Его тьма - Екатерина Флат

Я встала с кровати и бесшумно вышла из комнаты. Ночная рубашка была мне чуть велика и норовила запутаться в ногах. В Доме спали далеко не все, судя по изредка доносящимся тихим разговорам. Мама говорила, что те два дня, прошедшие с нападения, Целители вообще не ложились спать. Ухаживали за ранеными, готовили лечебные зелья – старались помочь всем, пусть их и насчитывалось совсем мало на такое количество больных. От острой жалости к глазам подступали слезы. Наверное, раньше бы в такой ситуации я посетовала, что родилась не Целителем. Но теперь я чувствовала, что я та, кем должна быть. Еще тогда, когда во время нападения драконов бежали из города, наконец-то приняла непреложную истину: я – Страж, и другого предназначения мне не надо.

Я вышла в ночную тишину раскинувшейся перед Домом небольшой площади. Темнота скрыла царящую вокруг разруху. И только где-то вдалеке, судя по ритмичному шуму и фиолетовым сполохам, Мастера даже сейчас продолжали восстанавливать дома. Мама говорила, что больше половины города оказалось разрушено. Даже такой основательный дворец Правителя не устоял, драконы буквально смяли его левое крыло. Я все гадала, почему они не тронули башню Сердца. Но, быть может, магия самого кристалла не подпускала их близко. А почему Ивор сам не попытался его забрать – уже другой вопрос.

– Авиона, тебе лучше отдохнуть, а не разгуливать среди ночи, – Клеон вышел вслед за мной. – Нападение может в любой момент повториться. И не факт, что на этот раз не появится этот проклятый собственной персоной.

– Да, я сейчас, – пробормотала я, не оборачиваясь, – просто хотела свежим воздухом подышать, а то от запахов всех этих зелий уже голова кругом.

– Хорошо, только недолго.

Я подняла на него глаза и запоздало спохватилась:

– Спасибо. Спасибо, что тогда папу спас. Сама я была слишком… слишком… – никак не могла подобрать нужное слово.

– Напугана и растеряна, – Клеон улыбнулся и ласково провел пальцами по моей щеке. – Это нормально для хрупкой девушки.

– Но не нормально для Стража, – я на всякий случай отошла от него на шаг.

– Зато ты всех спасла и подарила шанс на победу. Скорей бы уже все это закончилось.

– Ой, и не говори, – я устало вздохнула.

– И мы наконец-то сможем пожениться, – огорошил меня Клеон. – Сейчас-то, само собой, не лучшее время для этого.

Я чуть не взвыла. Совсем забыла о той «мелочи», что он еще не в курсе моих малость изменившихся планов на будущее.

– И, кстати, извини за поцелуй, – судя по голосу, Клеон вообще ни капли не сожалел. – На тот момент мне это показалось единственным способом привести тебя в уравновешенное состояние.

– Ничего, я все понимаю, – я выдала жалкую улыбку. – Но, Клеон, есть кое-что… В общем, я… я… – набрала в легкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалила: – Я не стану твоей женой.

У него было такое выражение лица, словно я выдала некий абсурд, вроде «трава не зеленая», «камни питаются цветочной пыльцой» или «у всех людей из пяток рога растут».

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Уверена, – я помрачнела. Глупо с моей стороны, конечно, было рассчитывать, что он согласно закивает и скажет: «Да-да, конечно, я тоже так решил». Пришлось оправдываться и объясняться, чувствуя себя при этом крайне виновато.

– Клеон – ты замечательный, ты вообще идеальный, правда. И если бы я хотела создать семью, то только с тобой. Но дело в том, что с некоторых пор не хочу. Пожалуйста, постарайся меня понять, замужество – это явно не то, чему я бы хотела посвятить свою жизнь.

– А чему бы хотела? – ледяным тоном поинтересовался он.

– Не знаю, – я едва зубами не заскрипела от досады, – но точно знаю, что замуж не выйду. Извини, если расстроила.

– Да я все понимаю, что ты, – от его нехорошей улыбки я снова испытала невнятный ужас, как тогда, в день бала у Правителя. – Ты три года изо дня в день восторженно мне заливала про наше радужное совместное будущее, чтобы потом заявить о своем внезапном нежелании стать моей женой. Из-за чего тут расстраиваться, Авиона? Из-за того, что ты оказалась лживой вертихвосткой?

Я ничего не ответила, быстро зашагала обратно к Дому Целителей. Все равно возразить Клеону мне было нечего. Не говорить же ему, мол, понимаешь, дело в том, что я влюбилась в злодея, которого теперь желаю убить, а потом умереть самой, ведь без Ивора жизнь потеряет весь смысл.

На следующий день Целители наконец-то признали, что мое здоровье в порядке. И буквально тут же за мной и игнорирующим, но по-прежнему охраняющим меня Клеоном пришел Сариф.

– Ксандор вызывает для важного разговора, – пояснил он. – Раз Авиона уже хорошо себя чувствует, медлить нельзя. У нас и так каждая минута на счету.

Дворец и вправду сильно пострадал. Складывалось такое впечатление, что ровно его половина была отпилена и искромсана гигантским ножом, а потом еще и обуглена вдобавок. Получался жутковатый контраст: по-прежнему роскошное и сияющее на солнце самоцветными мозаиками стен правое крыло и угольно-черные руины левого.

Тот самый памятный мне кабинет Правителя благодаря своему расположению уцелел, и именно там ждал нас Ксандор. Само собой, напыщенный и суровый магистр Олан тоже присутствовал.

Когда мы все расселись в стоящие кругом кресла, Правитель торжественно произнес:

– Начну с того, что возлагаю большие надежды на эту встречу. Теперь, когда у нас появилась реальная возможность разделаться с магом Иоса, мы ни в коем случае не должны ее упустить.

– Боюсь огорчить тебя, Ксандор, – мрачно перебил магистр, – но силы Авионы и проклятого мага все же не равны.

Теперь, когда мне не нужно было скрывать свой Дош, Олан, видимо, смог его почувствовать.

– Не стоит забывать, – продолжил он, – что Дош частично распределен между остальными Стражами, в то время как весь Иос сосредоточен в одном человеке. Тем более теперь, когда еще и осколок Сердца у него.

– Может, объясните мне, что такого в этом осколке? – попросила я.

Олан и Ксандор переглянулись. Сариф кивнул, Клеон же вообще взирал на всех с отрешенно-невозмутимым видом, словно он и так все знал. Хотя, как выяснилось, и вправду все присутствующие в кабинете были в курсе, кроме меня.

– Но запомни, ты никому не должна об этом рассказывать, – предупредил Правитель.

– Об этом – это о чем? – упорно не понимала я.

– Все же общеизвестная версия появления в нашем мире трех магических начал немного отличается от истинной, – пояснил магистр.

И почему я не удивилась?

Глава 3

– Боги не пришли вдруг откуда-то там, как говорится в общеизвестной версии, они всегда были в нашем мире, – начал магистр, степенно растягивая слова. – То ли они его создали, то ли он их – доподлинно неизвестно. Но до появления людей именно боги царствовали в нем. Они создали все живое: зверей, птиц и прочих неразумных обитателей. Но однажды безмолвный мир им наскучил. Ну или общество друг друга уже просто надоело, – магистр неуверенно пожал плечами, словно сам стыдясь столь непочтительных слов. – И тогда один из них решил сотворить людей. Что, собственно, и сделал. И вот тут уже возник конфликт между богами. Миролюбивый Лий предпочитал молча созерцать жизнь своих творений, а властолюбивый Иос жаждал поклонения и…

– Погодите, – изумленно перебила я. – Лий? Иос? Вы ничего не путаете?

– Лий, Иос и Дош – это имена трех богов, братьев, – нетерпеливо пояснил Ксандор, – что тут удивительного?

– Учитывая, что боги вроде как раньше были безымянными и эти имена носили магические начала, есть чему удивляться, – обиженно буркнула я. – Так что там с конфликтом?

– Так вот, – снова вдохновенно продолжил магистр, – Иос хотел безграничной власти над людьми, неспособный на какую-либо агрессию Лий не мог ему воспротивиться, и тогда вмешался Дош. Вот ты, Авиона, вообще представляешь себе, что такое битва между богами?

Я мотнула головой.

– Вот и я не представляю, – Олан оказался полностью со мной солидарен. – Боясь, что Дош и Иос уничтожат друг друга и столь любимый им мир, Лий решился на крайность. Он создал два вместилища силы и развоплотил собственных братьев, лишив их телесной оболочки и оставив лишь разум и силу. В одно вместилище он заключил Дош, во второе Иос. Сам же после содеянного тоже развоплотился, считая, что так будет справедливо, и присоединился к старшему брату. Сердце Тариса – не что иное, как новое обиталище Дош и Лий. Ну а то, что мы называем его осколком, хранило в своих тенетах Иос. Но безучастными боги не остались. Лий и Дош дарили людям крупицы своей силы, а Иос мечтал вырваться на свободу. Каким образом ему это все же удалось – неизвестно. Но осколок смогла покинуть только сила, разум же не сумел разорвать оковы. Вот потому-то, о наивное ты создание, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы маг, обладающий силой Иоса, заполучил осколок с его разумом. И теперь нам противостоит не человек, хоть и неизмеримо могущественный, а воплотившийся бог, который, не сомневаюсь, жаждет расквитаться не только со своими братьями, но и с людьми. Думаешь, почему все маги Иоса стремились завладеть Сердцем Тариса? Если уничтожить кристалл, то погибнет и его содержимое. И мятежному богу просто некому будет противостоять.