Конан - победитель - Джон Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Благодарю за отличный бой, киммериец, - сказал Тотила. - Чем бы он ни закончился, его не скоро забудут.
- Ты молодец, Тотила, - отвечал Конан. - Тебе следовало бы остаться воином, а не добиваться королевской власти.
- Если человек убежден, что его тело отмечено печатью величия, он должен идти дорогой королей. Но хватит, пора кончать наш поединок.
Тотила снова поднял щит. Над его краем были видны только глаза короля. Он с воинственным кличем бросился вперед. Конан молча начал контратаку. От крови, которая натекла из раны на его бедре, земля стала скользкой. Конан поскользнулся и едва не упал. Этим воспользовался Тотила - он размахнулся для мощного удара. И на ширину пальца, не больше, опустил свой щит. Этого киммерийцу было достаточно.
Конан уже восстановил равновесие и применил - впервые в этом бою - удар концом меча. Он вложил в него всю силу, которая у него еще оставалась. Острие меча прошло сквозь разинутый в воинственном крике рот, вышибло зубы, пробив череп, вышло на две ладони над блестящим бронзовым шлемом Тотилы. Конан выдернул клинок. Какое-то мгновение могучее тело короля торманнов еще держалось на ногах. Затем Тотила, как подрубленное дерево, рухнул на землю.
Конан повернулся к торманнам:
- Кто хочет последовать за своим королем в королевство ночи?
Торманны, еще час назад такие уверенные в себе, были совершенно подавлены. Потеряв короля, они были в чужой стране, среди врагов, которые численностью значительно их превосходили. Через некоторое время из толпы вышел старый воин, тот самый, что минувшей ночью говорил от имени торманнов. Он подошел к Альквине и сказал:
- Королева камбров! Наш король не происходил из древнего знатного рода. Наследника он не оставил. Если камбры и тунги соединятся, то и торманны готовы примкнуть к этому союзу, при условии, что с нами будут обращаться как с равными.
Альквина оглянулась на Леовигильда. Тот кивнул. Тогда она сказала старому воину:
- Пусть будет так!
Присяга на верность у северян не сопровождалась пышными церемониями. Альквина указала на труп Тотилы:
- Бросьте эти останки в костер, который предназначался для тела Леовигильда. Тотила не был настоящим королем.
- Нет! - крикнул Конан. - Возведите для него другой погребальный костер, и пусть он будет выше, чем костер Одоака. Этот человек был настоящим королем. Если придется, я готов сам таскать дрова, клянусь Кромом!
Альквина задумчиво взглянула на него и согласилась:
- Хорошо. Делайте как говорит сильнейший из моих воинов. Сожгите Тотилу вместе с мечом, мантией и шлемом.
Торговец Давас как раз собирался сделать в бумагах отметку о получении судового груза, когда вдруг увидел перед собой знакомую фигуру. Эту черную гриву, развеваемую сейчас легким морским бризом, он узнает мгновенно даже на большом расстоянии.
- Конан! - крикнул Давас и замахал рукой. Потом он бросил свои бумаги и побежал навстречу киммерийцу. На Конане уже не было бронзовых боевых доспехов. На его руках блестело несколько широких золотых браслетов, украшенных драгоценными камнями. У пояса висел длинный меч аквилонской работы.
- Привет тебе, Давас! - сказал Конан. - Когда отходит корабль на Юг?
- Завтра утром, как только выправим бумаги и погрузим мой товар на судно. Ну, как же ты путешествовал? Понравилось тебе на Севере?
- Зима прошла совсем неплохо. Вовсе не так скучно, как я вначале думал. Конан ухмыльнулся: - А что, привез ли этот корабль доброго южного вина?
- Привез! Туранского, самого лучшего. Ну, давай рассказывай. Ты, должно быть, совершил множество подвигов, раз вернулся с такими прекрасными золотыми украшениями.
Перед домом Конан остановился:
- Давай сперва попробуем вина. Потом я все тебе расскажу. Хотя ничего особенно выдающегося и не было. Случались в моей жизни и более бурные зимы.
И оба они вошли в дом.