Спляшем, Бетси, спляшем! - Марина Маслова

— Кстати, о детях. Ты мне еще ничего не рассказал о Саше, — я быстро перевожу разговор на другое, потому что сердце у меня сжимается от желания испытать все, о чем сказал сейчас Коля.

— Саша живет со мной, перешел в девятый класс, ему скоро будет четырнадцать. Я не знаю, хорошо ли, что он так опережает остальных детей, мне кажется, мы лишили его детства. И отъезд Светланы так на него подействовал. Она тут приезжала, завалила его подарками, но он как-то отчужденно вел себя. Она обиделась, сказала, что это я его настроил. Но жить нам с ним легко. Готовим по очереди, он мне помогает вести хозяйство. Все время спрашивает про тебя.

— Да, мы переписывались, а потом он перестал писать. Чем он интересуется? Где хочет учиться дальше?

— Знаешь, он напоминает мне тебя в детстве, — засмеялся Коля, — Философия, психология, биология и бог его знает что еще. Языки легко даются. Я взял ему учителя по английскому, французский он сам учит, немецкий отказался наотрез учить.

— Ну и правильно, я без него обхожусь. В следующий раз приедешь с ним.

— Бетси, долго мы будем встречаться урывками?

— Как получится. Коля, может, согласиться с КГБ? — я спрашиваю, не сомневаясь в ответе, но все-таки спрашиваю: ему решать.

— Нет, Бетси, потом не отмыться. И они уже не отпустят, — я вижу, что ему хотелось бы сказать: «имеет значение только любовь», и люблю еще больше за то, что он это никогда не скажет, — Я тебя буду ждать, сколько понадобится, хоть всю жизнь.

— Бедные мы, бедные!

Мы сидим рядом, обнявшись. Я трусь носом о его щеку, потом начинаю тихонько целовать, приговаривая:

— Мне еще не верится, что ты со мной. Ты не исчезнешь?

— Я буду с тобой, пока не прогонишь. Тебе не пора лечь и отдохнуть?

— Пора лечь, отдыхать я буду, когда ты уедешь.

— Бетси, — говорит Коля, когда я, выйдя из ванной, снимаю халат, — как ты похорошела сейчас, такая женственная фигура!

— А что, уже заметно?

— Конечно! И как это я вчера не обратил внимания, — он кладет руку на живот и ласково гладит его, — привет, малыш, ты еще не топчешь ножками?

— Нет, — смеюсь я, — еще рано, он родится в ноябре.

— Ив не знает?

— И не узнает. Строго говоря, это произошло через неделю после развода. Это только мой ребенок, — и я смеюсь не без ехидства, мне доставляет удовольствие, что я до такой степени улизнула из-под его ревнивого контроля. Коля, знающий меня, как облупленную, укоризненно качает головой, а потом спрашивает:

— Твой ребенок не будет возражать, когда я буду тебя любить?

— Мы оба будем счастливы!

На другой день мы вместе едем к Алексу. Я замечаю, как они присматриваются друг к другу и, кажется, остаются довольны. Я прошу Алекса помочь показать Коле Лондон. Он возит нас по городу и мы любуемся викторианским Лондоном и современными изысками архитектуры. После того, как мы исколесили весь город на машине, мы начинаем ходить везде пешком, потому что припарковать машину в центре невозможно. Сити и Пэл-Мэл, Гайд-парк и Сент-Джеймс-стрит, Пикадилли и Грин-парк, поздней весной Лондон очарователен для туристов, сами лондонцы уже стремятся на природу. Мы несколько раз ездим в Ричмонд через Хемптон-Корт и подолгу гуляем в парке между огромных дубов на поросших молодым папоротником лужайках. Однажды Коля в изумлении схватил меня за руку: несколько оленей неспешно прошли на водопой перед нами. Их шкуры сияли и золотились на солнце, а поступь была величественна.

— Фантастика! — прошептал Коля.

Я упросила зайти в лабиринт Хемптон-Корта и мы, конечно же, заблудились и долго бродили, ища выход. Я хныкала, что хочу пить, Коля волновался, Алекс подсмеивался и обещал, что вечером служители спасут всех заблудших, прочесывая лабиринт. Но мы все-таки вышли на волю и тут же отправились пить чай.

Все двадцать дней мы провели замечательно. Коля отправляется домой нагруженный подарками, с обещанием, что я приеду осенью. Я знаю, что Коля долго разговаривал с Алексом обо мне, но что они сказали друг другу — я не знаю. Последний его день в Лондоне был очень тяжелым для нас. Мы поняли, что может случиться все, что угодно, и мы увидимся нескоро или не увидимся вообще. Я почти все время плакала, Коля уговаривал и утешал меня, но сам был напряжен и глаза его, когда мы встречались взглядами, были тоскливы. Наконец, он не выдержал:

— Бетси, если ничего не получится с возвращением и работой, я думаю, тебе лучше выйти здесь замуж и не мучаться. Я как-нибудь проживу. Я сам виноват, что женился на Светлане, а потом вовремя не ушел от нее. Ты бы вышла тогда за меня?

— Что теперь говорить об этом. Я тебя всегда уважала за то, что ты не причинял ей боли. Не жалей. Мы еще будем вместе, клянусь тебе! Я что-нибудь придумаю.

На другой день в аэропорту я уже без сил и даже слегка улыбаюсь, наверное, очень жалобно, потому что Коля белеет, когда видит это, а Алекс тревожно на меня поглядывает. Он усаживает меня в машину и везет к себе, где старается развлечь, угощая вином, играет для меня, потом ведет в парк, потом в ресторан ужинать. Я безучастно наблюдаю за его стараниями развеселить меня. В конце концов Алекс делает выговор, напоминая, что я должна заботиться о ребенке и не волноваться.

— Элизабет, дорогая, давай скорее поженимся, и тогда в сентябре ты сможешь навестить родных.

— Да, конечно, давай скорее, — оживляюсь я, — когда можно все оформить?

— Ты не возражаешь венчаться в церкви?

Я в изумлении смотрю на него: — Зачем?!

— Видишь ли, у нас так положено.

Мы действительно венчаемся в церкви, без особой помпы, но пристойно. Я, проникнувшись серьезностью момента и догадавшись, что для Алекса эта женитьба имеет не такой утилитарный смысл, как для меня, и он перед лицом Бога хочет свершить доброе дело — последнее в жизни — и взять меня под свою защиту на всю оставшуюся ему жизнь, — так вот, я советуюсь с Сарой и покупаю себе кремовый костюм, шляпу и перчатки, и с букетом чайных роз выгляжу очень элегантно. Присутствуют еще приглашенные мной миссис Коннор с мужем, Сара и несколько знакомых Алекса. Когда после приличествующей речи священник вопрошает:

— Лорд Александр Ферндейл, берете ли вы эту женщину, Элизабет Ферри, в жены и будете ли жить с ней в горе и радости? — я думаю, что это обычное обращение, принятое для вежливости, но по окончании церемонии к нам подходят поздравлять и меня называют леди Ферн. Когда мы садимся в машину и едем ко мне за вещами, потому что, опять по традиции, мы должны съездить хотя бы в небольшое свадебное путешествие, я замечаю:

— Какой интересный обычай — называть жениха и невесту лорд и леди, в русской традиции их тоже величали князем и княгинею, но это давно забыто.