Главный ресурс Империи - Денис Самородов

Овер-майор помолчал.

– Знаешь, а мне плевать. Плевать, что бы там кто ни говорил. По мне, так все это сборище напыщенных «верховных» – не более чем заигравшиеся... – Гнусман запнулся, не в состоянии подобрать слово, – ну ты понял. И если их игрушки стали опасны, что ж, кого им винить, кроме себя?

Мартин помрачнел.

– Она все это время была во мне. Эти... видения. Коррекции.

– Радуйся.

– Что?

– Радуйся. Насколько я понял, эта «верховная» спасла тебя как минимум пару раз. Тогда, на Ровентии, когда ты прихлопнул карателя, – Гнусман усмехнулся, – то есть, пардон, симбионта. Да и очистив твой мозг от той дряни, что накачали туда наши доблестные научники, тьма их накрой.

– Она спасала себя.

– Тебе сейчас есть разница?

– Не знаю. Я уже даже не уверен, что я – это я.

Гнусман внимательно посмотрел на Мартина и снова дотронулся по своей щеки. Движение было насквозь неосознанным, человеческим и смотрелось совершенно неуместно.

– Знаешь, капитан, а ты все-таки дурак. Да и я не лучше.

– Как скажете, сэр, – грустно согласился Мартин.

На лице Гнусмана появилась знакомая усмешка.

– Наконец-то я вижу перед собой имперского офицера. Да тьма накрой всех этих «верховных»! А я ведь совсем было собрался списать тебя.

– Списать?

– Угу. Все эти... припадки, выходки.

– Л'Архаа.

– Точно. Да и я на собственной шкуре ощутил, что значит быть... хм... «носителем». Непередаваемое ощущение – словно сидишь и смотришь фильм с собой в главной роли. Только вот сюжет непонятен, да и главный герой фальшивит.

Гнусман ногой перевернул тело овер-канцлера.

– Ашер... Жаль, что все так сложилось. Мне кажется, теперь я знаю, кто вел тот допрос.

– Допрос?

– Не забивай голову. Так, воспоминания из прошлого. Маленькое недоразумение.

Мартин удивленно посмотрел на Гнусмана. Показалось, или в хриплом голосе промелькнула горечь?

– И... что теперь? – звучит действительно по-дурацки.

– Не знаю. – Собственно, какого еще ответа было ждать. Гнусман мотнул головой. – У нас тут два первых лица Империи. Оба инструмента немного... сломаны, как говорил один мой знакомый «верховный». Ресерч-канцлер наверняка убит, энерги на границах, Империя на грани развала. С наследником неясно. Зато печать – вот она, у нас.

Гнусман наклонился и попытался снять кольцо с печатью с руки Лапека. Рука в перчатке карателя не была предназначена для таких тонких операций, и овер-майор просто вывернул палец из сустава, освобождая брелок.

Мартин поморщился. Гнусман никогда не отличался излишней щепетильностью.

– У Императора был сын. Или это тоже ложь?

– Наверняка. Насколько я понял, все фон Бейли виртуальны. Информационные фальшивки, созданные для управления главенствующей частью человечества – Империей. Как наш незадачливый Лапек. Хотя мысль хороша, можно отыскать ту куклу, что готовилась ему на замену и попробовать все-таки сделать из нее Императора.

Мартин помолчал, глядя на качающуюся печать в руках Гнусмана.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем тебе это все? Империя? Печать? Не проще ли бросить все как есть?

Гнусман поднял глаза на Мартина.

– Честно говоря, я и сам не знаю. Наверное, какая-то часть меня все-таки очень лояльна. Ответственность, доходящая до абсурда, видать, «верховный» нахимичил с каким-то параметром. – Гнусман усмехнулся своей незамысловатой шутке. – Или мне просто хочется встать у руля самого сильного государства. Да какая разница! А ты сам смог бы просто оставить все?

– Нет. У меня еще есть одно незаконченное дело.

– Третий? «Плетущий»?

– Да. Он убил моего ребенка. Он убил мою жену. Знаю, звучит как-то пафосно после всего произошедшего – но я теперь хочу убить его, и у меня есть для этого средства.

– Стегатель.

– Да. Л'Архаа я уничтожил самостоятельно и, думаю, смогу воспроизвести... процесс.

Гнусман помедлил.

– Тебе понадобится помощь. Помощь всей Империи, так как добираться до хозяина энергов придется через этих самых «чужих». А мне понадобится помощь, чтобы навести в этом бардаке порядок, раз уж больше некому. Да и этот «рой» – не та штука, чтобы оставлять ее в соседях. Так что пораскинь мозгами, капитан, что нам еще остается, кроме взаимовыгодного сотрудничества? Займемся?

– Мы – зачистка. Каратели. Ими и останемся в глазах окружающих.

– Не смеши, капитан. «Верховный» тоже не был человеком, и это ничуть не мешало ему заправлять делами. Как минимум у нас есть наш замечательный ресерч-полковник с его чудесной лабораторией.

Мартин покачал головой:

– Он убит. Л'Архаа почувствовала приближение тебя-Л'Орхоора и перебила весь персонал, что был рядом в тот момент. Как и овер-канцлера. Моими руками.

– Ну, капитан, не начинай только снова старую песню. Научника, конечно, жаль, но и ты здесь ни при чем, да и незаменимых людей не бывает. Их убил не ты, а эти твари, и они уже получили свое. Но есть еще одна, пока живая. – Гнусман опустил руку с печатью и продолжил с какой-то неуместной торжественностью в голосе: – Ну так что, могу я рассчитывать на помощь имперского офицера флай-капитана Мартина Клэя?

Мартин перевел взгляд на большой экран, где опять шла пропагандистская реклама, заполнившая в последнее время пустоты в вещании. Звука не было, но он и так знал надоевшую текстовку наизусть.

«Империи нужны такие, как ты. Империя зиждется на таких, как ты. Империя с детства заботится о тебе. Задумайся, не пора ли вернуть долг?»

Л'Ооки. Тварь, как называет их Гнусман. Тварь, лишившая его самого дорогого. Тварь, добраться до горла которой можно лишь с помощью военных сил Империи.

И, используя терминологию врага, Империя – не самый плохой «инструмент» среди доступных.

А красивая девушка с экрана все так же беззвучно повторяла: «Люди – вот самое ценное, что есть у любого государства. Запомни, именно ты – необходимая часть нашей общей победы!»

Мартин посмотрел в глаза Райсману, ожидающему ответа, и коротко кивнул.

Кивнул, зная, что девушка на экране сейчас должна эффектно закончить ролик словами: «Ты – главный ресурс Империи!»

август – ноябрь 2007

Когда сбываются мечты

– Энди, там Шустрый подъехал, проводить?

Энди посмотрел на невозмутимое лицо начальника своей личной охраны и устало кивнул.

Глупо получилось. Не нужно было так налегать на выпивку.

Глупо. Но что-то в этом есть.

Прошедшая ночь, особенно последняя часть, вспоминалась урывками. Ощущение чего-то бесшабашного, простого и понятного выветрилось поутру бесследно, оставив лишь похмелье да терзающую головную боль.

Последнее дело – договариваться о встрече на завтра, когда голова уже окончательно утратила остатки разума и кажется, что эта ночь вообще никогда не закончится.

Шустрый. Какой он, тьма его накрой, нынче Шустрый! Сто тридцать килограммов неуклюжего тела, на треть заполненного жиром и алкоголем. Вся шустрость давно осталась в прошлом, где-то в тех забытых годах, когда Тимми на своем «Проныре» мог, не прикладывая особых усилий, уйти от сдвоенного патрульного звена.

Энди поморщился. Чего их так разобрало вчера?

Начиналось все вроде чинно и благообразно. Сорокалетний юбилей одного из их давних партнеров, дорогущий ресторан, снятый на ночь, – все было так, как и положено для преуспевающих деловых людей.

Как положено. Вот именно что «как положено».

Выверенные до малейшего слова солидные первые тосты. Подчеркнуто строгие дорогие костюмы, делающие даже Тимми немного более подтянутым. Куклы из эскорта, сверкающие намертво приклеенными к их лицам фальшивыми улыбками.

Болото. Незаметно поймавшее его и не желающее расставаться со своей добычей болото.

Посередине праздника Энди вытащил скучающего Тимми из-за стола, и они, вполне пристойно сославшись на неотложные проблемы в бизнесе, покинули банкет.

Маленькие неурядицы. Хозяин вечера лишь состроил уместно-озабоченную физиономию.

«Надеюсь, ничего серьезного... жаль, впереди еще такая программа... но все равно благодарю, что почли за честь присутствовать...»

Энди, уже разогретый выпитым, с трудом выдержал эту ритуальную часть и выволок ничего не понимающего Тимми на свежий воздух.

А потом они рванули в «Разбитый крейсер». Где и просидели почитай что до самого утра, тщательно накачиваясь дешевым пойлом местного розлива и вспоминая полузабытые истории.

Все как в старые добрые времена, когда их пути пересеклись в первый раз.

Даже музыка, фоном звучащая где-то в стороне, казалось, так и осталось той самой, из прошлого. На мгновение Энди почудилось, что хозяин «Разбитого крейсера» каким-то непостижимым образом выпал из потока времени вместе со своим заведением, навечно застряв где-то в тех годах, когда Энди Торгаш и Тимми Шустрый еще даже не были знакомы.

И только соседний столик с озабоченно приглядывающими за ними охранниками выбивался из общей картины.

Поначалу было ворчавший Тимми, судя по всему, почувствовал нечто похожее и быстро пришел в благодушное расположение духа. Впрочем, сколько его помнил Энди, он никогда не умел долго оставаться в одном настроении.