Последняя победа - Александр Прозоров

– Проклятье, что же они творят! – откинувшись на спину, горячо выдохнула Митаюки-нэ. – Они же все угробят! Все испортят, пустят по ветру! Проклятье!

Увы, глаза сойки позволяли ей только видеть. Передать приказ, сообщение, подать взбесившимся самцам хоть какой-нибудь знак она была не в силах…

Еще с четверть часа темная ведьма обдумывала увиденное, сжимая и разжимая кулаки. Впервые за все время Митаюки заподозрила, что в своих успехах может оказаться проигравшей.

Мудрая, всевидящая, прозорливая и за то проклинаемая всеми смертными Нинэ-пухуця опять оказалась права. Правительница севера победила в этой войне. Но разбуженные ею силы вышли из-под ее власти. Воины и вожди начали действовать сами. А что такое мужчина без мудрой, повелевающей им и направляющей его женщины? Тупой грязный зверь. Переломать все вокруг способен, а вот создать – уже нет.

Пожалуй, чародейке следовало не только подумать о том, как укрепить свою власть, но и позаботиться о путях отхода в случае опасности.

Митаюки-нэ спустилась на стену – и тут же попала в крепкие объятия мужа:

– Я ужо беспокоиться начал, душа моя! – поцеловал ее по очереди в оба глаза казак. – Истовость твоя в молитвах и вере христианской велика и душе на пользу, мне о том Амвросий все уши за утро прожужжал. Однако же надобно и об обеде подумать! Малому нашему, мыслю, лишний мяса кусок больше, чем молебен, на пользу пойдет.

Матвей погладил низ ее живота.

– Ох, тревожно мне что-то за него, сыночка нашего, любый, – тяжко вздохнула чародейка. – Здоровым бы уродился, крепким. Благополучно бы бременем разрешиться…

– Нехорошо чувствуешь себя? – встревожился Серьга. – Беспокоит что-то?

– Тревожно просто… – уклончиво ответила темная ведьма. – Отец Амвросий сказывал, в землях ваших обитель есть со святыми людьми, подвижниками христовыми. В той обители бесплодные князья великие молебен о наследнике вознесли, и за то вознаграждены были царем великим, победоносным, всех окрестных земель покорителем. О том, что вас сюда с вестью об Иисусе послал… Вот бы и нам с тобой в той обители молитву вознести! Тогда бы уж точно сыночек наш родился благополучно, крепким и здоровым, судьба его сложилась бы славно, в победах и величии.

– Это ты про монастырь Кирилло-Белозерский? – зачесал в затылке атаман. – Дык это же аж на Волге почти, на Шексне. Туда плыть… И плыть… Хорошо, если к лету доберемся!

– Так рожать-то мне осенью! – сообщила Митаюки. – Аккурат ко времени получится. А если еще и прямо там, в святой земле разрешиться… – Она глубоко и мечтательно вздохнула.

– А-а-а… – прокряхтел ошарашенный столь неожиданной просьбой Серьга.

– Не получится? – У девушки разочарованно вытянулось лицо, и она снова вздохнула, на этот раз тяжко.

– Ну… Я подумаю… – сломался влюбленный в нее демон войны. – Может, чего сложится.

– Для рождения сына здорового две вещи необходимы, Матвей, – взяла его за руку чародейка. – Любовь и молитва. Молитву я вознесла. Пойдем…

Митаюки потащила мужа за собой во вполне понятном направлении.

Главное она сделала – поведала о своих желаниях, укрепила в сознании мужа нужную мысль, направила планы в потребном направлении. Теперь, в зависимости от обстоятельств, об этой своей просьбе можно либо лишний раз напомнить, либо «забыть».

Сойка несколько раз вылетала к побежденному Тэхэт-хаяру, наблюдая за происходящими там событиями. Развивались же они примерно так, как темная ведьма и ожидала.

Уничтожив капище, половина воинов сир-тя отправились к Дому Девичества за развлечениями, другая половина кинулась к домам – награбить как можно больше добра, пока осознавшие опасность горожане не попрячут самое ценное либо с самым ценным не убегут в окрестные леса пережидать беду.

Однако победителей было всего полторы сотни, а город населяло две тысячи человек. Одних только домов больше пятисот! Поэтому здешних сир-тя христиане не столько разорили, сколько разогнали. Тем девушкам и молодым женщинам, кого схватили первыми, не повезло, их изнасиловали. Остальные просто разбежались. Те дома, что первыми оказались на пути победителей, были разорены. В остальных хозяева свои сокровища или прикопали, или унесли.

В общем – получилось куда больше веселья, чем успеха.

Даже казаки, покрутившись, оставили золотого идола лежать в омуте и отправились к кострам пить пиво и развлекаться. Ведь достать сокровище они, может, и достали бы – дело несложное. И даже лодки трофейные в городе имелись, чтобы груз тяжелый принять. Но вот как потом через враждебные земли к острогу прорываться?

Нагулявшись в городе, победители двинулись по окрестным селениям. Проще говоря – напрасно теряли время. Пока Енко Малныче со товарищи портили девок к востоку от Тэхэт-хаяра, в город вошли несколько сотен сир-тя, ведомых кем-то из старшин Великого Седэя. Просторный дом на спине шипоноса доказывал это весьма наглядно. Похоже, чародеи Совета колдунов все же смогли прийти к соглашению. Или, скорее, найти новое равновесие сил.

Теперь новый старшина мог отвлечься на войну с внешним врагом.

Отяжелевшие от добычи, сытости и безнаказанности победители лениво возвращались в город, когда на них вдруг обрушился паралич, а затем из окрестных кустов, зарослей травы и даже канав внезапно появилось бесчисленное число врагов, быстро и споро перебивших половину грабителей. Закончить свое дело они не успели лишь благодаря расторопности Енко Малныче, давшего возможность казакам дать два выстрела подряд.

Сир-тя, служащие Седэю, отпрянули. Христианское воинство тоже попятилось – старшине опять пришлось ослабить хватку и отвлекаться на успокоение собственных вояк. Казаки выдвинулись вперед, перекрыли дорогу кулевринами. На некоторое время наступило шаткое равновесие. Воины Великого Седэя не желали идти на смерть, под залпы картечи, воины же Иисуса не могли наступать, поскольку их воля подавлялась могучим врагом.

А дальше случилось неожиданное: из леса со всех сторон на дорогу поползли тысячи змей. Оружие смертоносное и неуязвимое, пушек не боящееся. У него был только один недостаток: отвлекшись на змей, старшина ослабил давление на воинов врага. А может, они просто стояли слишком далеко, и страх все-таки смог одолеть паралич. Христиане побежали. И сир-тя, и казаки, не забывшие, однако, своих драгоценных кулеврин.

Их никто не преследовал – змеи ведь не разбираются, где свои и где чужие, жалят всех одинаково.

Отряду Енко Малныче повезло в одном – вокруг густонаселенного города, окруженного множеством деревень, полно было хорошо натоптанных дорог. Теряя по пути своих ужаленных товарищей, воины молодого бога окольными тропами выбрались обратно на просеку и ушли на север. Из полутора сотен победителей уцелело едва три десятка воинов. Да и то – змеиный яд вполне мог найти себе еще несколько запоздалых жертв.

Отряды начали возвращаться к острогу только через полтора месяца. В походе не повезло только тем сир-тя, кто отправился в набег с Енко Малныче. Остальные об этом мелком эпизоде не знали и радовались невероятной, оглушительной победе над Великим Седэем.

Лодки, струги, челны и даже плоты причаливали к озерному берегу тяжело груженными добычей: кожами и подстилками, шкурами и резными шестами, украшениями, одеждой, оружием, красивыми девками – всем, что могло доставить удовольствие воину, пригодиться в хозяйстве, порадовать его родителей или подружку. Очень многие из таких находок оставались в надвратной церкви нового острога, в покоях Митаюки-нэ, в оружейной комнате. Победители знали, кому обязаны победой, и потому щедро делились добычей с молодым богом и бесстрашным атаманом.

Каждый из вернувшихся считал своим долгом угостить товарищей, рассказать об успехах, похвастаться добытым богатством, и потому череда гостей слилась в долгий непрерывный пир, гудящий под стенами озерной твердыни. Воины пили, пели, кричали здравицы в честь вождей, иноземцев и их всепобеждающего бога, призывали друг друга к новым походам и гадали, куда направят свои копья в следующий раз.

Однако на общий круг вожди и казаки собрались только по возвращении неудачливого Енко Малныче и воеводы Егорова с Силантием.

Своего друга и атамана Матвей встретил на мосту, перед воротами. Обнял, отступил. Кратко спросил:

– Как сходили?

– Так себе, – пожал плечами воевода. – Несколько истуканов притопили, ибо забрать не вышло, но повеселились добре… Вот только ноги потом еле унесли. Колдуны со змеями хитро придумали, и столь сильны оказались, что никакая молитва не помогала. Как кувалдой по голове: искры из глаз, и ни рукой, ни ногой пошевелить не можешь. Побили, в общем.

– Бывает, – пожал плечами Серьга. Опытный казак не видел в поражении особой трагедии. Война переменчива. Сегодня ты, завтра тебя. Пройдет время – сквитаешься. – Давайте раздевайтесь, пива с дороги выпейте, да и в баньку, париться. Она ныне аккурат топлена, наш немец наконец-то на ноги поднялся, болячки последние смывал.