Ярость и кровь - Андрей Сантана

— М? — повернулся мужчина. — Оу, нет-нет, сегодня пробуем гипноз! Встретимся снаружи.

Хлопнув в ладоши, Корнар зубасто улыбнулся.

— Что? Стой, погоди.

Комната утонула во тьме.

Глава 23 Первый гипноз

Еще до того, как Аннет полностью проснулась, она снова услышала голос Корнара.

— Поддерживай пентаграмму, не выходи из медитации, — с улыбкой на губах шептал он.

Гул в ушах, писк. Наконец послышался шелест травы, жужжание насекомых, легкий ветерок. Ведьмочка поняла, что поднялась на ноги и стоит с закрытыми глазами. Пентаграмма на её лбу ярко светилась закатными лучами, а эссенция кружила вокруг, ожидая сплетения заклинания. Подобное Ани чувствовала впервые. Вместо хаотичного всплеска что-то упорядоченное, потому что все заклинания юной пси-ведьмы до этого были спонтанны и не имели подготовки.

— Я… я потеряю сознание, если… — забеспокоилась девочка.

— Больше нет, теперь мы можем обуздать твой неконтролируемый запас магии.

Судя по всему, демон стоял прямо перед ней.

— Нет никаких мы, — сквозь зубы процедила ведьма.

Но, как бы Антуанетта ни отталкивала своего учителя, она желала этого, хотела учиться. Легкий и протяжный выдох. Затем полное молчание стало согласием действовать по указке.

— Во время концентрации скапливай эссенцию в центральной точке своей пентаграммы. — Голос переместился за спину. — Пока что ты не умеешь её прятать, да и руки нам особо не нужны, но, как у всех, у пси тоже есть жесты.

Девочка внимательно слушала инструкцию, одновременно перебарывая жуть от ощущения его дыхания, опалявшего кожу. Руки вперед, все пальцы, кроме средних, вверх. Терпи тряску и боль, концентрируйся.

Плавный поток эссенции превращается в танец — через сердце по сосудам к кончикам ногтей. Еще немного, и будет сплетена связь между руками и мозгом. Одно мгновение, одна песчинка, и…

— Вух, теперь легче! — Желая повеселить всю стоянку, выскочила Айвори из кустов, перепутав направление к лагерю.

Аннет, испугавшись внезапного голоса Ави, повернулась на него, и заклинание накрыло белую волчицу, сведя её тело жуткой судорогой. Глаза оборотнессы закатились.

— Ави! — Принцесса сделала шаг вперед.

— Не двигайся! — закричал Корнар. Он действительно был зол.

— Н-но ей больно! — Аннет не знала, чем помочь, ведь белую волчицу продолжало трясти и её рот вытянулся в волчьем оскале.

— Потому что ты не довела заклинание до конца. — Демон стоял позади ведьмы. — Её мозг сопротивляется, но разве это не хорошая практика?

— Нет, только не так…

— Чем дольше ты сомневаешься, тем больнее ей будет. — В подтверждение слов Корнара волчица зарычала.

Аннет смотрела на свою сестру, в голове все перемешалось. Одна сторона понимала, насколько все это неправильно, другая — что это необходимо. Возможно, внутри Аннет и вправду скрывалось что-то плохое и властное, ведь она хотела хотя бы попытаться довести заклинание до конца.

Трясущиеся руки снова поднялись.

— М-мне нужна помощь, — прошептала она, прикусив губу.

— Конечно, — улыбнулся демон, и Аннет увидела, как его руки направляют её, а сам мистический навалился на спину.

Это был обман, иллюзия, сейчас никто, кроме пси-ведьмы, не мог почувствовать или увидеть златовласого мужчину.

— Указательные пальцы — словно спусковой крючок на винтовке… концентрируйся на этом, а я направлю твою эссенцию.

Если бы это происходило на театральных подмостках, то сейчас на сцене было бы всего два человека — Айвори и Аннет. Все остальное неважно, и только два луча направлены на главных актрис.

Эссенция скопилась. Пальцы Антуанетты резким движением поднялись, и магия пулей пробила волчицу, но воля Айвори оказалась сильнее. Еще попытка, еще одна. Ави рычала, трясла головой, сопротивляясь, по её вискам тек пот.

— Н-не выходит, — так же запыхалась Аннет.

— Волчица хороший противник. — Корнар, воспользовавшись слабостью и усталостью своей ученицы, положил подбородок на её плечо. — Именно так выглядит дуэль обычного разума с пси-магией: чем крепче воля, тем сильнее нужно вложиться в гипноз. Давай, со всей силы.

Девочка выдохнула, и азарт захватил ее с головой. Сами того не замечая, но волчица и ведьма действительно вступили в противостояние, хотя Айвори сейчас находилась в полудреме, и ее несгибаемый характер моментально встал у руля.

Аннет заняла позицию поудобнее. В этот раз ее руки были как одна напряженная мышца. Глаза в глаза. Пентаграмма ярко вспыхнула, пальцы дернулись вверх.

— Р-р-р-р! Р-р-р… М-м-м. — Зрачки Айвори вернулись на место, но сам взгляд стал безжизненным и пустым, руки, как и осанка, расслабились.

— Браво! — зааплодировал демон. — Браво, моя дорогая!

Аннет, игнорируя похвалу, наконец начала трезво мыслить и первым делом подбежала к подруге. Беспокойство быстро сменилось интересом, ведь волчица смотрела в одну точку, словно застывшая статуя. Принцесса медленно помахала перед ней рукой.

— Это и вправду… гипноз? — Не веря, что у неё получилось, Аннет испытывала смешанные чувства, в том числе и стыд.

— Весьма грубый, примитивный, но да, это он. — Образ Корнара исчез, зато голос продолжал звучать. — В свое время я называл это заклинание «грубая марионетка».

— Объясни…

— Принцип ты уже поняла. Это заклинание ломает волю жертвы, делая её податливой. Ваша белая волчица очень сильна, и даже сейчас она не выполнит и половины того, что мог бы сделать слабохарактерный человек. — Легкий смешок. — Попробуй, прикажи ей что-то простое, а потом из ряда вон выходящее.

— Я-а не хочу ничего ей приказывать! — злилась Аннет.

— Ты и так далеко зашла, так какой смысл останавливаться? Не лучше ли проверить все сейчас, чем потом подвергать свою семью опасности? — Корнар знал, за какие нити нужно дергать.

Секундное сомнение.

— Ави… — Короткий выдох, чтобы успокоиться. — Шаг назад.

Волчица, не моргая, послушно исполнила приказ. И последующие в том числе.

«Шаг вперед», «присядь», «покажи язык».

Все простые команды тут же выполнялись, и, когда пришло время из ряда вон выходящего, Аннет решила, что никто не должен пострадать, кроме неё, поэтому прозвучало страшное:

— Ави… Убей меня.

Аннет напряглась, так как белая волчица впервые за время гипноза моргнула. Безжизненный взгляд пугал, но с пересохших губ сорвалось:

— Нет, —