Пустая карта. Уравнение измены (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

 Жена метнулась к круглому столу, где в высоком графине стояла питьевая вода, набрала стакан и принесла Витольду.

– Может, еще энтерос-гель выпьешь? – тревожно поинтересовалась она. – Тебе не легче?

– Все хорошо, – радостно заверил Витольд и передал ей стакан. И тут Маша увидела, что больной выздоровел.

«А сам встать не мог, – молча отметила Маша. – Ну подожди, любимый!»

Она набрала в рот воды, словно собираясь допить за мужем, а потом резко фыркнула, поднимая небольшое облачко влаги, просыпавшееся мелкими каплями на лицо супруга.

Витольд подскочил в надежде поймать вероломную Мэри, но она увернулась, поставив стакан на стол, и заспешила к балкону, укрытому от глаз тонкой кружевной занавеской.

Он поймал ее  на бегу и сразу прижал к себе.       

– Это моя маленькая месть за твое нападение, – прошептал он, потершись мокрой щекой о ее щеку. А затем влажными губами коснулся шеи. И понял, что зря!

– Что ты делаешь со мной, мое сердечко? – прошептал глухо, чувствуя, как тяжелеет в паху.

– Вот уж не думала, что вода – сильный афродизиак, – рассмеялась жена, инстинктивно прижимаясь к нему.

Стрельников подхватил ее на руки и вместе с ней завалился на кровать.

– Мэри, пожалуйста, – пробубнил он, втайне надеясь, что именно в эту минуту в комнату не ворвется Ева.

– Дети… – пробормотала жена. Витольд мысленно поразился, что она не стала противиться или прогонять его.

– Пошли в ванную, – просипел он, понимая, что сдерживается из последних сил, чтобы не наброситься на нее прямо здесь. Не сдернуть майку, не подмять под себя. – Мэри…

Жена глянула затуманенным взглядом, будто давала ему карт-бланш. Стрельников подскочил и потянул ее за собой следом, уже представляя жаркие объятия под струями душа.

Они еще не успели войти в санузел, как в дверь слегка постучали.

Маша затолкнула своего непутевого супруга в ванную и сама открыла дверь.

На пороге стояла Каэтана.

– У нас без церемоний, – улыбнулась она.

Глава 21. Часть 2.

Через минуту-другую из спальни вышла сонная Ева.

– Мама, писать!

Пришлось доставать горшок и усаживать неугомонное чадо. Маша прислушалась к шуму. В ванной включился душ.

«А вода наверняка холодная», – печально подумалось ей.

Маша оглядела стол, ломившийся от закусок. Ближе всего стоял странный салат из томатов, апельсинов и сельдерея, а чуть дальше она заметила еще одно «интересное» блюдо из вяленой трески, оливок и репчатого лука.

– Простая испанская еда, – развела руками Каэтана, приглашая всех к столу.

«Очень простая и несъедобная», – про себя отметила Маша, даже не понимая, с чего начать.

– Попробуйте ремохон, – словно услышал ее немой вопрос сидящий рядом именитый родственник Энрикесов и сделал знак служанке поднести блюдо.

Маша воззрилась на оранжевую смесь, оказавшуюся в тарелке. И тут апельсин! Чесночная заправка и оливки.

– Бесподобный вкус, – торжественно заявил Мигель, наклоняясь поближе. – Это рецепт нашей прабабки. Она родом из Андалузии.

Маша растерялась, не зная, что предпринять. Испанский гранд ухаживал за ней как гостеприимный хозяин. Ни тебе флирта, ни намеков. Галантный кавалер, да и только.

«Как это можно есть? – мысленно взмолилась она. – Соленый апельсин! С перцем и чесноком!»

Сделав над собой усилие, Маша поднесла вилку ко рту и попробовала хваленый салат. Через силу проглотила и улыбнулась. Сначала Мигелю, а затем и Каэтане с Энрике.

– Очень вкусно! – заверила она, с ужасом представляя, что придется доедать оставшееся на тарелке. Маша повернулась к Витольду, сидевшему рядом, и по округлившимся глазам он все понял.

– Угости меня, мое сердечко, – ласково попросил он, кивая на оранжевую массу.

Маша улыбнулась мужу и поднесла свою вилку к губам супруга.

Может быть, это и моветон, но зато так мило. Она заметила добродушный взгляд Мигеля и растерянное лицо Каэтаны. Странно. Но тут Стрельников поддел ломтик хамона и, отрезав от него кусочек, положил жене в рот.

– Очень вкусно, – снова повторила Маша. Теперь уже искренне.

Выпив немного хереса, Мигель радостно заявил, что просто счастлив встретиться с русскими. Он ездил в Москву и в Санкт-Петербург и поражен красотой этих городов. Слово за слово обстановка за столом стала дружеской. Весело улыбалась Каэтана, и залихватски смеялся Карлос.

Когда настал черед мороженого и кофе, а испанский гранд вышел позвонить, сверху прибежала встревоженная прислуга и что-то эмоционально зашептала на ухо хозяйке.

– Там Ева раскапризничалась, и няня оказалась бессильна, – сокрушаясь, заметила Каэтана.

– Я поднимусь в детскую, – тут же спохватилась Маша и, поблагодарив хозяев, быстро вышла из-за стола. Витольд подорвался следом. Но она остановила его.

– Отдохни, дорогой. – Маша мимоходом положила руку на плечо мужа. Тот запросто ухватил ладонь и прижал к губам, а потом как ни в чем не бывало продолжил беседу с Карлосом.

Уже в холле Маша растерялась. Куда идти?

Из темного коридора показался Мигель.

– Я провожу вас, Мария, – предложил испанский гранд. – В этом доме сложно с первого раза найти правильную дорогу.

Он учтиво довел ее до дверей и, раскланявшись, церемонно заявил:

– Вы прекрасны, сеньора, а ваш муж безумный счастливец!

– Отчего же безумный? – тепло улыбнулась Маша.

– Он сам не понимает своего счастья, – пробормотал Мигель и, резко развернувшись, направился вниз.

Маша вошла в свою комнату, но слова Мигеля будто стояли у нее в ушах.

«Как можно не понять свое счастье? – мысленно отмахнулась она, обнимая заплаканную Еву. – Каждый человек точно знает, когда и с кем ему особенно хорошо. Даже место запоминает, где был счастлив!»

Глава 21. Часть 3

Она вытерла слезки, катившиеся по маленьким щечкам, и строго заметила:

– Ты почему плакала? Я объяснила тебе перед уходом, что мы тут, в доме…

– Я поснула-ась, а тебя не-ет, – всхлипнула малышка.

– Опять решила, что тебя бросили, пиявка? – рассердился Леня. – Сколько объяснять можно?

Ева виновато уткнулась лицом в грудь матери и не ответила брату.

– Что ее разбудило? – пробормотала Маша, прекрасно понимая, что вопрос риторический. Оказалось, что нет.

– Папин сотовый долго звонил. – Ленька кивнул на стол, видневшийся из другой комнаты. – Я сбрасывал, а он снова пиликал.

– Может, что-то важное? – засомневалась Маша.

– Это дядя Сережа, я потом не вытерпел и сказал ему, что вы на банкете, а он потребовал папу к телефону. Срочно. Ну и пиявка уже проснулась.

– Сейчас его наберу, – кивнула Маша и судорожно принялась искать мобильник, моля всех богов разом, чтобы там дома не случилось чего-то страшного. Мама, отец, Агата, дядя Коля… Не дай бог, кто-то из них…

Ева, маленькая нахальная девочка, поняв, что мать рядом и никуда не уходит, быстро залезла под покрывало и закрыла глаза.

Увидев, что дочка угомонилась, Маша вышла на балкон и, наблюдая за рассыпавшимися на небе звездами, набрала номер брата.

– Привет, Серый, – протянула в трубку и тут же резко поинтересовалась: – Что случилось?

-Все нормально. Все живы-здоровы, – заверил брат и рыкнул нетерпеливо:– Дай трубку Витольду

– Иди в баню, – фыркнула Маша. – Говори мне. Твой дорогой друг еще на приеме, а я сама поднялась к детям.

– Ты простила его? – требовательно осведомился брат.

– А ты из-за этого восемьсот раз позвонил ему на сотовый? – съехидничала она.

– Не восемьсот, а всего четыре, – хмыкнул старший брат.

– Когда ты трезвонишь и будишь моих детей, каждый твой никчемный звонок идет за двести, – отрезала Маша. – Давай выкладывай, что за срочность.

– Эльза звонила маме, – нехотя начал Сергей. – У вас на Суворовской взорвали машину, как у тебя. Менты считают, что к твоему Туарегу в первый раз по ошибке блинчик прицепили.