Близнецы - Кэтрин Стоун

– Да? – Она вздрогнула, чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности. Ее мысли находились так далеко отсюда. – Чарлз, извини.

– Все хорошо, дорогая.

– Ты так добр ко мне.

Этим вечером, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись по своим номерам, Чарлз и Гейлен до говорились на следующий день встретиться и пообедать в любимом кафе Чарлза в Латинском квартале. Чарлз на туристической карте Парижа, которую купил для Гейлен, обвел кружочком место расположения этого кафе.

На следующий день, посмотрев роскошную весеннюю коллекцию Шанель и пробормотав извинения своей давней подружке Монике, самой знаменитой модели Франции, Чарлз помчался в Латинский квартал. Он пришел в кафе с десятиминутным опозданием. Но это не имело никакого значения – Гейлен еще не было на месте. Чарлз ждал ее два часа, пока не пришло время – вернее, давно уже пришло время – отправляться на показ коллекции Ива Сен-Лорана.

Где она, черт побери?

«Возможно, забылась в блаженстве среди удивительных экспонатов Лувра», – пытался уверить себя Чарлз. С ним самим такое случалось в Лувре, или перед витражами с розами в часовне Сен-Шапель, или когда он смотрел с противоположного берега Сены на Нотр-Дам. В Париже Чарлз часто переставал ощущать время.

Но Гейлен не была счастливой туристкой, открывающей для себя бесконечные прелести Парижа. Она казалась такой подавленной и расстроенной. А если вдруг она попала под машину, мчавшуюся на бешеной скорости, или упала в Сену…

В то время как самые известные в мире модели, от которых дух захватывало, демонстрировали восхитительную весеннюю кол лекцию Ива Сен-Лорана, беспокойство Чарлза возрастало.

«Тебе следовало присматривать за ней. Ты не должен был оставлять ее одну. Тебе вообще не стоило привозить ее сюда с собой, если ты не в состоянии позаботиться о ней».

Чарлз хотел уйти, но не мог. Это просто невозможно – ни физически, ни из чувства вежливости – встать с кресла для почетных гостей в конце подиума.

Наконец, слава Богу, шоу подошло к концу.

В украшенном зеркалами и мрамором холле отеля «Мерис» Чарлз проверил у портье, не поступало ли для него сообщений. Для него не было никаких сообщений. Но на двери своего номера он увидел записку: «Чарлз, прости. Гейлен».

Чарлз постучал в дверь ее номера.

– Гейлен? – «Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке».

Дверь медленно открылась. Ее бледное, осунувшееся лицо и темные круги под изумрудными глазами свидетельствовали о том, что она пережила бессонную ночь и мучительный день.

Гейлен не забылась в блаженстве среди сокровищ Лувра.

– С тобой все в порядке?

– Я забыла про обед, Чарлз. Извини.

– Ты ведь провела целый день в номере, так?

Она кивнула, опустив голову.

– Иди сюда. – Чарлз ласково проводил ее до обитого шелком кресла, стоявшего рядом с окном, откуда открывался вид на сад Тюильри и Сену, затем сел рядом с Гейлен, взяв ее за руки. – Посмотри на меня, Гейлен.

Она медленно подняла голову с золотисто-рыжими волосами.

– Расскажи мне все.

– Чарлз, нет, я не могу.

Ее голова снова начала опускаться, но Чарлз взял ее за подбородок, приподнял его и заставил Гейлен взглянуть ему в глаза.

– Расскажи мне.

Глаза Гейлен наполнились слезами, и она попыталась отвернуться. Но Чарлз не позволил ей это сделать.

– Гейлен!

– Я… я так сильно любила его, Чарлз, – прошептала она сквозь слезы.

– Что случилось?

– Он никогда не любил меня. – И это было все, что Гейлен смогла рассказать в тот вечер. По ее щекам текли слезы, и у нее не хватало сил справиться с ними.

Чарлз обнял ее и прижал к себе, не отпуская до тех пор, пока не прекратились тихие рыдания, пока Гейлен наконец не обессилела от страданий. Чарлз проводил Гейлен в ее спальню, ласково уложил в кровать и оставался с ней до тех пор, пока она не заснула.

Следующий день Гейлен провела в Лувре. Вечером Чарлз ужинал в ресторане «Тур-д'Аржан» с ювелирами из компании Ван Клифа. Гейлен осталась в отеле и рано легла спать. На следующий вечер Чарлз заказал места в фешенебельном ресторане, но позже они с Гейлен решили поужинать в номере у Чарлза.

– Думаю поехать в Версаль послезавтра. Ты присоединишься ко мне?

– Нет. – Чарлз посмотрел на нее и понял, что она собиралась отправиться туда в любом случае. Хорошо. – Жаль, что не смогу пойти. Не забудь прогуляться до Малого Трианона.

– Это тот дворец, где останавливалась во время охоты Мария Антуанетта? Зайду туда. – Гейлен наклонила голову и задумчиво посмотрела на Чарлза. – Ты думаешь, я переживу это?

– Ты уже справляешься с этим.

– Вообще-то нет. Ты опекаешь меня.

– Нет.

Гейлен улыбнулась мягкой, грустной улыбкой. «Да, опекаешь».

– У меня всегда был кто-то, кто опекал меня. До тех пор пока я не переехала в Нью-Йорк, это были мои родители. Потом ты. Потом…

– Он.

– Он, – спокойно повторила Гейлен. «Твой брат. Твой близнец».

– И ты влюбилась в него, – осторожно сказал Чарлз.

Гейлен больше ничего не рассказывала ему с того самого вечера, когда рыдала в его объятиях.

– Любовь. – Голос Гейлен был отрешенным, потому что любовь казалась далеким воспоминанием, туманной мечтой. – Ты веришь в любовь, Чарлз?

– Для некоторых людей, да, она существует. Для таких людей, как ты, для таких людей, как Джейсон…

– Но не для тебя? – поспешно спросила Гейлен. Ее голова начала кружиться при упоминании имени Джейсона. «Нет, Чарлз, любовь не существует для таких людей, как Джейсон».

– Нет, – легко ответил Чарлз. Это было легко, когда он не думал о причине – необъяснимой, непостижимой ненависти отца, любви которого так отчаянно жаждал Чарлз. – Я не создан для любви. – «Или для того, чтобы стать любимым».

– А как насчет Вивеки?

– Вивеки? – искренне удивился Чарлз.

Они с Вивекой «встречались» с января. Чарлзу нравилась Вивека. Ему нравилась ее страстная, любознательная чувственность, которая скрывалась под легким пушком южной красавицы. Но любовь?

– Да. Ты… – покраснела Гейлен.

«Она такая наивная и невинная», – думал Чарлз, внезапно почувствовав сильную злость к неизвестному мужчине, который причинил ей такую огромную боль.

– Ты ведь спишь с ней, Чарлз, так? – смело спросила Гейлен. «Посмотри-ка, теперь я уже не такая наивная и невинная».

– Может быть, мне не суждено любить, но я не собираюсь погибать от одиночества. – Чарлз улыбался, когда говорил, но после этих слов его грустные глаза стали еще более печальными. – Гейлен?

– Мне хочется, чтобы ты был счастлив, Чарлз.

– Гейлен, я действительно счастлив. Я живу именно так, как мне хочется. Даже если это не любовь, то все равно есть удивительные, теплые минуты, которые мы разделяем вместе.