Слипперы - Эдуард Иноземцев

Она покосилась на Маргариту, еще раз улыбнулась мне и зашагала к выходу…

16

После этого короткого общения я понял совершенно отчетливо – актриса Заречная каким-то образом связана с группой, которую мы ищем. И она выведет нас на адептов «Человека дня восьмого». Я не знал, как она связана. Не знал, каким образом выведет. Но точно знал, что взял след. Этот след был у нее в душе, и я его прочел.

– Жаль, мы не смогли ее сфотографировать. Можно было бы дать фотографию Гале и Никанору, – сказал я, вернувшись к нашему столику.

– Ты что-то увидел в ней? – заинтересовалась Марго.

– Кажется, да. И по-моему, она имеет отношение к тем, кого мы ищем. Завтра выясню точно. Мы договорились об интервью…

Марго положила на стол свой мобильный.

– Я сделала фотографию. На всякий случай, – сказала она скромно.

Я взял телефон. И просмотрел три фотографии, сделанные под одним углом, но все же разные – две анфас и одна в профиль. Анфас был не очень удачным, но та, что в профиль, вполне годилась.

– Умница, – похвалил я ее искренне.

Марго улыбнулась. Улыбка была несколько снисходительной. Так улыбается профессионал, когда его хвалит любитель. И еще так почти всегда улыбается женщина, когда ее хвалит мужчина.

Мы вышли на улицу. В Москву пришла настоящая зима. Может, где-то в деревне зима настраивает на лирический лад, но в большом городе она явно портит настроение. По крайней мере, лично мне. Погода была неприятной – промозглой и ветреной. Тем не менее мы решили, что рано еще возвращаться на конспиративную квартиру. Можно было зайти в какой-нибудь бар или караоке, можно было прогуляться. Марго выбрала прогулку, обосновав это тем, что я довольно заметно пополнел, да и ей не мешает последить за фигурой. Я не стал возражать. Все равно она бы меня убедила. Так или иначе.

Под руку чинно, точно семейная пара, мы пошли вверх по бульвару. Несмотря на поздний час, народу на улице было довольно много. Жители столицы и ее гости суетливо или спокойно шагали мимо нас в разных направлениях, занятые своими мыслями. И вдруг я почувствовал, что без того, чтобы вступать с ними в какие-то разговоры, читаю эти мысли. Не всех, конечно, и не все из мыслей, но все же. Это было очень странно. Еще вчера мне надо было хотя бы минут пять пообщаться с человеком. Сегодня обрывки мыслей доносились до меня просто так. Потому, что люди проходили рядом. Ощущение необычное.

– Смотри, Марго… Видишь, идет женщина…

– Где? – Она оглянулась.

– Да нет. Навстречу нам… Видишь? В дубленке… Рыжая…

– Вижу, – сориентировалась Марго. – Грустная такая, да?

– Она потеряла работу… И теперь думает, что ей делать дальше.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Марго.

– Я просто уловил ее настроение… Не знаю как…

Моя подружка недоверчиво покосилась на меня, но ничего не сказала. Когда рыжеволосая поравнялась с нами, Марго вдруг высвободила свою руку и преградила ей дорогу.

– Извините…

Женщина остановилась и выжидающе посмотрела на Марго. Ей, видимо, показалось, что Марго собирается всучить ей какой-нибудь ненужный товар.

– Вы потеряли работу? – в лоб поинтересовалась Марго.

Женщина в дубленке вздрогнула. И даже отошла на шаг.

– Кто вы? И откуда вы узнали? – Она пробуравила Марго неприязненным взглядом.

Марго пробормотала что-то невразумительное, отошла, снова взяла меня под руку, и мы продолжили нашу прогулку. Я был уверен, что женщина смотрит нам вслед.

За те два часа, что мы прогулочным шагом возвращались на нашу конспиративную квартиру, таких случаев набралось несколько. Было похоже на игру, но это была не игра. Я действительно мог ловить обрывки мыслей. Правда, при разговоре или интервью получалось намного лучше. А так выходило похоже на то, когда человек смотрит в калейдоскоп. Там калейдоскоп картинок, тут калейдоскоп мыслей. И к сожалению, настрой большинства из тех, кого я сумел прочувствовать, был отнюдь не радужным. И не оптимистичным. Наверное, все мы живем в такое время… Сложное и хаотичное…

В эту ночь сексом мы не занимались. Я чувствовал какую-то усталость, да и Марго была не очень настроена на ласки. Я пожурил Багиру, устроившую кавардак в гостиной и обточившую свои когти об обивку дивана, потом покормил ее, пока Марго принимала душ, потом сам принял душ, затем мы легко поужинали и легли спать. И я сразу же провалился в тяжелый сон.

Во сне уперся в стену. Я пытался обойти ее и слева и справа, но не получалось, что очень нервировало меня. А потом она вдруг стала прозрачной. Настолько прозрачной, что почудилось, будто она исчезла. Передо мной тянулась лужайка. И кончалась она домом. Уютным, двухэтажным, обвитым плющом. Я осторожно шагнул вперед, и оказалось, что никакой стены нет. Ничто не мешало мне перейти на лужайку, что я и сделал.

Из открытого окна на первом этаже слышались звуки рояля. Кто-то играл, не очень профессионально, но с большим чувством. Мелодия показалась знакомой, но я не был силен в музыке и не смог вспомнить. Я осторожно прокрался по лужайке и приблизился к окну. Оно было открыто, и ветерок шевелил белые занавеси. Я собирался посмотреть в окно, но тут послышались хлопки, и я отпрянул. Только потом сообразил, что это аплодисменты. Я снова приблизил лицо и, стараясь не засвечиваться, заглянул внутрь. Первое, что я заметил, – большой белый рояль и девушка в воздушном платье, сидящая за ним. У нее были волосы цвета меди и глаза, до боли знакомые. Она только что закончила играть и теперь чуть смущенно улыбалась людям, окружающим ее в большой комнате и аплодирующим ей. И вдруг ракурс сместился. Теперь я увидел девушку глазами молодого человека, сидящего в комнате вместе со всеми. Он смотрел на нее восторженным, влюбленным взглядом, сердце колотилось, и весь мир в данную минуту сосредоточился в ней одной. Как и в прошлые разы, я каким-то образом осознал, что этот молодой человек и есть я сам. И что я блестящий офицер, приглашенный в этот дом на светский вечер, и что хозяин этого дома – отец девушки, в которую я влюблен. Все это было так странно и в то же время так реально, что у меня пересохло в горле. А потом девушка взглянула на меня, то есть на офицера, и в ее взгляде я прочел ответную любовь. Пролетела всего секунда или две, но для офицера весь мир уместился в эти две секунды.

В моей голове пронеслась сумасшедшая мысль. Я подумал, что если сейчас пролезть в окно, взять девушку на руки, выскочить, бегом вернуться по лужайке обратно к стене и войти в свою квартиру, то можно будет сомкнуть цепь времени, и тогда она останется со мной в моей сегодняшней жизни. И я не буду больше мучиться, каждый раз встречая ее в другом времени и не имея возможности прикоснуться к ней своими собственными, а не чужими руками. И я смогу сказать ей своим, а не чужим голосом, что люблю ее. И она будет смотреть влюбленным взглядом не на других, в шкуре которых, быть может, я когда-то и был, а на меня, Макса Духова, живущего в Москве в начале двадцать первого века. От этих мыслей голова пошла кругом, и, уже не раздумывая, я отдернул штору и, рывком подтянувшись, оказался стоящим в проеме окна. При этом рама стукнулась, как от сильного порыва ветра, и все головы повернулись в мою сторону. Я замер, ожидая вскриков, охов и ахов женщин и реакции мужчин. Но ни охов и ахов, ни реакции не последовало.

– Закройте окно. Собираются тучи, видно, скоро будет гроза, – приказал какой-то голос.

К окну, в мою сторону двинулся слуга в ливрее. Когда он подошел ближе, я выбросил ногу вперед и вверх в ударе, способном свалить и лошадь. Пятка попала слуге точно в подбородок, но тот и глазом не моргнул. Спокойно приблизился вплотную, с непроницаемым выражением лица захлопнул раму прямо на меня, причем рама прошла насквозь, не причинив мне никакого вреда, и задернул штору. Правда, небольшой просвет в ней все-таки остался. Я приник к нему. Мне хотелось еще раз взглянуть на девушку. Я прошелся взглядом по комнате, нашел ее и впился в нее жадным взглядом. И неожиданно осознал, что это Марго. И раньше мне иногда казалось, что она очень похожа на Маргариту, но теперь я был уверен на все сто процентов – за роялем сидела Марго. Она была со мной, когда я бороздил моря викингом, она была рядом, когда я сражался рыцарем, и теперь, когда я стал офицером, она опять была со мной.

На этой мысли я и проснулся. Рассветало. Марго лежала рядом и тихо посапывала. Я тихо поцеловал ее в шею и снова уснул.

17

Утром я сказал ей, что, если верить моим снам, мы с ней вместе уже около тысячи лет, если не больше. И рассказал свои сны, в которых, как теперь я уже знал, присутствовала она. Она и я. Я и она. Мы вдвоем. Ее реакция удивила меня. Она заплакала, потом обняла меня, потом снова заплакала, уверяя, что именно так она все и чувствовала, потом мы занялись самым долгим и страстным сексом за все время нашего знакомства. Потом она еще раз заплакала, и в итоге моя майка оказалась вся мокрая от слез и пота, и я был вынужден срочно идти в душ. А когда я вышел из душа, произошло почти чудо. Марго сама приготовила завтрак. Впервые за все это время. Это говорило о том, что она сильно и до глубины души взволнована. Глаза ее оживленно блестели, на губах играла улыбка, и вообще она излучала довольство жизнью, собой и немного мной. Еще бы… Ее любили целых тысячу лет подряд. Какая из женщин может похвастать этим? Поэтому я удержался от ироничной реплики о том, что по буддизму перевоплощаться целых тысячу лет рядом с одной и той женщиной означает всего лишь одно. Что мы никак не можем осознать наши отношения, никак не можем прийти к любви и согласию, что между нами всегда остаются недоговоренности и нерешенные проблемы, и поэтому мы вновь и вновь рождаемся и вновь встречаем друг друга. Чтобы наконец найти гармонию… Еще я мог бы сказать ей, что и в этой жизни мы все еще очень далеки от этой самой гармонии. Но я не сказал ни того ни другого. Во-первых, неизвестно, говорит буддизм правду или нет. А во-вторых, большая часть нашей жизни все еще впереди. Кто знает? Может быть, на этот раз нам все удастся?