Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

Тут Ниорг замолк, приостановился и повернулся к Мораддину.

– Послушай, мы зашли уже достаточно далеко, – прошепелявил джавид, глядя на туранца. – Тебе лучше вернуться. Я доведу этого варвара куда ты указал.

– Хорошо. До свидания, почтенный.

Конан с изумлением увидел, что Мораддин поклонился карлику, а, уже собираясь уходить, бросил через плечо:

– Надеюсь, что тебя, Конан, варвар из Киммерии, я больше не увижу…

Маленький белый, крылатый зверек выглянул из капюшона Мораддина, зыркнув на Конана красными глазками, и снова спрятался в складках ткани.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Ниорг стоял, неподвижно уставившись в сторону, куда уже довольно давно ушел Мораддин. Главный стражник незаметно растворился во мраке, царившем в бывшем жилище раваха. Конан с удивлением отметил про себя, что у Мораддина не было с собой никакого светильника. «Он что, в темноте видит, как кошка, или зажжет такой же фонарь что и Ниорг?» – подумал Конан, заметив, что светильник в руках джавида тускнеет и начинает слегка мерцать.

– Ниорг! – окликнул джавида киммериец.

Тот вдруг дернулся, как будто звук его имени, негромко произнесенного Конаном, пробудил карлика от глубокого сна. И тотчас странный источник света в его руке засиял с новой силой.

Ниорг посмотрел на Конана так, будто видел его впервые, а затем, встрепенувшись, заговорил:

– Да… Прошло двадцать самых счастливых лет жизни моей. Отец знал, что Дуалкам вернется, обязательно вернется. Этот человек…

– Слушай! – осторожно прервал его Конан. – Зачем ты мне про это рассказываешь?

Маленькие глазки Ниорга хитро покосились на киммерийца. Пауза была недолгой, и ответ джавида несколько озадачил варвара.

– Мне кажется, что ты рано или поздно столкнешься с вещью, называемой нами Нейгламом. Когда ты коснешься кувшина, вспомни о маленьком народе, на который свалилось столько несчастий…

Ниорг умолк, а Конан, поразмыслив, задал еще один вопрос:

– Почему этот сосуд считают стигийским, а про вашу магию думают, будто она – наследие Сета?

– В самом деле? – насмешливо прошамкал старый джавид. – Эти твои слова доказывают, что ты, Конан, уже слышал о Нейгламе, а, быть может, даже видел его… Но это не важно. Клянусь тебе памятью Изначального, Отца Гномов – мы никогда не имели отношения к черному колдовству, а плавить белое золото умеют не одни стигийцы. Точнее, они переняли это искусство у нас, гномов. Наш народ владеет собственной магией, чуждой людям. А теперь позволь мне досказать свою историю.

Конан поморщился, так как слушать заунывно-велеречивое шамканье джавида ему порядком надоело. Но он вспомнил, что гномы очень трепетно относятся к истории своего рода, и неуважение к ней является тяжким оскорблением. А уж о злопамятности и мстительности низкорослого народца он знал не по наслышке. Поэтому он лишь угрюмо проворчал:

– Досказывай…

Ниорг откашлялся, немного погримасничал и продолжил:

– Так вот. Дуалкам, однажды открывший Нейглам и так жестоко наказанный за ничтожность желаний своих, все эти годы провел в учениках одного мага. Если бы мы тогда знали о его замыслах, то сумели бы подготовиться к встрече. – Джавид жестко усмехнулся и Конан подумал, что не пожелал бы оказаться на месте Дуалкама. – А в один далеко не прекрасный для нашего рода день Дуалкам привел своего сына к вратам гномьего царства. Щенок мало отличался от папаши. Тот сумел воспитать его так, что этот жалкий выродок только и умел, что ненавидеть всех и вся, а тем паче нас, гномов.

Не стану вдаваться в подробности того, как двое негодяев с помощью магии, вероломства и подкупа сумели овладеть кувшином…

Ниорг замолчал, несколько раз глубоко, тяжело вздохнул и тихим, скорбным голосом произнес:

– Сила, вложенная в Нейглам, обратилась против нас. Проклятие, наложенное на род моего отца тяготеет над нами по сей день вот уже тридцать с лишним лет. Ты знаешь, что означает слово «джавид»?

– Ну? – буркнул Конан.

– «Джавид» – «проклятый»… Сын Дуалкама не стал губить нас, ибо жестокость его не знала границ! Он изменил облик гномов и сделал нашу многочисленную семью изгоями народа гномов. Мы потеряли все – богатства, пусть и небольшое, но свое, подгорное королевство… И потеряли надежду на будущее. Этот паршивый пес знал, что лучше умереть, чем жить презираемым, гонимым всеми изгоем.

– Что же вы так скисли-то? – с удивлением спросил киммериец. – Добыть кувшинчик – и порядок! Теперь-то мне понятно, отчего вы осмелились напасть на оазис шейха Джагула. Ведь выкупом за его дочку должен был быть ваш… этот… Нейглам, что ли?

– Больно много ты знаешь, как я погляжу! – Ниорг покосился на Конана с недоверием. – Только не все так просто, как кажется. Как ты, варвар думаешь, знающий маг, представляя себе мощь, сосредоточенную в кувшине, не захочет ли им обладать? На счастье, Турлей-Хан почитает Нейглам заурядным, пусть и очень дорогим украшением… Вот то-то же!

Конан тихонько рассмеялся, хлопнув себя ладонью по бедру. Перехватив удивленный взгляд джавида, он пояснил сквозь смех:

– А я-то, дурак, голову ломал, чего столько народу за вашей погремушкой гоняются! Воображаю, какую армию сможет создать тот же кофийский король Страбонус!

– Не понял? – Ниорг поднял кустистые седые брови. – Что ты знаешь?!

– Веселенькая история! Ты хоть знаешь, почему сейчас ведешь меня на свободу, а?

– Мораддин попросил… – угрюмо ответствовал Ниорг после недолгого молчания, словно не очень хотел признаваться. – Если бы не он, то гнить тебе на каторге – кстати, за какой грех тебя туда упекли? – или же от родичей моих кинжал в бок получил бы ночью. Думаешь, забыли джавиды тот проклятый день, когда Нергал занес тебя в крепость Баргэми?

– Они погибли в честном бою, – отмахнулся Конан. – А что ты скажешь, если узнаешь, что Мораддина твоего подкупил посланник короля Страбонуса, нанявший меня не столь давно? Догадываешься, для чего?

Ниорг остановился, губы его гневно тряслись, а глаза смотрели так яростно и зло, что если бы джавиды умели испепелять взглядом, от Конана осталась бы кучка угольков.

– Ты останешься в этом подземелье навеки! – прошипел Ниорг, брызгая слюной, и начал медленно отступать в темноту. Светящийся шарик в его руке постепенно гас.

– Эй, погоди! Да стой ты! – поднял руку Конан. – Ты думаешь, я буду работать на полудурка Страбонуса и его ублюдочного мага? Да сдались они мне!.. К тому же, ты скоро получишь свой золотой горшок от Турлей-Хана…

– Не получу! – гулко отозвался из полумрака Ниорг, все еще продолжая отходить от киммерийца. – Он обманул! Вернее, девицу старого шейха у него похитил какой-то негодяй, и Турлей-Хан отказывается платить нам за нее выкуп.