Я б ему... дала - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мысли о матери тоже больше не отзывались обидой. Десятки лет на вторых ролях, всегда в тени и одиночестве... Какая бы не сломалась, если бы у нее забрали последнюю надежду?
Не мне было их судить.
Чужая грустная история. Исковерканные судьбы, которые теперь не имели надо мной власти. С этой ночи – закрытое прошлое.
А впереди – только эта женщина, жмущаяся лопатками в грудину. Два малыша в ней и столько нового, что голова шла кругом.
* * *За прошедшие два дня мне казалось, что в усадьбе с кухаркой, двумя охранниками и новым управляющим было тесно. Везде кто-то сновал, в кухне постоянно готовилась еда, со всех сторон дома раздавались голоса. Однако с приездом моей Дарьи Юрьевны оказалось, что это были цветочки.
Ягодки настигли меня утром!
Стоило выйти из спальни, я набрел на одного охранника. Тот кое-как ютился на узкой старой кушетке с телефоном в руке. По дороге в кухню – на следующего, по-царски развалившегося на кожаном диване. В самой кухне – на Витю и еще двоих молодцов.
В доме словно собрался весь отдел охраны. Фаберже без свидетелей почесать было негде! Но с моей удачей одними телохранителями дело не ограничилось.
На веранде, куда вышел потянуться и вдохнуть полной грудью свежий воздух, стояло еще двое. И если про Аглаю я помнил. Даже чувствовал себя виноватым, что не отправил девчонку сразу домой. То сонный мятый Марат точно был новой фигурой.
Как в классике – «Вы не ждали, а мы приперлись». Не хватило только парочки начальников отделов, и можно было устраивать полноценный офис. С ворохом бумаг, каменной от совещаний задницей и головной болью.
В Питере, если бы по какой-то причине не смог выехать из квартиры, я бы, наверное, так и сделал. Хотя бы онлайн. А здесь, на природе, в тишине... не хотелось в усадьбе никаких согласований, распоряжений и прочего.
Дашин вопрос о курорте занозой застрял в голове. Руки так и тянулись к планшету. Доделать закрытый проект. Самому подготовить финальное архитектурное решение. Отдать сметному отделу для расчета затрат. Как на заре карьеры, когда денег работа приносила мало, но чертить мог сутками напролет будто ужаленный.
Сильнее, чем рисовать, хотел только Подберезкину. Как переклинило! Жаль, Аглая о кармической лопате, опустившейся на мою черепушку, не знала ничего.
Словно прочла мысли о работе, она тут же распрямила плечи и открыла зажатый в руках органайзер. Будто без «здравствуйте» и «ваш кофе, босс» решила зачитать мне распорядок дня. Обычная процедура. Наверное, давно перешедшая в привычку.
Но я опередил ее на лету.
– Он босс! – указал на удачно подвернувшегося брата. – За Дашу и одежду спасибо. Но по рабочим вопросам – к нему. Крутитесь, как хотите!
Последнюю фразу я сказал специально для подозрительно хмурого Марата.
– Но я сам пару вопросов согласовать приехал. По телефону нельзя было. – Брат склонил голову набок и оценивающе уставился на меня. Уже без сонливости. Наоборот, сурово.
– Так вот и решал бы. Без телефона. Без меня. Как с этой усадьбой. Когда без согласования решил задурить старику голову женихом и невестой.
– Но я ведь не прогадал, – эта скотина ухмыльнулся. Довольно так, словно не я, а он джекпот сорвал.
– Вот и флаг тебе в руки!
Вместо флага я забрал у Аглаи ее ежедневник и вместе с правой ледяной ладонью своей помощницы вручил брату.
Одно движение, а с плеч словно груда булыжников упала. Воздух тут же стал вкуснее. Соловьи запели громче. И если бы не еще одно дело, я бы точно вернулся в теплую кроватку к своей Подберезкиной. Без сомнений, без переживаний. Как настоящий белый человек.
Глава 32. Новый хозяин усадьбы
Дарья.
Удивительное дело – я проснулась в усадьбе с четким ощущением, что ложусь спать и встречаю рассвет здесь каждый день. Не было никакой сонливости или разбитости. С закрытыми глазами нащупала на тумбочке свой телефон. Потом так же, не глядя, спустила ноги на пол и ловко просунула в пушистые домашние тапочки.
Все четко, выверено, будто у себя дома. Отличались лишь мысли. Дома после пробуждения я сразу думала о работе, составляла план на день или ломала голову над извечным «что надеть».
А здесь... мысль была всего одна: «Куда подевался мой подстреленный домашний лев, который ночью клялся проспать сутки?»
Князя не хватало физически, как части собственного тела. Потому медлить я не стала. Замотавшись в пушистый халат, заглянула в смежную со спальней гардеробную. Изобразив на голове подобие хвоста, высунулась в коридор.
Как результат – поздоровалась с двумя незнакомыми охранниками. Но кроме аромата свежесваренного кофе не обнаружила ни одного следа Величества.
Его как и не было. Только воспоминание о последнем перед сном разговоре подсказало, что исчезнуть Мир мог неспроста.
* * *Как я и догадывалась, трагическую историю любви своего дядьки Антон Павлович поведал лишь мне. Дамир, вероятно, показался ему не слишком романтической особой для таких сердечных драм.
Однако, стоило мне ночью закончить рассказ, этот самый, который не романтический, чуть в одеяле не рванул к своей охране. Пришлось показать ему время на двух мобильных телефонах, прочесть лекцию про права работников и пригрозить отлучением от тела.
На последнее я, скорее всего, не решилась бы сама. Но моего князя проняло качественно. Он нехотя устроился обратно на кровати. Здоровой рукой притянул меня к твердому боку. А потом на непонятном языке что-то долго рассказывал на ухо. С интонацией, страстью. Пока не вырубился на очередном своём «курлы-мурлы».
Такой большой, сильный и чувствительный. Я с полчаса уснуть не могла, вспоминая его рассказ и пытаясь понять, почему его так впечатлила история Левданского. То и другое никак не ассоциировалось у меня с прежним господином всего и вся Дамиром Закиевичем Абашевым.
Не могла семья откреститься от такого орла. И
