Мириана - Виктория Старкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверняка он стал победителем турнира. Что ж. Эмир заслужил победу. Но почему он поступил так с ней? Почему был так невыносимо жесток? Почему все и всегда с ней так поступают? Она была слишком добра, слишком слаба и слишком доверчива. Учитель никогда не ошибался, она не была готова к турниру, почему же она не послушала его!
И Мириана продолжала вглядываться в небо, словно надеясь прочитать там ответы на вопросы, которые роились в ее голове.
Так лежала она долгих пять месяцев, не шевелясь и не пытаясь подняться.
На исходе пятого месяца, Мириана медленно пошевелила рукой. Потом откинула одеяло и попыталась сесть. Отвыкшие от работы мышцы почти не слушались девушку. Ее тело было в полном порядке — ни шрамов, ни царапин, ни трещин — все срослось. Целители знали свое дело. Она осторожно попробовала встать и поднялась, не чувствуя боли. А потом медленно, пошатываясь, направилась к выходу из хижины.
Мириана толкнула дверь, поток солнечного света ударил ей в лицо и девушка непроизвольно зажмурилась.
Осторожно ступая, потому что каждый шаг давался ей с невероятным трудом, Мириана дошла до берега реки. Здесь она села, скрестив ноги и положив руки на колени.
И долго-долго сидела она, глядя на бегущую мимо воду, и поток проносил мимо дурные воспоминания, боль и обиду, жестокие разочарования и несчастную любовь. Что ж. Мириана понимала теперь, что Прорицательница не ошиблась. Счастливая любовь предназначена не ей. А еще она понимала слова учителя о желаниях. Наши желания вредят нам. Всю жизнь, сколько себя помнила, Мириана мечтала лишь об одном — чтобы пришел защитник, способный позаботиться о ней, взять на себя ее трудности и заботы, заслонить от внешнего мира, от всех невзгод и печалей, укрыть от холода и пустоты. Она видела этого защитника сначала в отце, потом Лай Вуонге, потом в Схайлайне, а потом и в Эмире. И лишь теперь, глядя на бегущие мимо зеленые воды безымянной реки, Мириана отчетливо понимала, что никто не придет. У нее не будет защитников. Да они ей и не нужны, и лишь желание мешало осознать это.
Не один и не два дня сидела Мириана, глядя на воды реки, пробегавшие мимо, смывавшие страхи и горе с ее души, очищающие воспоминания. Никто не смог бы сказать, сколько именно дней прошло, но она сидела и сидела, без еды и без единого движения, как если бы ее наполняла другая, не ведомая обычным людям энергия. В своих мыслях она была воином, ступившим на путь безграничного познания. И были открыты ей связь времен и событий, рождение и смерть людей и народов, знание причин и следствий и великие законы, по которым развивается мир.
А потом, наконец, поднялась, отвернулась от реки и пошла прочь — уже уверенным шагом, ибо силы вернулись к ней. Мириана шла, без цели, не зная, куда именно она идет. Просто шла, куда глаза глядят. А потом вдруг споткнулась обо что-то лежавшее у нее на пути.
Девушка опустила глаза и увидела, что споткнулась о свой боевой шест, тот самый, с которым она некогда тренировалась. Мириана подняла его и повертела в руке, разглядывая с удивлением, точно видела впервые в жизни. Потом сделала несколько замахов, пытаясь вспомнить движения, разминая руки, рассекая шестом воздух. А потом снова повернулась и посмотрела в сторону реки.
И в это мгновение, словно огромная волна, прорвавшая плотину, вскипала в ней вся та боль, что довелось ей пережить: обиды и разочарование, унижения и побои, предательство любимого и обманы тех, кому она верила, страхи, невзгоды, суровые тренировки учителя, и слова про несчастливую звезду, что слышала она с самого детства. Ее никто ни во что ни ставил, никто не интересовался ее жизнью, ее просто использовали в своих интересах, словно разменную монету, не задумываясь о ее чувствах, о чувствах слабой, беззащитной девочки, готовой поверить всем и любившей всех вокруг. Лавина нахлынувших эмоций захлестнула Мириану целиком и выплеснулась в громком крике, с которым девушка, повернувшись, швырнула шест в заросли, вложив в этот удар всю ярость, весь гнев, всю досаду и боль бесконечных разочарований, копившиеся в ее душе долгие годы. И если бы летящий шест случайно угодил в проходившего мимо человека или пролетавшую птицу, то непременно убил несчастных, настолько сильна была рука, его бросившая. Но, по счастью, никто не встретился на пути куска отполированного бамбука, и он улетел в заросли, где через некоторое время последовал глухой удар — очевидно, шест все-таки врезался во что-то.
Затем последовал еще один негромкий шум, Мириана даже не успела понять, связан ли он с ударом шеста или же нет, и вдруг всю долину наполнил оглушительный грохот и вздрогнула земля — как если бы тысячи каменных лавин одновременно сошли с гор и накрыли окрестности. Испуганная, Мириана бросилась на шум, вдруг, и правда, обрушились горы, вдруг началось землетрясение! Или война, грохочут орудия и цитадель в опасности!
Она бежала и бежала сквозь заросли, защищая лицо руками от хлеставших веток, а когда деревья расступились, неожиданная картина предстала перед ее глазами.
Во дворе цитадели собралась галдящая толпа учеников, впереди них стоял учитель, и все вместе они смотрели на ворота цитадели. Точнее туда, где раньше были ворота цитадели.
Потому что сейчас деревянный щит с изображенным на нем золотым драконом валялся на земле, а сами ворота и поддерживающие их каменные столбы, казавшиеся несокрушимыми и простоявшие здесь века, — рухнули. Именно падение огромных валунов и создало тот грохот, что Мириана приняла за землетрясение. Учитель сжимал в руках ее деревянный шест, его Мириана узнала бы из тысячи, ведь она сама выкрасила его в белый цвет. Узнал его и учитель Мюйи. Он обернулся и посмотрел на свою ученицу, которая растерянно оглядывая разрушения, приближалась к нему. Когда она подошла и встала рядом, он протянул ей шест и
