выяснить опытным путем.

С «сюрпризами» было все понятно: швыряешь их в комнату или на территорию – и они уже сами работают. Мало одного – второй. Но вообще-то они рассчитаны на полевые условия, если хватает там, чего уж говорить про закрытые помещения? А вот если из баллона выпустишь недостаточно и тебя успеют схватить неуснувшие враги… Об этом думать не хотелось, так что я в любом случае решила пускать побольше. А вообще почему производители не указали на поверхности баллона правила эксплуатации? Безобразие. Производитель сего изобретения, кстати, тоже не был указан, только что за газ и срок годности, причем написано это было фломастером от руки (это что, какой-нибудь химик-любитель старался?). Но и на том спасибо, а то бы не знали, брать или не брать с собой или, по дурости, проэкспериментировали на себе…

Каждый из нас имел по пистолету (в карманах штормовок), по два противогаза в сумках, по несколько ампул-шприцев из Анькиной сумки, так и валявшейся в моей квартире, у Артура еще лежали три пары наручников, альпинистский крюк, несколько мотков веревки, а также огромный столовый нож, имевшийся в его собственной квартире. Иванов побросал к себе в сумку еще какое-то барахло, но я всего запомнить не могла. И не была уверена, что все это нам потребуется, но лучше больше, чем меньше. Сумки получились довольно тяжелыми, правда, та, что тащил Артур, весила раза в два, если не в два с половиной, больше, чем моя, но ведь и Иванов чуть ли не в два раза крупнее меня.

Мы с Артуром остановились перед неприметной дверцей в бетонной ограде, по верху которой шла колючая проволока. Я достала из кармана шпаргалку и осветила ее фонариком. Нельзя было допустить ни одной ошибки. Я диктовала Артуру, что нужно делать – хотя он и уверял, что помнит все наизусть, но ведь береженого бог бережет, правда?

После нажатия на все нужные кнопки и введения кода, дверь медленно раскрылась, мы прошмыгнули внутрь, и я нажала на рычаг, закрывающий ее. Несмотря на то, что металлическая дверь была покрыта слоем бетона, двигалась она совершенно бесшумно, что меня поразило. От этого входа было ближе всего до дворца, поэтому мы и остановились на нем. Делать даже один лишний шаг по вражеской территории не хотелось.

Вначале мы двигались вдоль ограды, между нею и рядом колючих кустов, высаженных таким образом, что человек, каким-то образом умудрившийся перебраться через ограду (например, отключив идущий по проволоке ток), обязательно угодил бы прямо в их заросли. Но, прижимаясь к бетону, идти было можно, хотя мы уже в нескольких местах порвали правые рукава наших штормовок. Мне, конечно, было гораздо легче, чем огромному Артуру, уже неоднократно помянувшему родственников и этих кустов, и Чапая. Мы искали проем в зарослях, сквозь который смогли бы выйти на траву или аллею. Проем, конечно, имелся напротив двери, но мы решили подольше подержаться за линией кустов – желательно, до точки, от которой сможем по прямой перебежать к заднему входу во дворец.

Внезапно Артур резко остановился. Я врезалась ему в спину – и тоже замерла на месте. На аллее, метрах в двадцати от нас, показались двое охранников с рациями и автоматами. Правда, шли они довольно непринужденно, не ожидая никаких подвохов. Видимо, были уверены в буржуйской технике, установленной вокруг. Или в авторитете Чапая? Охранники тихо переговаривались, правда, слов мы разобрать не смогли.