Г 3 (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

— Одно я могу сказать точно — в городе можно будет закончить издевательство с этими сырыми и продуваемыми палатками, да и наконец хотя бы помыться толком, а не топя снег или сливая ману ради воды.

Вид осадил меня:

— По мне, сначала этот город нужно будет взять.

— Ради горячей воды без ограничений я готов стать огненным магом и прожечь его стены!

— Ну так стань водяным магом, и вода будет уже сегодня!

Я смеялся в палатке вместе со всеми, но на душе все последующие дни было тревожно. Да, на маршруте роты встречались обычные мелкие посёлки, где не может быть сильных врагов. Да, всего в дневном переходе будет идти первая рота бригады с архимагом: в их задачу входит взятие через неделю довольно крупного городка Расбора. В случае чего от нас требуется лишь отступить к ним, неспешно идущим по главной дороге Зелона. Вот только я не мог не думать о порталах темных и от том, что до предполагаемой цитадели Кернариуса и впрямь ещё долгие недели марша. Не понимал я этой неторопливости легата. Мне казалось, что лучшим выбором будет стремительно, не останавливаясь ради мелочей, рваться вглубь страны, чтобы успеть обнаружить эту цитадель и самого Повелителя Кернариуса до того, как он получит и зажжёт Маяк.

Возможно, его смерть и не остановила бы производство нового артефакта, но явно изменило бы многое в Зелоне, да и иметь во врагах на одного Повелителя меньше… По мне — это того стоило бы.

С другой стороны, то, что получилось у одного крошечного отряда, чудом проскочившего среди тысяч врагов, вряд ли подходило для многосотенной армии, отягощённой санями с припасами и снаряжением.

А потому, приказ есть приказ. Не эту ли простую мысль каждый день напоминают рядовым сержанты и офицеры? Не я ли теперь приглядываю за эфирником Каиром, чтобы он не позволял себе лишнего? А потому… Я сжал висящий поверх брони амулет, громко выкрикнул:

— Жители посёлка! У вас есть два часа, чтобы собрать вещи и приготовиться уйти из этого посёлка. Через два часа, взяв одежду, еду, всех детей вы должны будете бежать в Кемар и сообщить его верным, что не пройдёт и десяти дней, как мы раздавим их город, наказав тех, кто когда-то предал нашу Создательницу, — в амулет отправилась мана, подкрепляя мои слова. — Гардар идёт! Время пошло!

Это максимум, что мы сейчас можем сделать для них. Судя по тому, как мы должны направлять их бегство, легат хочет, чтобы вокруг Кемара поднялась дополнительная паника. Не знаю, насколько это справедливо для страны, где все жители послушны слову верных. Пожалуй, это ни к чему не приведёт: один приказ верных, гораздо более привычных к управлению толпой и дикий страх в их глаза сменится покорностью своей судьбе. Боюсь, так мы лишь пополним число жертв будущего Маяка. Как по мне, с каждым таким приказом этим жителям мы, гардарцы, все дальше от милосердия, которое завещала нам Создательница. Уже не выходит разделять обычных жителей и верных, сгоняя их всех в одно место, готовя им судьбу либо стать жертвами, либо обратиться камнем. Все больше правды в том, что их предки сотни лет назад сами выбрали этот путь, отрекаясь от Создательницы. Вот только как быть с тем, что эти же сотни лет никто из родившихся здесь никогда не имел возможности выбрать свою сторону? Воспитываясь на сказках о жёсткой Создательнице и гардарцах, что будут рады убить их, как только увидят? Принимая на себя в день совершеннолетия оковы ментального подчинения, которое заставляет их быть всего лишь покорными живыми големами?

Тяжёлые мысли. Особенно для того, кто всё ещё слышит детские крики по ночам и скоро сожжёт и этот посёлок. Но я давал местным право самим решить свою судьбу, сказал, что им нужно сделать, подтвердил посылом ментала. Если они решили обмануть его, чтобы спрятаться в посёлке, то что им мешало обмануть его раньше и бежать в леса, если уж гардарцы второй месяц идут чтобы их убить?

У жителей есть два часа на то, чтобы собраться. А у меня два часа на то, чтобы бы отыскать трофеи. Хотя, если верить тем самым мемуарам, которыми я когда-то зачитывался, то будь всё немножко иначе, мои действия можно было бы назвать и по-другому. Мародёрство. И по большому счету грань между этими двумя понятиям весьма тонка. Сначала каждый из бойцов определяет её для себя, а затем её проверит и их командир.

Мне нечего переживать и задумываться об этом: содержимое мастерских и ферм точно идёт по списку трофеев. А вот с куском чистой ткани из дома, в котором ещё копошится хозяйка, совсем другое дело. Три дня назад, вернувшись в лагерь, я как раз слышал подобную историю. По счастью, в нашем отряде всё, что связано с обеспечением личного состава, взял на себя Вид и старший сержант Пламит. Никакого своеволия, никаких обысков, ничего, что может только попробовать опорочить перед лицом Создательницы честь нашей роты и Гардара.

Каждый солдат подаёт список вещей, в которых нуждается: ложка, мыло, новый помазок, обмотки, точило и прочее. А уже Пламит выкручивается, разыскивая все потребное и только после того, как дома покинут жители. У сержанта есть десяток подчинённых, помогающих ему с этим поиском, у меня же при входе в посёлки людей поменьше, зато в силе, за счёт Гвардейца и строевых големов, мы легко выигрываем. А если бы нашлась ещё одна дополнительная повозка, то было бы и вовсе замечательно. Оценивая содержимое полок в этой мастерской, я отчётливо понимал, что сегодня ночью спать не придётся. Хватит отдыхать и хватит копить материалы. Добычи за эти дни теперь с запасом хватит на ритуал создания голема. Я даже не буду больше колебаться, выбирая внешний вид своего нового помощника. Все уже давно решено.

Да, первое время я очень хотел снова создать себе Скорпа и лишь отсутствие образца, чтобы провести ритуал подобия, останавливало меня в первые дни похода второй фемы. Зато сейчас позади множество ночей и длинных переходов, во время которых я успел десятки раз обдумать все детали предстоящего ритуала. Скорп достаточно долго бегал под моим управлением для того, чтобы я успел ухватить большую часть его движений и был в силах создать сейчас полноценный блок-плетение, их описывающий. Пожалуй, вернись я на год назад в училище, одно это могло бы стать достойной заявкой на защиту экзамена по големостроению.

Я кивнул Диодру:

— Грузим.

Теперь дело было за бакалавром и его големами. Это уже не первая наша совместная работа и парень отлично понимает, что из найденного стоит брать в первую очередь — все же одной повозки мне действительно мало. Даже не мне, а всему нашему магическому отряду. И, хочешь-не хочешь, а помогать бакалаврам и младшим мастерам мне приходилось. Особенно бакалаврам, которым явно не хватало опыта практических применений своей магии. Я старался действовать точно так же, как учили и нас, птенцов Рагнидиса: немножко теории — в их случае лишь её повторения — и много-много практики.

Хорошо посёлок настолько маленький, что, стоя на площади и пользуясь преимуществом в своей стихии, я легко доносил свой голос до всех его домов. Так я мог быть уверен в том, что все жители услышат моё последнее предупреждение:

— Возьмите всё, что вы собрали, выйдите на улицу, возьмите с собой детей. Ваше время истекло. Едва вы покинете посёлок, как я сожгу его дотла.

Я обвёл взглядом стоящих на площади и улицах людей: редких стариков, крепких мужчин и женщин, детей. Постарался ещё раз донести до них свою мысль:

— Вам не причинят вреда. Вас не будут преследовать. Вас просто отпускают. Бегите прочь в Кемар. Если вы спрятали кого-то из родных в посёлке — это худшее, что вы могли для них сделать.

Стоящий рядом канцелярист усмехнулся:

— Зря усердствуешь. Такая тягомотина с местными была забавна лишь в первый раз. Сейчас, вызывает лишь раздражение от потери времени. Давай я отдам прямой приказ.

Я не ответил Каиру Равою, даже не взглянул на него:

— Я знаю — годами вы жили, учась обходить приказы верных. Думаю, что в этом вам нет равных. И поэтому я лишь прошу, прошу ради вас — не делайте ошибки.