Булава скифского царя - Пётр Волкодав

— Кто он? — вскричал в нетерпении Атонай. Вещун, заплетая ноги начал падать, успев произнести. — О Папае! Другая ойкумена! — Атонай едва успел подхватить падающего главного вещуна. На том всё и закончилось; обессилевшего вещуна отнесли приводить в чувство, а вразумительный ответ получен не был.

Атонай, теряясь в догадках, продолжал движение к фаланге. Первым, у кого не выдержали нервы, оказался Зиммелих. Он повернулся к Тертею и, сдерживая нетерпение, спросил.

— Почему? Почему отец не поднимает меч и двигается, словно сонный. Что с ним? Пора, — три полёта стрелы!

— Зиммелихе, твой отец воин — спокойно ответил Тертей. — Атонай знает и видит обстановку. Сейчас Лисимах чувствует себя не совсем хорошо. Он попросту не знает, как и мы, что задумал твой отец. Зиммелихе, — вдруг вскричал Тертей — твой отец гений! Греки ждали стремительной лобовой атаки, а теперь терпенье их иссякнет и Лисимах раскроется. — Тертей прищурился в сторону фаланги и заметил движение. Он во весь голос закричал, опередив Атоная:

— Закрыться! На землю! — два крика, Степана и Тертея, слились в один — только они вдвоём поняли, то, что сейчас произойдёт и пришпорили коней к Атонаю.

По всему фронту фаланги проявились редкие бреши. Атонай догадался, но поздно. Сотни стрел-копий направленные на царя всех скифов вылетели из метательных орудий. "Зоряной", защищая царя, встал на дыбы во весь свой рост, приняв десяток стрел-копий, но этого оказалось мало… Атонай, как не старался, не мог увернуться от всех стрел-копий… Всадник и конь рухнули. Позади послышались хрипы раненных и убитых. Чудом, избежавшие смерти — "братья" и Тертей окружили Атоная.

— Отец! Отец! — дико заорал Зиммелих. В войске греков послышались радостные и торжествующие возгласы.

Лисимах победоносно, — довольный собой и произошедшим, улыбнулся и с жаром потёр руки. "Атонай вышел из игры. Скифы остались без царя"!

Царя всех скифов окружили и закрыли воины. Первый болевой шок у Атоная прошёл. Копьё-стрела пронзило доспехи на груди и вышло со спины. Царь через силу поднялся, поддерживаемый Тертеем и Зиммелихом.

"Зоряной" посмотрел в последний раз на своего хозяина и затих…

Вслед за Сколом — главным вещуном подбежал и Белолобый. Атонай остановил взгляд на сыне, а потом перевёл к Тертею.

— Атонай умирает — тихо сказал вещун. — Я не смогу помочь. — У Зиммелиха задрожали губа и выступили неприкрытые слёзы. — Отец, погоди, не умирай, — попросил он в отчаянии. — Отец что же нам делать? — Аионай не ответил, превозмогая боль, а невозмутимый доселе Тертей с горечью произнёс.

— Не уберегли мы тебя… Прощай мой царе, нам будет не доставать тебя. Мы отомстим, клянусь Папаем Атонае, но укажи — кто? Кому вести? — Царь всех скифов закрыл глаза, понимая ситуацию, и неожиданно для всех указал пальцем на "скифа", захрипев.

— Ты!… Веди моё войско "путнике" и добудь победу сын степи. — Далее, не обращая внимания на удивлённые восклицания сына, Атонай с трудом расстегнул застёжки боевого шлёма и, сдерживая стон, дрожащей рукой протянул тиару "путнику". Воины смешались и возбуждённо загалдели, позабыв про смертельную рану царя.

— Почему не Зиммелиху, — вскричал в недоумении подоспевший Оршес. — Почему Атонае, ведь "скиф" сам вчера говорил, что ему не приходилось участвовать в сражениях такого масштаба, а тут ещё и вести армию. Это большой риск для всех нас Атонае!

— Почему, отец? — не удержавшись, с болью спросил Зиммелих. Он растерянно покачал головой, не веря сказанному отцом: захотелось вынуть меч и обрушить на "брата", но Зиммелих сдержал себя. Атонай приподнял голову и из последних сил прохрипел.

— Добудь победу брате. Выполняй мой приказ! Всё!

— Атонае, Мой царе! — Ошеломлённый решением царя, "путник" поклонился Атонаю

— Почему я? — У царя всех скифов на губах выступила кровавые пузыри. — Приказ не обсуждать… Последнее слово на совете царей — твоё! Веди войско, брат…

— Прощай Атонае, прощай. Я выполню твою волю и… разобьём греков — тихо ответил Степан. К удивлению воинов, окруживших царя, он вынул из горита лук.

— Не трать сил сколе, — покачал головой Тертей — во всей ойкумене нет стрелка, который это сможет.

— Посмотрим сколе — невозмутимо ответил Степан. Целился он недолго.

Первая стрела к удивлению скифов застряла в щите фаланги. Удивлённые греки закричали и зашлись истерическим хохотом, но смех продолжался недолго. Вторая стрела, описав дугу, поразила хваставшегося грека. Он схватился за грудь и осел, а по всему полю послышался рёв обрадованных скифов. Щиты фаланги сомкнулись и снова ощетинились кольями. Атонай, через силу, тяжело улыбнулся, а Зиммелих и скифы к своему удивлению услышали твёрдые и чёткие распоряжения воина в золотой тиаре.

— Десять колесниц Атоная, — сухо приказал новоявленный царь — с центра перенаправить на правый фланг. Тысячным передать по "цепям": — у рядов фаланги, имеются "волчьи" ямы. Центр мы прорубим без повозок… — Степан повернулся к Оршесу. Застывшие тысячные не узнавали до того спокойного "путника". Сейчас это был совсем другой человек — волевой с сжатыми губами и твёрдым взглядом. Степан продолжил: — Царице амазонок и Оршесу быть в резерве. Определитесь сами, куда направить своих воинов, но не спешите… Тертее!

— Я слушаю твой приказ мой царе. Приказывай.

— Тертее, подай сигнал колесницам. Пусть поджигают хворост. Вещунам быть готовыми оказать помощь раненым и — поднять мечи. Время молитв закончено, пора за работу. Это всё! — Скиф наклонился к Атонаю и коснулся бороды царя. — Прощай мой царе, мой брате, мы победим! — Он решительно впрыгнул в седло, перехвалив молчаливый и одобрительный взгляд Атоная. Царь скифов заморгал веками — "он не ошибся в выборе"!

Ассей был удивлён не меньше своих воинов… Радостный клич прокатился по рядам скифов, когда стрела поразила цель.

— Кто стрелок? — закричали воины. — Почему медлит Атонай? — спросил Крей. Ассей не отвечал, наблюдая за воином в золотой тиаре…

В небо взвились три горящие стрелы — сигнал к началу действий. — Рановато — подумал Ассей, но приказал тысячному. — Поджечь колесницы Атоная!..

Одноухий дрожа, обнял обоих сыновей. — Не опозорьте мой род дети. Сделайте это, мои дети! Да хранит вас Апи!

Пламя подобралось к волам, и сдерживать их стало трудно. — Прощай отец, мы не опозорим род! — закричал старший сын. — Прощай, мы не опозорим наш Род, отец!

В небо ушли ещё три стрелы. Передние ряды скифской армии расступились, образовав бреши в которые понеслись горящие повозки. К своему удивлению Ассей заметил, что часть "колесниц" центра войска движется в сторону левого фланга греков. Он мысленно похвалил Атоная.